Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес
Капитан заливисто свистнул, и из-за угла показались добры молодцы с паланкином — они всё это время шли за нами. "Хм, а не так уж он и прост, — подумала я, глядя на как бы простодушную физиономию Верта. — Знает политес, вот тебе и солдафон". Да, считать кого-то глупее себя — это большая ошибка.
Супруга доблестного капитана действительно обрадовалась (хотя и узнала меня, это было видно по её глазам), а я испытала лёгкий шок: оной супругой оказалась та самая юная наложница, только чуть-чуть повзрослевшая. Во, блин, дела — лихие воины берут пленниц, а потом эти пленницы постепенно пленяют своих победителей, причём последние сдаются в плен практически добровольно. Да-а-а, вот это по-настоящему круто! А когда выяснилось, что у Верта с этой степнячкой уже есть сын и дочь погодки (что тут у них в Эххленде, взрыв демографический?), и когда я заметила, как смотрит суровый воин на свою жену, я поняла, что он побеждён, и что вряд ли он теперь вздумает притащить домой из очередного похода трофей женского пола.
Обед был вкусным и обильным, но мне кусок в горло не лез — детишки капитана напомнили мне о моём Сашеньке, и мне стало горько. А степнячка (она наверняка знала, что меня гложет — что это за жена, если не вытянет у своего мужа всё, включая то, о чём он и не думал рассказывать?) улыбнулась мне по-доброму и сказала:
— Всё будет хорошо, леди Алина, — даже не сомневайтесь. Я знаю — мой род славится гадалками и прорицателями.
Вернувшись во дворец, я сразу побежала наверх — как там мой Хрум? Маги встретили меня у дверей спальни: они сидели рядком на типа скамеечке. Целители выглядели усталыми — мэтр О'Грам напоминал мумию, заблудившуюся в поисках саркофага, Энап Аш походил на грузчика, закончившего разгружать в одиночку (и вручную) эшелон щебня, а на красотку Мильгамму в её теперешнем состоянии не обратил бы внимания даже моряк, вернувшийся из кругосветного плавания: метресса словно потухла, куда только делась вся её эротичность.
— Дело сделано, леди Алина, — проскрипел старый маг, массируя блеклые щёки. — Жизни герцога ничего больше не угрожает.
* * *
Мало кто из эххийских магов способен телепортироваться вот так, с бухты-барахты, куда угодно и откуда угодно — это высший магический пилотаж. Поэтому во всех городах Полуденной стороны имелись стационарные телепорт-башни для переброски пассажиров в заданную точку, где есть такая же башня, — что-то вроде междугороднего транспорта. Башни эти были облицованы плитками охренита (того самого камня, который втихаря поставлял вамкирдыкцам висельник Едвалин) и представляли собой мощные магические артефакты, помогающие осуществить переброс. Правда, пользоваться ими самостоятельно могли только достаточно сильные маги — у рядового эхха ничего бы не вышло, — так что на общественный этот транспорт явно не тянул. Впрочем, меня это не волновало: мне предстояло быть всего лишь пассажиркой при де Ликатесе. Я, наверно, с большим удовольствием продолжила бы с герцогом путешествие по памятным мне местам — посмотрела бы на Зелёные Камни, снова переночевала бы у Водопада Слёз (разумеется, с несколько иным финалом моего выползания из воды), — но не сейчас, а как-нибудь в другой раз. До Камерона скакать неделю, если не больше, — да я же изведусь за это время! Нет уж, давайте-ка по быстрому: раз — и в столице.
