Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек
— Да вы присаживайтесь, — я похлопала ладонью рядом с собой. — В ногах правды нет.
Демон удовлетворенно хмыкнул и… присел. Между мной и трупом. Его хвост тут же обвил одну из лодыжек хозяина, словно смущался.
Я же с профессиональным интересом успела заметить на шее девушки характерную полоску, свидетельствующую о причине смерти: асфиксия.
— Милость султана? — поинтересовалась я, кивая на труп.
Да, была в средневековой Турции такая казнь для обитательниц гаремов. Наложнице или жене присылали шелковый шнурок, как знак того, что она скоро умрет. Ну как скоро — в течение пары минут. Тот, кто доставлял сей странный подарок, тут же его и примерял на шейку не угодной господину. Считалось, что такая скользящая удавка лишает жизни быстро и безболезненно.
Похоже, Лим тоже был наслышан об этой славной восточной традиции.
— Если бы, — печально вздохнул он. — Ее до убийства еще и пили. Больше недели, судя по всему, и выжали всю магию, а потом просто придушили. У нее все ладони изрезаны рунами. Подозреваю, что и по центру живота тоже обнаружится знак, но это уже в морге выяснят, при детальном осмотре.
Морг напомнил о себе, явив серый с металлическими проблесками столб портала. Из него вышли двое. Один из прибывших протянул Лиму бумагу, на которой демонюка оставил оттиск пальца, а второй прибывший, не церемонясь, накинул на труп сеть. Последняя повела себя странно, начав опутывать тело. Ее нити расширялись, все уменьшая пространство ячеек вплоть до того момента, пока мертвая институтка не стала похожа на кокон гусеницы. После чего инквизитор взмахнул рукой, и труп поплыл в портал.
— Всего доброго, — бросил второй трупоэкспроприатор и вслед за своей добычей и первым коллегой удалился в портал.
— Ну, вот и все. Давайте я отнесу вас в лазарет, — холодно процедил демонюка.
Я только начала подыскивать слова для ответа, как меня скрутила боль. Резкая, сильная настолько, что я закричала. Живот и ладони буквально горели огнем. Было ощущение, что на оголенные нервы льют расплавленный свинец. Захотелось скорчиться от боли.
— Смотри на меня, на меня, глаза в глаза! — резкий, повелительный тон.
Демон схватил меня за плечи.
Я чувствовала, как лечу в бездонный колодец боли. Как со всех сторон подступает тьма, и только его голос, его слова были якорем, который держал меня на грани реальности. И еще глаза — цвета солнечного янтаря.
— Давай, давай держись, я возьму на себя часть того, что сейчас чувствуешь.
После этих слов он прижался своим лбом к моему. Боль начала постепенно притупляться, время возобновило свой привычный бег, а потом все резко закончилось. Так, словно ничего и не было.
Рыжий отпустил, и я согнулась пополам, глотая ртом воздух. Тень, доставшаяся мне по обмену, корчилась, словно ее бил Паркинсон.
Лим тоже это заметил и, присев на корточки, заглянул в мое лицо.
— Ничего объяснить не хочешь? — Рыжий ткнул пальцем в тень.
То, что он перешел на «ты», меня даже не удивило.
Отпираться было бессмысленно. Так или иначе, этот законник припрет меня к стенке.
— Не хочу, но придется, — выдавила из себя я.
Демон удовлетворенно кивнул и совершил поступок, который не вязался со сложившимся у меня в отношении его образом. Лим снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. А я-то думала, что этот надменный инквизитор чужд рыцарства.
— Чтобы зубами не клацала при рассказе, — пояснил он, утвердив меня в том, что законники — заразы. А я-то чуть было не решила, что он хотел согреть меня из благородных побуждений.
Историю пришлось начать с того, как я вообще узнала о существовании иного мира, а именно с пробуждения дара. По окончании повествования демон выглядел хмурым и задумчивым.
— Значит, поменялись тенями, говоришь… А потом дракон пропал.
У меня же в голове мысли завертелись бешеной каруселью: труп институтки с метками на ладонях и на животе — ровно там же, где только что боль у меня была нестерпимой. Чтобы убедиться в своей догадке, без обиняков спросила у Лима:
— Этот случай, он ведь не единичный? Были и еще?
После долгого молчания демон подтвердил:
— Да. Это серия. Дело «скользящего за талантами», как его метко успела окрестить магпресса. Четыре трупа. Каждый с такими вот отметинами и каплей металла на правом запястье. Больше никаких зацепок.
Я, опережая его вопрос, ответила:
— Нет.
Лим усмехнулся:
— Всегда ценил в женщинах ум и сообразительность. — И вместо меня ответил на так и не прозвучавший вопрос: — Да. Увы, выбор у тебя теперь только условный. Ты причастна к этим убийствам. — Он смотрел на меня не моргая, пристально, как снайпер в прицел. — Думаю, что твой друг сейчас лежит на лабораторном столе этого маньяка. Ты же испытывала то, что чувствует маг, когда из него силой забирают дар.
— Через тень? — решила все же уточнить.
— Именно. До этого момента гаденыш, что хладнокровно отправлял на тот свет молодых, сильных магов, не оставлял следов. Но сейчас ты — это нить, которая может привести к нему. И мне безразлично, хочешь или нет: ты будешь мне помогать.
Я закусила губу в отчаянии. Почему именно я? За что?
— Эти приступы… как часто я буду их чувствовать?
Лим, присев рядом, упер локти в колени и провел ладонями по лицу, словно пытался плеснуть несуществующей водой и умыться. Сейчас он уже не напоминал мне замороженный минтай аристократического происхождения. Это был просто уставший следователь.
— Не знаю. Могу сказать только то, что между исчезновением и обнаружением трупа проходит около трех недель.
— А если…
Не успела договорить.
— Ты можешь не пережить болевого шока и умереть. Сегодня я взял часть того, что ты чувствовала, на себя, но в следующий раз…
Он не договорил, но я и так поняла: он не всегда будет рядом, а кто другой может и не догадаться.
— Давай отнесу тебя в лазарет, — решил сменить тему Лим.
Его слова были словно развевающийся клетчатый флаг, означающий начало гонки: боль в опухшей ноге напомнила о себе резко и с полной отдачей.
— Лучше бы не говорил, а сразу отнес.
— Меньше бы болело? — поддел демонюка.
— Да, — уверенно ответила я. — Девичий склероз творит чудеса и помогает забыть даже о боли.
Рыжий невозмутимо подхватил меня на руки и понес в сторону института. Мы некоторое время молчали. Туман с наступлением вечера стал сгущаться. Было ощущение, что мы идем в облаке: видимость практически нулевая, на одежде — капли росы, и холод вокруг. Накинутый на плечи пиджак не согревал, я начала дрожать. Лим, почувствовав это, прижал меня сильнее, пытаясь тем самым согреть.
