Андрей Чернецов - Девичьи игрушки
В его руках появилась знакомая рукопись, и Варвара застонала от бессилия. Чопорная леди-администраторша, Матвей Селуянов – очередные жертвы Книги…
– Но как вы догадались, что речь идет именно об этом месте? – продолжала упорствовать журналистка. – Ведь стихотворение попало к вам в руки совсем недавно.
– Книга! Она привела. Я же тебе многократно повторял, что избран ИМИ. Твой стишок только подтвердил мое чутье. Богоматерь – это церковь Рождества Богородицы, находящаяся по соседству. А напротив, на том берегу реки, стоит Софийский собор. Ну и женский монастырь поблизости. Все три приметы. Так-то, милочка. Не вышло из тебя отгадчицы «кода Баркова». А теперь не мешай! Сегодня ночь Смены Времен – наилучшая пора для обряда…
Профессор невозмутимо продолжил свое дело. Положил книгу на живот девушке и начал, как ей показалось, песнопение, но через мгновение Варя поняла, что он просто говорит нараспев:
О, Великая Черная Мать!
Я стою на пороге Вечности,
Я готов принять Вечность
И с ней все Знания, что даруешь мне ты…
Услышь меня и приди сюда.
Я зову тебя… Смотрите, о Древние,
Вы избрали эту женщину
И сейчас я войду в нее, стану частью ее,
И только Книга разделит нас
И даст мне Великую Силу Великих Древних.
Слушайте и внимайте вы,
Червь Глубин, Повелитель Ирема,
Властелин Предвечных Вод,
Пожирательница Звезд…
Йегг энггелх! Шодд нихинсург! Экко урд!!
Приди же, о Первоначальная, и посмотри, как я…
Двустворчатая дверь резко распахнулась, и на пороге появился Вадим, направивший на Стрельцова ТТ.
– Звали, профессор? Позвольте вам заметить, что я очень недоволен вами… Попытка изнасилования, незаконное лишение свободы, похищение человека и как минимум соучастие в двух убийствах с целью ограбления… Не находите, что это может повредить карьере?
– Тебя это не касается! – взревел профессор. – Оставь нас! Пошел вон! Я не боюсь смерти! Аз есьм Бездна Вечности…
Его щегольской костюм превратился в грязное тряпье, а лицо напоминало физиономию бомжа, только что обматерившего патруль ППС. Но весь он прямо-таки излучал силу и опасность. И как выяснилось уже в следующую секунду, рассчитывал «Его Экселенция» не только на неведомых демонов.
Из кармана вымазанного травяной зеленью профессорского пиджака появился неуместный в этом мистическом антураже пистолет.
Черное дуло повело влево, блестящая вороненая игрушка стремительно поднималась на уровень груди Савельева.
«Беретта 92F», калибр 9 мм, патрон «Парабеллум» – автоматически определил майор, давя спуск.
Коротко щелкнул боек.
Злорадно выкрикнув что-то, Стрельцов вскинул руку, но Вадим присел, уходя с линии огня и одновременно выхватывая из-за пояса ПМС Борисыча.
Профессор не стал устраивать дуэль, в которой, как он понимал, шансов у него было немного.
Ствол «беретты» стремительно оказался у виска беспомощной Варвары.
– Бросай оружие! – самодовольно приказал профессор. – Бросай, или я разнесу ей голову!! Ну живо, мент поганый!!
«Ах, какие мы культурные!!» – промелькнуло в мыслях сыщика.
– Вадим, нет, – слабо прошептала девушка.
Сыщик покачал головой.
– Не играй в ковбоя, профессор, думаешь, я не понимаю, что ты сначала убьешь меня, а потом ее.
– Тогда я убью ее первой…
По тому, как дрогнуло лицо, Вадим понял, что его враг растерян: сюжет развивался нестандартно. Согласно всяким боевикам Вадиму полагалось послушно положить ствол, а потом попытаться разделаться со Стрельцовым голыми руками в духе какого-нибудь Стивена Сигала или Чака Норриса. После чего боевик должен был кончиться и начаться реальность – «Его Экселенция» пристреливала глупого мента и завершала обряд.
– А вторым будешь ты, – сухо уточнил Савельев. – Кстати, подумай, что будет после смерти с тем, кто не сумел выполнить волю твоих древних богов?
Бросил это наобум, но понял, что попал в точку: глаза профессора на мгновение расширились в неподдельном испуге.
– Ты дурак, Стрельцов, – вдруг обронил, как выплюнул, майор. – Господи, какой же ты дурак!
И изобразил самую гнусную и издевательскую ухмылку, на которую был способен.
– Это почему же? – справился профессор, явно не ожидавший подобных слов.
Он был настроен на угрозы, проклятия, обещания убить и растерзать, а тут вдруг – наглый оскал и насмешка.
– А потому что ты невнимательно читал «Книгу Семизвездья», – сообщил сыщик, игнорируя встречный вопрос – Вот Гроссман оказался умнее тебя. Ты зря приказал его убить – нужно было договориться.
– Зачем? – Видно было, что архивариус занервничал.
– Потому что он, в отличие от вашей ученой кодлы, деловой человек… был. – Вадим по-прежнему держал на лице наглую улыбочку. – Знал, что прежде чем что-то делать, надо подумать, потому как в бизнесе за ошибку платят всерьез. Это не то, что у вас, – диссертацию зарубили или на ученом совете фитиль в дупло вставили!
– Ты давай не… – зло оскалился профессор.
– Короче, если бы ты внимательно прочел Книгу, прежде чем что-то делать, ты бы знал, что для обряда Открытия Врат нужно кое-что… Чего у тебя нет, но что господину Гроссману было нетрудно добыть, пользуясь своими старыми связями в госбезопасности…
– Так этот еврейчик еще и стучал?! – взвизгнул, забывшись, Стрельцов.
Пользуясь мгновенным замешательством противника, майор сунул руку в сумку на поясе и вытащил наружу старинное зеркальце.
– Погляди, вот оно!
Откуда-то из потаенных закоулков мозга, из того самого подсознания всплыли нужные слова, когда-то где-то читанные и слышанные.
– Это то самое черное зеркало Джона Ди, в которое он смотрел, вызывая обитателей иных пространств, чтобы они поведали ему свои тайны. Одно – и последнее из трех Истинных зеркал! – отчаянно импровизировал Вадим. – Предлагаю сделку – зеркало тебе, девушку мне. Ну думай, Стрельцов, ты же умный мужик. Девушек много, а зеркало-то одно…
– Я не верю тебе… – сипло прохрипел сектант, но по дрогнувшему грязному лицу, по чуть изменившемуся выражению глаз Вадим радостно понял – клиент «поплыл».
– Я не верю тебе! – вновь повторил профессор, явно стараясь убедить в этом себя.
– А ты посмотри в него внимательнее, посмотри! – предложил сыщик. – Ты же у нас вроде как посвященный!
И протянул руку с зеркалом вперед.
Он, конечно, сильно рисковал. Но перед ним был явный псих, к тому же дико возбужденный, да еще получивший только что крепкий удар по голове. Вполне возможно, он что-то и увидит или просто отвлечется…
