Нелла Тихомир - Сокровище Единорога
Глаза Мафхора были открыты, и он смотрел на нее.
Выронив котомку, Нимве упала на колени. Взгляд раненого следил за ней, и она видела, что это стоит ему труда.
- Слава Творцу… - Нимве осторожно коснулась пальцами впалой, заросшей щеки Мафхора. Он втянул воздух, пошевелил рукой, и по лицу прошла судорога боли.
- Тише, тише, - Нимве наклонилась ближе. - Глубоко не дыши. Ты ранен, и у тебя ключица сломана. Поэтому постарайся не двигаться.
Его губы дрогнули, он попытался заговорить, но Нимве проворно заслонила ему рот ладонью.
- Нет-нет, ты что… Если хочешь что-то сказать, просто подумай. Хорошо?
Он на миг опустил - и тут же поднял веки. Нимве осторожно отвела ему волосы со лба.
- Вот и хорошо, - произнесла она. - Теперь с тобой все будет в порядке, вот увидишь…
Через четверть часа Мафхор уснул или опять потерял сознание. Нимве почти бегом вернулась в лагерь. Здесь были только принц Инис, Ларра да барон. Ларра у костра варил обед, остальные молча сидели в стороне.
- Сядь, что ли, поешь, - покосившись, буркнул Ларра. Нимве не заставила себя упрашивать.
Обедали в молчании. Нимве порывалась спросить, где Сэтнар, но всякий раз останавливала себя. Инис, замкнутый и отстраненный, упрямо смотрел в тарелку. И что теперь будет, думала Нимве, украдкой наблюдая за ним. Теперь, после того, как все раскрылось - да они в жизни не помирятся! Хорошие же у нас правители, гад и стерва, одно слово… Нимве сделалось так жалко этих, в сущности, мальчишек, что защемило сердце. Она не представляла, что стала бы делать, узнав такое о своей семье. Ведь это впору удавиться.
Никто не заметил, когда на стоянке появился Сэтнар.
Он подошел к костру, босой, растрепанный и бледный. В руке был длинный сверток. Прежде, чем хоть кто-то успел опомниться, принц швырнул сверток под ноги брату. И тогда Нимве поняла, что это.
Меч Таэнана.
- Он твой, - хриплым голосом выговорил Сэтнар. - Можешь его забрать. Насовсем. И я, здесь, перед свидетелями… я отказываюсь… отрекаюсь от престола. В твою пользу. Мне такой ценой ничего не надо.
Инис медленно выпрямился, глаза сверкнули, губы сжались. Поставив миску наземь, он встал.
- Я знаю, ты считаешь меня ничтожеством, - выговорил он. - Но я же… я все-таки твой брат! Зачем же ты меня унижаешь, да еще перед людьми, а?
- Унижаю? Я не…
- За кого ты меня держишь? - Инис подался вперед.- Я что, по-твоему, шакал? Это то, что ты обо мне думаешь?
- Успокойся! Я, кажется, не давал повода…
- Ты у нас - само совершенство! - не унимался Инис. - Весь такой благородный! Отказывается он! Смотрите все! А я? Я что теперь должен, как коршун на падаль броситься? А мне - мне такой ценой все это нужно? Я, по-твоему, дерьмо ничтожное, чтобы после того, как моя собственная мать… - его голос пресекся, на глазах выступили слезы, но, глотнув, переведя дыхание, он продолжил:
- Моя мать наняла для меня убийц. И после этого ты считаешь, что я, как ни в чем не бывало, поеду, и… Нет. Если я… если ты ей так дорог, я отойду в сторону. Вообще не вернусь домой. Я не вернусь туда, ясно? И можешь забирать эту проклятую железяку! - Инис пнул завернутый в кожу меч. - И все остальное можешь забирать! Мне ничего от вас не надо! Ты вообще меня больше не увидишь, я перестану вам мешать!
- Не ори на меня! - стиснув кулаки, ответил брат.
- А то чего ты сделаешь? - Инис подступил вплотную. - Что? Ну, что?
