Стивен Эриксон - Сады Луны
Паран уселся на глинистую землю.
– Значит, мы уже перешли черту знакомства?
– Разумеется.
– А как вы это поняли?
Симпатяга принялся развязывать свертки, доставая оттуда сыр, заварной хлеб, фрукты и ягоды.
– У меня, знаешь ли, два способа знакомства. С тобой мы познакомились вторым способом.
– Каков же тогда первый способ?
– Я пользуюсь им, когда не хватает времени, чтобы надлежащим образом представиться.
Паран устало развязал ремешки и стащил с головы шлем.
– Желаете узнать, что я обнаружил в Герроме? – спросил он, приглаживая рукой черные волосы.
Симпатяга передернул плечами.
– Ну, если у тебя есть потребность выговориться.
– В таком случае я, пожалуй, дождусь встречи с адъюнктессой.
Непревзойденный «коготь» улыбнулся.
– А ты быстро схватываешь, что к чему, Паран. Не будь расточителен со знаниями, которыми обладаешь. Слова, как и монеты, любят, когда их накапливают.
– Пока богач не помрет на постели из чистого золота, – усмехнулся Паран.
– Забыл спросить: ты голоден? Терпеть не могу есть в одиночку.
Паран взял протянутый ломоть бурого черствоватого хлеба.
– Так как, адъюнктесса и впрямь послала вас за мной или же вы оказались в здешних краях по иным причинам?
В очередной раз улыбнувшись, Симпатяга встал.
– Увы, наш приятный разговор окончен. Пора в путь.
Он посмотрел на дорогу.
Паран тоже повернулся и увидел тусклый желтоватый свет, разлитый над дорогой.
«Путь – одна из тайных магических троп, позволяющих преодолевать громадные расстояния».
– Клобук меня накрой, – со вздохом пробормотал лейтенант, сопротивляясь охватившей его дрожи.
Перед ним расстилалась сизовато-серая дорога, с обеих сторон окаймленная невысокими стенами. Дорогу накрывал плотный охристый туман. Из портала тянуло странным ветром, и дорожная пыль казалась пеплом, развеиваемым невидимыми демонами.
– Тебе придется привыкнуть к подобному роду путешествий, – сказал Симпатяга.
Паран прикрепил шлем к луке седла и взял в руки поводья лошади.
– Я готов. Идемте.
Непревзойденный «коготь» одобрительно взглянул на него и шагнул через портал. Паран шагнул следом и ввел лошадь. Вход сразу же закрылся. Провинция Итко Кан и все привычные приметы жизни исчезли. Мир, в котором они очутились, был пустынным и безжизненным. Стены, окаймлявшие тропу, казались сделанными из пепла. Воздух пах песком и металлом.
– Добро пожаловать на имперский Путь, – с издевкой в голосе произнес Симпатяга.
– Польщен.
– Он создан силами тех, кто… был прежде нас. Неужели такое было по плечу людям? Ответ знают только боги. Думаю, они и создали этот Путь.
– А по-моему, боги здесь ни при чем, – возразил Паран. – Говоря так, вы просто обманываете сборщиков пошлины, привратников, стражников на невидимых мостах и всех остальных, кто обитает на этом Пути, служа своим бессмертным хозяевам.
Симпатяга хмыкнул.
– Думаешь, Путь сродни обычной дороге, от которой кормится немало народу? Знаешь, меня всегда развлекали невежественные домыслы. Думаю, ты окажешься приятным спутником в нашем недолгом путешествии.
Паран умолк. Сколько он ни пытался увидеть горизонт, его взгляд упирался в пепельно-серые стены и охристый туман. По телу ползли струйки пота, отчего кольчуга казалась еще тяжелее. Лошадь Парана тревожно озиралась по сторонам и надсадно фыркала.
– К твоему сведению: адъюнктесса сейчас находится в Анте, – нарушил молчание Симпатяга. – Путь позволит нам покрыть триста лиг всего за несколько часов. Кое-кто думает, будто империя неимоверно разрослась. А в отдаленных провинциях кое-кто вообще возомнил, что находится вне досягаемости императрицы Ласэны. Как ты сам убедился, Паран, думать так могут только глупцы.
Кобыла Парана снова зафыркала.
– Кажется, я тебя застыдил, и теперь ты рта не раскрываешь. Прости меня, лейтенант. Возможно, я не слишком удачно пошутил по поводу твоего невежества.
– Когда шутишь, всегда рискуешь, – коротко ответил Паран.
Симпатяга долго не раскрывал рта.
В пространстве, по которому пролегал магический Путь, время текло незаметно. Возможно, времени там вообще не было. Кое-где пепельно-серые стены были разворочены, словно сквозь них с боем продирался отряд. Иногда от Пути отходили скользкие боковые тропы и сразу же исчезали во мраке. В одном месте им попалось темное пятно, покрытое ржавой коркой. Рядом, словно разбросанные монеты, в пыли валялись ржавые звенья цепи. Симпатяга не дал никаких пояснений, но по его виду Паран понял, что «коготь» изрядно удивлен увиденным.
«Вот тебе и безопасное путешествие! – подумал лейтенант. – Не надо считать меня доверчивым дурачком. Похоже, как и на обычной дороге, здесь бывают стычки и даже побоища».
Парана не удивило, что после того места Симпатяга убыстрил шаг.
Вскоре они подошли к каменной арке. Она была построена недавно; Паран узнал антанский базальт, добываемый в имперских каменоломнях неподалеку от столицы. Стены родительского дома были облицованы таким же черно-серым блестящим камнем. В центре арки, наверху, красовалась когтистая лапа, держащая хрустальный шар, – герб Малазанской империи.
По другую сторону арки расстилалась тьма. Паран прочистил горло и спросил:
– Мы что, пришли?
Симпатяга обернулся.
– Ты даже не потрудился завернуть свое презрение в оболочку учтивости, лейтенант. Посоветовал бы тебе бросить свои высокородные замашки.
Паран усмехнулся.
– Ладно, провожатый, ведите дальше.
Подобрав полы плаща, Симпатяга прошел через арку и… исчез.
Лошадь почему-то упрямо не желала приближаться к базальтовой арке. Она норовила стать на дыбы и мотала головой. Как лейтенант ни пытался ее успокоить, все было напрасно. Наконец он просто забрался в седло, натянул поводья и хорошенько пришпорил упрямицу. Лошадь взбрыкнула, но прыгнула в пустоту.
В ту же секунду они очутились в привычном мире, полном света и красок. Из-под конских копыт во все стороны летели мелкие камешки. Паран остановил лошадь и, моргая, огляделся. Они находились в просторном помещении, потолок которого отливал сусальным золотом, стены были завешаны шпалерами, а возле стен стояло не менее двух десятков вооруженных стражников.
Испуганная лошадь дернулась вбок и сшибла с ног Симпатягу. Еще немного, и тяжелое конское копыто пробило бы ему голову. Опять во все стороны полетели мелкие камешки… только они не были дворовым гравием. Лошадь выбивала из пола кусочки мозаичного покрытия. Бормоча проклятия, Симпатяга вскочил на ноги. Его глаза, обращенные к лейтенанту, метали молнии.
Будто повинуясь некоему молчаливому приказу, караульные медленно вернулись на свои места. Паран оторвал взгляд от Симпатяги. Перед ним на подиуме возвышался трон из гнутой кости. На троне восседала императрица.
