Стас Бородин - Погребальные костры
Острие копья прочертило в грязи замысловатую загогулину, похожую на литеру из какого-то незнакомого мне алфавита.
— Я больше не вижу в нем слабости, — кивнул Туатар. — Очень интересно!
Ледяной кулак обрушился на меня без предупреждения. Удар был такой силы, что мой щит прогнулся и затрещал, будто бы он был сделан из простого дерева, а не соткан из чистой манны. Вновь зазвенели убаюкивающие струны, и я, чтобы не поддаться наваждению, воткнул два пальца в зияющую на груди рану. Яркая вспышка боли привела меня в чувства не хуже ведра ледяной воды.
— Достаточно сильный, — мастер Бехенон запустил руку в широкий рукав и достал из него лист пергамента, сложенный вчетверо. Лицо у мага было мрачное и жесткое, а кривая ухмылка не предвещала ничего хорошего.
— Что это там? — я сделал вид, что мне совершенно безразлично, что у чародея в руке. — Завещание?
Маг осклабился, обнажая черные подпиленные зубы.
— Приказ о вашем помиловании, — зонтракиец ударил древком копья о мостовую. — Он ваш, если вы присягнете на верность его величеству королю Гойо.
— Это просто бумажка, — щит передо мной задрожал от новых чудовищных ударов. — Король Гойо не может меня судить.
— Еще как может, — маг понизил голос. — И вы это знаете…
Вздымая снопы искр, на горящем здании обрушилась крыша. Столб черного дыма заслонил красный солнечный диск, превращая день в багровые сумерки.
— Гойо использует вас, — сказал я. — И вы это знаете.
— Знаем, — маг узмыльнулся. — Гойо мерзкий предатель, которому даже кучку дерьма нельзя доверить на сохранение!
Маги согласно закивали.
— Тогда почему же вы ему служите? — я удивленно уставился на смятый бумажный прямоугольник, покатившийся по мостовой.
— Ну нет, это он нам служит, — Дамхат заскреб копьем по булыжникам, рисуя новую замысловатую фигуру. — Ведь это он, а никто другой, помог нам избавиться от старого короля. Ведь это он, по нашему велению, истребил наших беспокойных соседей.
Лицо у Дамхата было злое и надменное. Я и сам не доверил бы ему даже кучку дерьма.
— Расскажите поподробнее, — попросил я. — Ведь вам все равно нечего терять.
Магические атаки внезапно прекратились, сменившись убаюкивающим звоном струн. Вероятно, зонтракийцы решили попробовать другую тактику.
— Вы оказали нам неоценимую услугу, мастер Гримм, — Бехенон отвесил шутливый поклон. — И я с удовольствием удовлетворю ваше любопытство.
Неожиданно загудел колокол на храме Орвада, и тут же, словно отвечая на его зов, зазвенели многочисленные колокольчики пожарных бригад. На площади появились повозки, груженные баками с водой и длинными раздвижными лестницами.
— Времени у нас мало, — маг поморщился, откидывая полу плаща, и демонстрируя мне кольчугу в комплекте со стальными поножами. — Времени всегда не хватает.
Туатар и Дамхат недовольно заворчали. Я увидел, как напряглись их смуглые лица, вздулись жилы на их шеях, а по щекам покатились крупные капли пота. Удары колоколов стали какими-то тягучими и фальшивыми, а мчащие по площади пожарные повозки остановились, словно завязнув в густой патоке.
Бехенон удовлетворенно кивнул, увидав мое удивление. Его плечи слегка расслабились, а лицо смягчилось.
— Мы знали, что от миносцев нужно ожидать удара в спину. Сами знаете, предательство и интриги у них в крови, — зонтракиец кивнул на военный корабль, перегородивший вход в гавань. — Они любому наступят на горло, стоит только проявить хоть малейшую слабость.
— Чья бы корова мычала! — фыркнул Файнрир.
Маг не обратил на слова моего телохранителя ни малейшего внимания.
— Принц Гойо пообещал нам прикончить Отца Великанов, если мы поможем ему разобраться с братьями-принцами, — маг ухмыльнулся. — Наследник Донато оказался довольно легкой добычей, и нам без особого труда удалось найти подходящего козла отпущения…
— Мастера Маркабрю? — спросил я, стараясь глядеть зонтракийцу в глаза.
— Да, — маг ловко перебросил тяжелое копье из руки в руку. — Но кто же мог предположить, что по следам убийцы отправится сам Маркус Гримм!
— Мы не устояли перед таким соблазном, и мы сглупили, оставив вас в живых, — Дамхат поморщился. — Это была большая ошибка.
— Или большая удача, — закивал Бехенон. — Мино тут же объявило войну Зонтраку, и мы одним махом разрубили узлы, на распутывание которых могли уйти долгие годы!
Я вспомнил печальное лицо мастера Иовера, улыбчивого мальчишку с волшебным голосом и меня едва не стошнило. Похоже, что и я сам был ручной зверушкой зонтракийцев, послушно танцующей под их дудку.
— Если бы нам было известно, что принц Гойо знает о нашем серебре, то мы бы разыграли карты совсем по-другому, — острые зубы мага ощерились в хищной ухмылке. — Вы ведь играете в клатчи, мастер Гримм?
Манна вновь вскипела между мной и чародеями, превращаясь в лес невидимых копий и клинков. В воздухе вновь запахло насилием.
— И какую же партию теперь вы намерены разыграть? — я покачнулся от неожиданного напора темной манны. — Какое место занимаю я на вашей доске?
Маги вновь переглянулись.
— Вы стоите в самом первом ряду, мастер Гримм. Вы Трезубец и Скипетр, если вам так угодно.
Я усмехнулся, пытаясь скрыть нервную дрожь, предшествующую схватке. Страха практически не было, только страшное напряжение, от которого мышцы сводит узлами, да голова идет кругом.
— Но ведь это разменная фигура, которую выбрасывают в самом начале партии, — сказал я. — Не велика же моя цена!
Великан снисходительно ухмыльнулся.
— Вы, должно быть сильный игрок, господин колдун. Если Трезубец и Скипетр использовать правильно, он к концу партии может превратиться в Черного Рыцаря, — маг указал взглядом на мои окаменевшие руки. — Если вы не пойдете с нами, Стейн-Малл раздавит вас как букашку! Решайтесь, мастер Гримм, с нами вы станете тем, кем всегда хотели быть!
— Я не стану предателем, — сказал я, сжимая кулаки. Все должно было разрешиться сейчас. Месть, страх, боль — с обеих сторон. Фигуры на доске расставлены. Круг должен был замкнуться.
— Предательства не существует, мастер Гримм, — я увидел на лице зонтракийца сожаление. — Это все иллюзия, все это условности. На бесконечном пути, по которому мы идем, нет врат. Только тысяча дорог, из которых мы можем выбрать любую. Найди свои врата, и ты будешь идти один, между землей и небесами.
— Так говорят зельды, — зашептал мне на ухо Файнрир, сжимая трясущейся рукой мое плечо. — Не слушайте его господин! Он говорит как зельд-искуситель!