- Эй, эй, уймитесь! - Ларра вскочил, но близнецы не обратили на него внимания. Нимве следила за ними, кусая губы, как болезнью, заражаясь их гневом, сделалось трудно дышать…
- Ты ненавидишь меня! - крикнул Инис. - Всегда ненавидел! И даже скрыть не пытался!
- Дурак ты, Инис, - ответил брат. - Владыки, какой же ты дурак…
- Ну, да, - стараясь совладать с прыгающими губами, ответил Инис. - Я дурак. Сознаюсь. До тебя мне далеко. До тебя, и твой дорогой матушки. Только вот скажи, когда она для меня убийц нанимала, ты где в это время был? Прятался рядом за занавеской?
Размахнувшись, Сэтнар влепил ему пощечину. Миг тишины… Инис бросился на брата. Они схватили друг друга за одежду. Замелькали кулаки, с губ Сэтнара брызнула кровь. Близнецы упали наземь, покатились в пыли, будто уличные мальчишки.
Нимве не заметила, как очутилась на ногах. Темная пелена застлала глаза. В лицо дул ветер, летела какая-то труха, но она не обращала на это внимания. Братья катались по земле, рыча, будто звери. Ларра безуспешно пытался их разнять.
Из груды хвороста Нимве выдернула толстый прут. Бросилась к близнецам и с воплем принялась стегать их по чему попало: по головам, плечам, по вскинутым рукам. Лупила, пока рев ярости не сменился криками боли. Лишь увидав их лица, изумленные глаза, остановилась, тяжело дыша.
- Как вам не стыдно, - произнесла она. - Как не стыдно! Вы же братья. Вы же братья! Другие мечтают, чтобы у них был брат или сестра! А вы… Почему вы не можете просто жить? Просто любить друг друга? Ответьте, почему?!
Она выкрикнула последние слова, швырнула хворостину - и костер взорвался, выплюнув мириады алых искр, а деревья у стоянки зашаталась, заскрипели, как в грозу, с них посыпались сучья, желуди и листья. Всасываясь в огненный столб, они сгорали, вспыхивали в раскаленном вихре.
Ларра упал на землю, и Нимве тоже. Пытаясь понять, что произошло, она ошеломленно озиралась по сторонам.
- Перестань… - прохрипел Ларра. - Ты нас всех убьешь!
Это не я, хотела ответить Нимве, я никогда… Но губы немо шевелились, и с них не сорвалось ни слова. Она поглядела в испуганные лица близнецов. Увидела глаза Ларры, который таращился на нее, как на неведомого зверя. Медленно встала и побрела с поляны прочь.
Вечером ее навестил принц Инис.
Нимве собиралась ложиться. Мафхор спал, неподалеку светился маленький костер. Когда Инис появился в полосе света, Нимве вздрогнула. Молча смотрела, как он, постояв, присел около огня.
- Простите, - после долгой паузы сказала Нимве. - Простите меня, пожалуйста. Я вас, наверное, ужасно напугала.
- Ты очень рассердилась, да? - ответил Инис. - Ты права. Мы вели себя как…
Юноша опустил голову.
- Обещаю, - сказал он, - такого больше не повторится. Я больше никогда…
Его голос сломался, и он умолк. Нимве закусила губы. Мне вас очень жалко, хотела сказать она, но, конечно, промолчала. Сказать такое принцу… Она бы в жизни не посмела.
Инис украдкой вытер лицо. Поднял голову, и Нимве тут же отвернулась, сделав вид, будто не заметила его слез.
- Ты теперь, конечно, невесть что о нас думаешь, - молвил он.
- Что вы, ваше высочество, я не… - начала Нимве, но принц перебил:
- Нет, все верно. Я и сам больше не знаю, что думать. Конечно, я никогда не был любимцем матери, но… - он неловко, криво усмехнулся. У Нимве так щемило сердце, что она еле сдерживалась, чтобы не подойти к юноше, не погладить по голове, сказать, что все будет хорошо…
