Максим Димов - Трон
...А Копье продолжало все глубже вгрызаться в нависающую над ними плоть Столба. Навстречу тянулись десятки чудовищных лап, пытающихся выдернуть эту занозу из раны, но соприкасаясь с ним, лапы вспыхивали и уже хлопьями пепла оседали на пол.
С грохотом рухнули остатки одного из верхних этажей, и взорам предстала вся огромная, ощеренная разбросанными по всему телу хищными отростками колонна Столба. Некоторые ее участки, там, где Копье наиболее сильно выжгло внутренности, обуглились и потрескались, и сквозь трещины наружу пробивалось сияние золотого древка. Но громада не желала сдаваться, и, подрагивая, упорно продолжала давить вниз, пытаясь подмять под себя и озерцо, и людей, дерзнувших преградить ей путь.
Глаз, наконец, достиг места, где Копье прожгло колоссальную рану, и одним рывком «впрыгнул» в самый его центр. Крик боли и ужаса вырвался у отца Мора. Копье задрожало и уже бесформенной массой воды обрушилось во вскипевшее озерцо. Глаз зло прищурился, и Столб просел сразу на полметра.
— Давай! — раздался неистовый вопль Фредерика, появившегося откуда-то из развалин. Перепрыгнув через груду мертвых тел, он смело ступил на поверхность озерца и побежал к отцу Мору.
Предостерегающе закричав, Ланс бросился следом, но перехватить брата не успел. Подбежав к одетому в сверкающий плащ старику, Фредерик одним ударом всадил Удав ему в спину по самую рукоять. От безысходности и разочарования Ланс взвыл, бессознательно начав изменение.
Вопреки ожиданиям, отец Мор не упал, а медленно повернулся к убийце. Губы его шевельнулись. Ланс видел вздрогнувшую спину брата и его правую руку, сжимающую рукоять Удава. Только рукоять!
Если плата за Надежду — всего лишь один сломанный Истинный Клинок, то тогда — Слава Творцу!
...Спина ненавистного брата приближалась, и приближался миг, когда Ланс мог вонзить в нее Тераль, но безумец почувствовал опасность и обернулся. Их глаза встретились, и Ланс внутренне содрогнулся. Взгляд Фреда не был взглядом сломленного человека. Брат долго и целеустремленно готовился к борьбе и сегодня был решительно настроен изменить свою судьбу.
...Но сейчас он оказался безоружен, а Ланс подобрался слишком близко. Принц взмахнул Тераль... и та вылетела из его кошачьей лапы. Потеряв равновесие, они покатились по полу, а когда энергия столкновения ушла, Ланс оказался прижатым к холодным плитам. Как ничтожество, как нашкодивший котенок!
Взревев от ярости, он дико забился, но хватка брата была умелой и чудовищно крепкой. На секунду Ланс почувствовал его дыхание у себя на загривке и услышал вкрадчивый шепот:
— Ты еще не забыл тот пустырь, Ланселот?
Твердое колено уперлось ему в хребет и, последовавший вслед за громким хрустом припадок боли был совсем непродолжительным. Его поглотила тьма.
...И тут же отпустила. Невозможно убить оборотня, просто свернув ему шею! Животная радость затмила вернувшуюся боль, но он быстро взял себя в руки. «Фредерику также известно об этом, а значит, он скоро вернется!» Не теряя времени, он принялся за обратное изменение.
Но сумасшедшему было не до него. Тот боролся за собственную жизнь с подоспевшим Леонардом. Противостоять Иллиане, Истинному Клинку близнеца, Фредерик мог только все теми же щупальцами-жгутами, запасы которых у него, казалось, были неистощимы. Целый рой таких хлыстов вился вокруг него, норовя прорвать защиту близнеца, который, впрочем, очень уверенно и очень умело отбивался. Пол у них под ногами был усеян кровоточащими, бьющимися в судорогах обрубками.
Заметив, что брат пришел в себя, Леонард улыбнулся и прокричал:
— Молодец, оборотень! Иди, подбери Тераль и присоединяйся. Вдвоем мы его уделаем!
Ланс кивнул и, пошатываясь, побрел искать меч. Но не успел он сделать и дюжины шагов, как очередной подземный толчок вздыбил землю. Храм, а точнее, его уцелевшие внешние стены, сохранившие едва ли треть от прежней высоты, потрясло до самых основ. Поверхность озерца потеряла монолитность, и в следующее мгновение они уже бултыхались в золотистой жидкости. Почти оглушенный принц почувствовал, что тонет, но Силы, питающие овальный Источник, очень быстро оправились от удара и вытолкнули его на поверхность. Разглядывая свои сверкающие одежды и кисти рук, он брезгливо отряхнулся. Без малейшего результата.
Последствия этого толчка были ужасны. Стены разрушились до основания, а место, на котором был возведен Храм, вздулось холмом, возвышающимся над окрестностями на добрые полсотни метров.
Было темное зимнее утро, но он отчетливо видел раскинувшееся во все стороны до самого горизонта людское море. «Думаю, они увидели куда больше, чем хотели», — безучастно подумал принц. Он поднял голову и посмотрел вверх. Колосс, так и застывший не дойдя до земли пары метров, по-прежнему терялся в облаках, но теперь это была лишь бледная тень того монстра, что едва не погубил их. Он омертвел почти по всей длине, и только кое-где еще вытягивались бледненькие лапки-отростки, уже не пугающие и бессильные.
В десятке метров от него, ближе к краю отвердевшего озера лежали Леонард и Фредерик. Чуть дальше стоял на коленях отец Мор и что-то негромко бормотал, глядя прямо в нависший над ним Глаз. Одежды людей вновь обрели нормальный вид, а поверхность озерца утратила весь блеск и теперь больше всего напоминала Желтую Дорогу в Долине Идола.
Одно из лежащих тел слабо пошевелилось. Он повернул голову и стал равнодушно смотреть, как тяжело поднявшийся Фредерик, прихрамывая, побрел к отцу Мору. «Когда же он угомонится?» — подумал принц, борясь с нежеланием следовать за братом. Наверное, только смерть могла остановить безумца.
Отец Мор повернул голову, посмотрел на Фреда, и что-то в его взгляде вмиг убедило принца, что самое страшное уже позади. И он решил не утруждать себя преследованием.
Брат подошел к первосвященнику в тот момент, когда отец Мор устало произнес:
— Я готов.
Льдистая поверхность под ним вспыхнула прежним золотым светом, и вырвавшийся из-под нее желтый луч осветил облака. Отец Мор попытался подняться с колен, но Фредерик пинком ноги отбросил его из светового пятна и сам встал в центр. В руке брата блеснул нож, и он уставился прямо в излучающий боль Глаз. Его первые слова услышали только Ланс и отец Мор:
— Ты не выполнил условия нашего договора...
И тут размытое пятно света на тучах уплотнилось, его края очертились ярче, сформировав идеально ровный круг, на котором в следующее мгновение отобразилось гигантское изображение головы Фредерика. Исполинские губы разлепились, и заключительная половина фразы разнеслась на десятки миль окрест:
...— Поэтому, я убью тебя!
