Истребление (СИ) - Корнелий Луций

— Летная система Мелагис за авторством Пиарта Гхе-Крависа, — произнес Виорой, вглядываясь в строчки. — Дар малым от великого. Ха! Типа подарок простолюдинам. От скромности этот джентльмен точно не страдал, но транспорт у него получился, действительно, комфортабельный. Явно старался.

— Ага. Старался вы#ебнуться, — кивнул я.

— Дурной мотив не умаляет благородства поступка, — возразила Гелла. — Значение имеет прежде всего результат. Ты сам так раньше думал.

Снова рассуждения о соотношении негатив/позитив в сути разных явлений?

— Раньше я вообще много думал. Было на это время. А сейчас чаще приходится действовать спонтанно. В состоянии аффекта и глубокого охреневания.

Олдан, кажется, пришёл в более-менее адекватную кондицию. Прекратил часто моргать, а взгляд его прояснился. Он посмотрел в сторону Тьмы, что-то начал говорить, но слов я не расслышал.

Их заглушил звонкий удар чего-то по корпусу аппарата. Нас опять тряхнуло, а свет померк.

— Просим прощения, дорогие гости. Мы делаем все возможное для устранения неполадки, — объявил голосовой помощник.

Снова мы попали в зону турбулентности или какую-то аномалию. За окнами в потоках пыльной бури опять сверкали вспышки. Красные, синие, оранжево-огненные. Аппарат ходил ходуном, метаясь из стороны в сторону. Звенело стекло в баре. Опрокидывались незакрепленные предметы мебели. Я едва держался за сиденье, ощущая себя как на американских горках. Но вот качка резко прекратилась.

За окнами больше не было пыльной бури. Аппарат взмыл над ней, резко набрав высоту и будто замер где-то над облаками песка. Я поднял голову. Боже. Надо мной раскинулось во всём великолепии бескрайнее небо, более неприкрытое ни хмарью облаков, ни пылью, ни туманом. Яркие, бесчисленные звезды сияли в космическом мраке, а ближе них по орбите были раскиданы десятки искусственных объектов. Огромные наподобие четырёхконечной станции Аримион, поменьше и совсем крохотные зонды, медленно ползущие по небосводу мимо соседей-гигантов.

Зрелище, захватывающее дух. Величие, простор, свобода.

Древние космические станции перемигивались множеством огней даже ярче звезд. Словно вели меж собой таинственные переговоры о дальнейшей судьбе мира, что раскинулся под ними.

Однако любоваться этим великолепием мне пришлось недолго. Аппарат дернулся, снова набирая скорость. Ещё несколько красных вспышек зажглись рядом. Но теперь пыльная буря не скрывала от меня их источник. Я мог хорошо рассмотреть его. Никакие это не аномалии или турбулентности. Нас атаковали.

Три других металлических аппарата летели в сторону нашего транспорта. Из сложно устроенных серебристых корпусов во все стороны торчали шипастые антенны, на которых мерцали алые огни. Аппараты-перехватчики были меньше нашего. Этакие юркие истребители. Они стреляли по нам зарядами энергии, раскаленными лучами и тонкими черными трубками самонаводящихся снарядов. Все это наш аппарат уничтожал на подлете, умудряясь огрызаться. Каждую секунду ночь озаряли взрывы воздушного боя. Образовывалась и тут же распадалась раскалённая плазма. Глаза болели от этого зрелища.

Мне сложно было сказать, в чью пользу складывалась ситуация.

«Пожалуйста, дотяни», — мысленно заклинал я наш транспорт. — «Донеси нас до цели, чертова железка, а потом загибайся сколько душе угодно. Ты протянула тысячу с хреном лет! Протяни же ещё часик!»

Лампы в салоне уже не горели. Внешние вспышки стали единственным источником света, не считая далеких звезд и огней космических станций. Красные сполохи озаряли перепуганные лица. Хастл вскочил, зачем-то достав свою саблю. Рок, наоборот опустился на одно колено, полностью опираясь на сиденье для устойчивости. Арайт упал и его тащило вдоль сидений.