Де Ликатес известил камеронского типа диспетчера о нашем скором прибытии, и мы с герцогом поднялись по винтовой каменной лестнице в телепорт-башню, возвышавшуюся над дворцом. Не скрою, на душе у меня было кисловато, и поджилки подрагивали: не очень-то приятно снова являться туда, где тебя судили и приговорили. Понятное дело, я вроде бы заслужила возвращение, но люди очень не любят признавать свои ошибки, и эххи, я так думаю, в этом от людей отличаются не сильно. Видеть его величество эльфийского короля (не говоря уже об Окостенелле) не шибко-то и хотелось (глаза б мои на них не глядели), но другого выхода не было. Шумву-шах обязан помочь спасти Шепотка (хотя бы потому, что это и его сын). Только пусть Шумок не рассчитывает, что я отдам ему Сашу — хрена, пусть радуется котятам, которых принесла ему "ледяная магесса", любовь его старинная.
С такими вот сложными чувствами я вошла в круг на вершине башни. Хрум крепко взял меня за руку, закрыл глаза, и я почувствовала, как вокруг нас закручивается тугой вихрь Силы, сотрясающий башню. Потом всё поплыло и размазалось, а затем потерявшие чёткие очертания стены перестали изображать из себя колеблющийся серый туман, и пол снова стал прочным и осязаемым — приехали называется. Вроде бы и комната была точно такой же, и чёрный охренитовый круг под нашими ногами, но что-то подсказывало: это уже не Ликатес — это Камерон. Я взяла Хрума под руку, ощутив кистью холод металла (герцог был в полном боевом облачении), и мы с ним пошли вниз по лестнице — точной копии ликатесской.
На выходе из башни нас встретили: виконт де Камерон собственной персоной и типа почётный эскорт. На лице "тигромедведя" при виде нас не дрогнул ни один мускул — рыцарь только поклонился и пригласил следовать за ним. От телепорта до королевского дворца было рукой подать — метров сто, — и мы прошли эту дистанцию скорым шагом. И распахнулись двери, ещё помнившие королеву Алаву…
Сердце у меня колотилось так, словно норовило выскочить наружу, пропоров кожу и одежду. Поднимаясь по знакомым ступенькам, я смотрела прямо перед собой и считала шаги — я помнила, сколько их от входа до тронного зала, куда нас вели. Высокие двустворчатые двери открылись бесшумно и сами по себе — магия, блин горелый. Я отцепилась от Хрума, шагнула в тронный зал, и первое, что увидела — глаза Шумву-шаха, смотревшего на меня.
— Здравствуйте, ваше величество, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
* * *
Тронный зал королевского дворца в Камероне отличался внушительными размерами — это я помнила, — но сейчас, войдя в закрывшиеся за нашими спинами двери, мы с Хрумом оказались в относительно небольшом помещении. Ну да, магия пространства — как же, как же, знакомые штучки, его эльфийское величество проделал такой фокус со своим кабинетом под шпилем, когда меня там типа судили. Вот и теперь то же самое — громадный гулкий зал с колоннами и сводчатым потолком превратился (временно, ясен пень) в апартаменты для переговоров в узком кругу заинтересованных лиц — дело-то как бы семейное.
Заинтересованных лиц и в самом деле было немного, зато сплошь VIP-персоны. На своём королевском рабочем месте, то есть на троне, восседало его светлое величество; слева, на троне королевы (знаем, сиживали, жестковатое креслице) — Окостенелла (ну я просто безумно по ней соскучилась!), а сбоку стоял невысокий длинный стол, за которым чинно сидел архимаги Истраль, Нитофон, Азин и Арыч — вся верхушка Совета Чародеев в полном составе — в своих форменных белых хламидах и при посохах, торчащих строго вертикально вверх, как штыки вымуштрованных солдат на параде. Шумок не стал устраивать маскарад с переодеванием в землянский деловой костюм — он был в своём обычном церемониальном прикиде "корона-камзол-штаны-сапоги", а его супружница — в длинном роскошном платье цвета металлик (и чего она так любит длинное — может, у неё ноги кривые? Хотя нет, видела я её в брюках…), усыпанном искорками драгоценных камней, и тоже в серебряной короне — королева Полуденной стороны Эххленда, блин горелый…
