Антон Грановский - Плащаница колдуна
– Первоход, помоги нам выйти из кружала. Пожалуйста.
Глеб не ответил. Тогда Лагин заговорил снова, и голос его стал тихим и четким:
– Когда я говорил про пятьсот талеров, я имел в виду только аванс. Я действительно могу озолотить тебя. Пятьсот талеров – это пустяк.
Глеб молчал. Лагин глянул по сторонам, затем сунул руку в карман и достал небольшой прозрачный камень.
– Взгляни! – попросил он.
Глеб взглянул. Лагин сглотнул слюну и сказал:
– Это алмаз. Абассидские купцы готовы заплатить за него десять тысяч солидов. Если ты не веришь мне, возьми его в залог.
Глеб протянул руку, но Лагин сжал пальцы.
– Я должен быть уверен, что ты пойдешь со мной до конца, – тихо сказал он. – Поклянись – и алмаз твой.
– Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?
– Чернобогом. Самым страшным из здешних богов.
Глеб сделал усилие, чтобы не усмехнуться.
– Хорошо. Клянусь Чернобогом! И пусть он отправит меня в царство мрачного Аида, если я тебя обману!
Лагин посмотрел на Глеба с сомнением, однако ладонь разжал.
– Возьми.
Алмаз был увесистый. Каратов двадцать, не меньше. В Москве двадцать первого века он стоил бы полмиллиона баксов. Только где она, эта Москва…
Глеб вздохнул и спрятал алмаз в карман. Затем взглянул на Лагина и сказал:
– Слушаться меня беспрекословно. Скажу «мордой в грязь», значит, мордой в грязь. Скажу раздеться догола и нырнуть в дерьмо – нырнешь. И будешь сидеть в дерьме, покуда я не разрешу вылезти.
Лагин кивнул и ответил необычайно серьезным голосом:
– Это справедливо.
Затем снял очки и бережно протер стеклышки краем рубахи.
– Ты придумал? – поинтересовался Глеб, кивнув на очки.
Ученый муж водрузил очки на нос и покачал головой:
– Нет, не я. Гербериус. А стекла для него сделали венетские мастера. Это одно из величайших изобретений моего учителя!
– Не спорю. Ладно, пошли на выход.
7Перед самой дверью Глеб положил руку на ольстру и сказал, сурово глядя на охоронцев:
– Эти двое под моей защитой.
Охоронцы нахмурились, но потеснились, позволяя ему пройти.
На улицу Глеб вышел первым. Окинул быстрым и цепким взглядом огромный двор и только потом дал Лагину и Дионе сигнал следовать за ним.
На улице было по-ночному темно, там и сям горели костры, возле которых грелись бродяги и прокутившиеся в пух и прах купцы.
– Это же моя подвода! – воскликнул вдруг Лагин и бросился к крайней в ряду телег – накрытой рогожей.
Возле телеги стоял конвой из трех княжьих ратников во главе с упитанным поручиком.
Из темноты вынырнул Хомыч.
– Прости, чужестранец, я ничего не мог сделать, – виновато проговорил он.
Лагин кивнул ему и двинулся к конвою. Судя по суровым лицам, княжьи ратники были настроены весьма решительно. Старший из троицы (судя по нашивкам на плаще и дорогой кольчуге – княжий порученец) выдвинулся вперед и сурово спросил:
– Что в подводе?
Лагин открыл было рот, но Глеб его опередил.
– Мертвый оборотень, – громко и уверенно ответил он. – Собственность Бавы Прибытка и его делового товарища Крысуна.
Охоронцы переглянулись. Теперь на их лицах появилось сомнение. Однако княжий порученец не намерен был сдаваться.
– Зачем тебе мертвый оборотень, ходок? – холодно осведомился он.
– Для новой забавы. Ты ведь знаешь, люди постоянно просят чего-нибудь новенького.
– Да, но князь…
– Княжьи указы здесь не действуют, – отрезал Глеб. – Бава платит ему звонкой монетой. И пусть меня покарает Перун, если часть их не перетекает в твой карман, порученец.
Дородное лицо порученца налилось кровью, пальцы его правой руки опустились на рукоять меча.
– Ты обвиняешь меня в воровстве, ходок?
Глеб покачал головой:
– Вовсе нет. Я лишь говорю, что свое жалованье ты получаешь из княжьей казны. Или у тебя есть другие хозяева?
– Мой хозяин – князь Егра!
Глеб кивнул:
– Так я и думал. Кстати, не ты ли уронил золотую монету, которая лежит у тебя под ногами?
Порученец опустил голову:
– Да… Кажется, это моя.
– Будь осторожнее, поручик. В Порочном граде великое множество воров.
Поручик дал знак ратникам, все четверо повернулись и двинулись прочь от телеги.
– Уф-ф… – облегченно вздохнул ученый муж. – С меня семь потов сошло, пока вы разговаривали. – Он снял очки и протер запотевшие стекляшки. Водрузил их на нос и улыбнулся. – А здорово ты его.
– Теперь они знают, что у нас в подводе есть что-то запретное, и не оставят нас в покое, – сухо проговорил Глеб.
– Да, ты прав, – вынужден был признать Лагин. – И что мы теперь будем делать?
Глеб хотел ответить, но не успел.
– Оборотень! – крикнул вдруг Хомыч.
Огромный, черный и мохнатый оборотень вынырнул из темноты, как призрак. Первому охоронцу он снес голову с плеч одним ударом когтистой лапы. Второго отшвырнул далеко в сторону и тут же, не дав поручику вынуть меч, вцепился ему зубами в глотку.
Вокруг раздались крики. Бродяги и прокутившиеся купцы повскакивали с бревен, кто-то схватил из костра горящую головню, собираясь броситься на помощь ратникам. Однако Глеб оказался быстрее всех.
Прыгнув к оборотню, он сшиб его с ног ударом приклада ольстры. А после тем же прикладом несколько раз ударил зверя в оскаленную морду. Затем наступил на него ногой, поднес дуло ольстры к его голове.
Оборотень приоткрыл истекающий слюною и кровью рот и хрипло пролаял:
– Кто… ты?
Глеб приблизил свое лицо к его морде и, глядя чудовищу прямо в глаза, мрачно проговорил:
– Меня зовут Первоход. Я убиваю нечисть.
Дуло ольстры ткнулось оборотню в пасть, а смуглый палец ходока нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и затылок чудовища разлетелся на куски.
Глеб убрал с груди оборотня ногу и сунул ольстру в кобуру. Сзади к нему подошел Лагин.
– Неладное у вас княжество… – сдавленно проговорил он.
– Княжество у нас хорошее, – возразил Глеб, – да порядку мало.
Из ярко освещенного факелами кружала выскочили пятеро охоронцев.
– Что тут?! – крикнул главный из них.
– Свежий оборотень, – небрежно ответил Орлов.
Охоронцы купца, парни дюжие и мордатые, обступили дохлого оборотня.
– Здоровый какой, – с восхищением проговорил один из них.
Главный охоронец глянул исподлобья на Глеба и сухо проговорил:
– Мы его заберем.
– Заберете, – согласился Глеб. – Только сначала запла́тите.
– Сколько?
– Сколько и обычно.
Охоронец отрицательно покачал головой:
– Ты расшиб ему голову. Мозгов уже нет.
– Зато всего остального в достатке. Или платите обычную цену, или я его сожгу к чертовой матери.
Охоронцы переглянулись.