Голову сдавила боль. Нечто пытается сканировать нас. Возможно, те самые истребители-перехватчики искали врагов своей бесконечной войны. Или скорее пытались пробить нас по системе свой/чужой. Но едва ли мы записаны у них как союзники.

Один из перехватчиков вдруг начал разваливаться на части. Я сначала обрадовался, но затем заметил, что это не катастрофа, а будто бы сброс ступеней у ракеты. Оставшаяся центральная часть ускорилась. Она летела прямо по нам, испуская в разные стороны волны красного мерцания. Ясно. Один из перехватчиков шёл в суицидальную атаку.

Наш транспорт ответил ему несколькими мощными залпами, от которых в воздухе еще на пару секунд остались висеть дымчатые следы раскаленных лучей. Однако перехватчик-камикадзе уклонился либо отстрелялся своими частями, используя их словно тепловые ловушки. Остался лишь небольшой, сверкающий серебром болид, где-то метра полтора в диаметре. Он стремительно скользнул под дно транспорта.

— Держитесь! — заорал я.

Тут же грохнуло. Нас подкинуло вверх. Стулья, столы, посуда. Все это взлетало, билось и сыпалось затем сверху. Меня задело по ноге тяжелым креслом так, что ступня хрустнула. Взрывная боль вспыхнула там и не желала сразу отступать. Похоже, что автоматическое лечение тут уже не работает.

Затем раздался оглушительный гул. Дыхание сбилось. Ощущение было будто из меня пытаются выдрать лёгкие. Разгерметизация. В обоих панорамных окнах корабля образовались две трещины, через которые несся на бешеной скорости ледяной воздух. Голову тут же пронзила боль, особенно лютая в районе ушей. Баротравма из-за разницы давления внутри и снаружи транспорта. Возможен разрыв барабанных перепонок.

Казалось, что конец уже неотвратим. Но транспорт всё ещё продолжал борьбу в том числе и за наши жизни. Гул утих. На трещинах в окнах появились мерцающие заплатки из энергии. Мои раны исцелились. Лампы салона разом зажглись ярче прежнего, демонстрируя чудовищный разгром. Везде битое стекло, куски мебели и даже следы крови. Кого-то из наших мощно так задело во время тряски.

— Просим прощения, дорогие гости. — объявил голосовой помощник. — К сожалению проблемы не могут быть устранены имеющимися средствами. Для Вашей безопасности требуется немедленная эвакуация. Пройдите к спасательным ячейкам по дорожкам из красных ламп. Мы надеемся, что Вы ещё когда-нибудь воспользуетесь услугами летной системы Мелагис.

Сука. Вот и долетались. На моих глазах прямо в полу салона, действительно, вспыхнули дорожки из красных ламп. Гелла схватила под руку меня и Второго, потащив в сторону спасательных ячеек.

«Стой!» — мысленно приказал я перевертышу. — «Ещё важный момент».

Гелла поняла и, отпустив нас, бросилась к одному из шкафов разгромленного буфета. А мы со Вторым, опираясь друг на друга устремились к спасению. По дороге я успел захватить свое копье.

В полу открылась новая лестница, которая вела в какие-то технические помещения. Именно туда направляли нас красные лампы.

Транспорт снова трясло. Мы чуть не грохнулись вниз с лестницы. Там нас встретил коридор, полностью лишенный роскоши пассажирского отсека. Кругом металл, ни окон, ни нормального света. Лишь тревожные контуры красных ламп, ведущие нас по лабиринту внутренних помещений аппарата. Узкие коридоры петляли и ветвились. По пути было ещё несколько лестниц, дребезжащих под ногами. И вот мы оказались в отсеке со спасательными ячейками. Их тут имелось штук тридцать. На всех хватит. Это были крошечные помещения, рассчитанные буквально на двоих человек. Снаружи каждой ячейки находилась гермодверь, а внутри опускаемые сверху вниз рамы безопасности, чтобы фиксировать пассажиров у стен. Черт. Только на двоих это, конечно, засада. Нас ведь раскидает.