Игорь Анейрин - Бремя власти
По традиции дверцы в ограждениях не запирались — ни в Хартворде, ни здесь и нигде, так что любой желающий мог пройти внутрь, чтобы лицезреть великолепно украшенные гробы, в которых покоились некогда могущественные бароны Корнваллиса. Эд со своим другом ещё мальчишками пару раз спускались в хартвордский склеп, но не увидели там ничего интересного; сейчас же его охватывало несколько иное ощущение, почти дрожь: там, внизу, лежали его предки за тысячу лет, о существовании которых ещё несколько месяцев назад он и не задумывался.
Слава богам, обошлось без неприятных встреч. Гуго до боли в пальцах сжимал рукоять меча, а Миртен, вытянув вперед руку с чадящим факелом, на протяжении долгих минут вглядывался в темноту подземной залы, прежде чем сойти с последней ступеньки. Широкий, в добрые шесть футов, коридор уходил далеко в темноту, а по обеим сторонам виднелись неглубокие ниши с саркофагами. С десятками саркофагов. Прямо на стене над каждым из захоронений были вырезаны имена, некоторые уже почти неразличимые от старости. Имена и — согласно странному обычаю — прозвища.
Ллуйр Железнобокий. Крунд Сварливый. Теа Маленькая. Эдан Заячья Лапа. Гор Великий. Кордейла Кривоножка. Ругон Бык. Мадалена Русалка. Бран Толстый. Гвервил Завоеватель. Литти Швея. Утэр Цветочек. О боги, что за странные прозвища, мелькнуло у Эда в голове. Цветочек… Интересно, а что напишут на его могиле? Эдмунд Несмышлёныш? С непонятным чувством вчитываясь в надписи, еле видимые в пляшущем свете факелов, он чуть не сбил с ног внезапно остановившегося впереди Миртена.
— Вот, — шёпотом произнёс маг, указав на гроб, над которым виднелась свежая надпись: «Камбер Безумный».
Сунув свой факел Гуго, лекарь кивнул Эду и Ирмио.
— Помогайте.
Втроём они упёрлись руками в тяжёлую каменную крышку саркофага и с усилием сдвинули её в сторону. Ирмио осторожно приподнял грубую хлопчатобумажную ткань, скрывавшую лицо мертвеца.
— Вот чёрт… — то ли изумлённо, то ли испуганно прошептал Гуго. — Что с ним?
Лицо умершего невозможно было узнать. Из парадных доспехов торчала ужасающе тощая шея; высохшая до крайней степени голова более напоминала обтянутый грязно-жёлтой кожей череп с оскаленными зубами и огромными задеревеневшими глазными яблоками без век. Запаха и следов гниения не заметно вовсе, несмотря на то, что со времени захоронения прошло меньше полутора недель. Перед ними лежала мумия, как будто засушенная тысячу лет тому назад.
— Белый ранункулюс, — утвердительным тоном тихо произнёс Ирмио, — не вдыхайте воздух рядом с ним.
— Что? — Эдмунд повернулся в его сторону.
— Твоего дядю отравили. Это что-то вроде лютиков.
— Цветов?!
— Да. Но не обычных лютиков. Их находят вдоль Стены. Маленькие белые соцветия. Их можно сварить и давать вместе с питьём. Можно высушить и подсыпать в пищу. Ни вкуса, ни запаха. Но человек начинает сохнуть на глазах и умирает от остановки сердца или от удушья — это зависит от количества яда — в течение одного-пяти дней. И продолжает сохнуть после смерти.
— Слишком изощрённо для убийц, подосланных королём, — задумчиво сказал Миртен, — и вовсе невероятно для теней. Но достаточно. Надо закрыть гроб.
Обливаясь потом, они задвинули крышку саркофага на место и в молчании направились к выходу. Вдруг Эдмунд остановился, словно осенённый какой-то мыслью.
— Рич Беркли?!
— Не исключено. — Маг Огня пожал плечами. — Но ему незачем так торопиться. Ему же всё равно придётся ждать появления наследника от Алиеноры. Она ведь первая в очереди на корону Корнваллиса, как он думает. О тебе, понятно, граф Клеймор не знает ничего.
— Эри Тибрайд мог бы сказать, кто приезжал в Крид перед смертью дяди, — со вздохом пробормотал Эдмунд.
— Мог бы, — откликнулся Миртен, — но уже не скажет. И никто здесь не скажет.
Поднявшись по лестнице, друзья остановились посередине часовни под незрячими взглядами трёх богов. Гнетущую тишину нарушали только звуки воды, ручейками стекавшей в каменные чаши у ног статуй. Как по команде, оба мага повернулись в сторону Эдмунда, испытующе глядя на него; мгновение спустя к ним присоединился и Гуго.
Эд вздохнул.
— Да. Других способов получить ответы на все вопросы у нас нет. С вами или без вас, но я должен отправиться туда.
Гуго фыркнул.
— Никуда ты без меня не пойдёшь. Со мной, ясен пень.
— Со всеми, — одновременно произнесли Миртен и Ирмио.
Глава 28
ВЕНЧАНИЕ
Удивительно, уже в который раз подумала Бланка, расправляя юбки. Её нарядили в роскошное платье из тёмно-зелёного переливающегося бархата; в ушах еле слышно позвякивали тяжелые длинные серьги тончайшей ювелирной работы, почти касавшиеся обнажённых плеч. Крошечные серебряные драконы с рубиновыми глазками, переплетаясь в сложном танце, держали на конце серёг по три изумруда, огранённых в виде капель.
Галахад преподнес ей их в подарок. Как она слышала, специально отряжённый для этой цели один из поставщиков королевского двора ездил за этим украшением в Вецилию, город где-то далеко за океаном Арит, славившийся своими золотых дел мастерами на весь мир.
Под те кольца, серьги, браслеты и ожерелья, что успел подарить принц, ей пришлось завести целый ларец, который сам по себе был произведением искусства: вишнёвого дерева, инкрустированный драгоценными вставками и эмалью; с множеством ящичков и таких размеров, что больше напоминал небольшой сундук для постельного белья.
Её удивление, впрочем, относилось не к драгоценностям и не к бесчисленным нарядам, которые мастер Орнус исправно поставлял в её гардероб, и которые она даже не успевала примерять — ко всему этому Бланка успела уже привыкнуть. Почти необъяснимыми были те отношения, которые сложились у нее с дедом Галахада, его высочеством Оуэном Эмли. Сейчас девушка сидела прямо напротив герцога возле огромного полыхающего камина — старик всегда мёрз, а когда наступала осень, он вообще крайне редко выбирался из своих покоев.
С другой стороны, назвать его жизнь затворнической значило бы серьёзно погрешить против истины. Тело немощно, но дух бодр — эти слова древнего мудреца как нельзя более подходили к этому человеку. Эмли постоянно принимал посетителей. Самых разнообразных: это могли быть торговцы, какие-то просители, посланники, возвращавшиеся из других стран и просто отдалённых уголков Корнваллиса, а также тёмные непонятные типы, незаметно проскальзывавшие в его опочивальню мимо стражи и так же тихо исчезавшие. Письменный стол герцога всегда заваливали горы документов, географические карты, письма и древние манускрипты, но последнее время Оуэн Эмли с видимым удовольствием отодвигал все эти бумаги в сторону, чтобы побеседовать с будущей женой своего внука.
