Вадим Крабов - Страсти Земные
Зина в зимней куртке сидела на пакете с графитом. Глаза закрыты, лицо расслабленное, но не спящее. По лбу и щекам периодически пробегали морщинки, под закрытыми веками суетливо бегали глаза, в волнении трепетали бледные крылья носа. Ночное небо Стоунхенджа подсвечивалось со стороны северо-востока непонятным белым свечением. В нем отчетливо виднелись облака, стягивающиеся буквально на глазах в огромную спираль с центром из бледного белого света. Оставались мгновенья. Пульс гулко стучал в висках, отмеряя время. Ровно один удар в секунду. Внутри закипала холодная ярость.
Это действительно проход, Фиона оказалась права. Он гораздо шире и самое главное - долговечнее. Есть у него еще одно важное для меня свойство: он проходим в обе стороны. Хотя, по утверждению той же Фионы, от моей "абсолютной энергии" и портал откроется в противоположную сторону, но не хотелось проверять это утверждение в реальном сражении.
Свечение становилось все ярче и ярче, пока вдруг не сменилось черным провалом. Он в окружении бешено крутящихся облаков опустился к земле и застыл на высоте нескольких метров. Ураганный ветер сбивал с ног все вокруг за исключением нас с Зиной. Мы находились под каменной пеленой.
- Пора, - подсказала Фиона.
Но я и сам это почувствовал. Шагнул вперед сразу тремя своими сущностями. Время замедлилось.
Разделиться получилось легко, легче, чем в алтарном зале. Тогда мне потребовалось крайнее волнение, а теперь спокойно, почти на холодную голову. Я стал одновременно свободным сознанием, астралом и самим собой. Сам собой появился резервуар с "абсолютной энергией". Мелькнула мысль: "А что случится с окружающим, с людьми по соседству?". Мелькнула и пропала. Из черного провала медленно опускался огромный человек с собачьей головой. Анубис. Точно - они, и они в проходе.
Я рукой зачерпнул энергию, размахнулся и... услышал быструю речь Игоря:
- Скатай как снежок, не разбрызгивай попусту!
Не задумываясь, так и сделал. Серый "снежок" попал в Анубиса и легко, как пушинку втащил его обратно в проход. Следом полетел еще, еще и еще. На четвертом "снежке" проход раздулся в черный шар, сверкнул яркой вспышкой и пропал. Он словно схлопнулся сам в себя и волна пошла по верхним слоям астрала, уходя все дальше и дальше к точке создания.
Колыхнуло и местный астрал. Взвизгнули "девочки", видимый астральный мир пошатало зыбучими волнами, покрутило циклонами и волнение успокоилось. А откуда-то издалека, постепенно стихая, продолжал доноситься предсмертный вой тысяч демонов. Может и не тысяч, как я их посчитаю, но хор был знатный. Еще я заметил, как метнулась назад к пирамидам сила неизвестного мне формата. Она, видимая лишь свободным сознанием, тянулась из Египта на встречу к своим хозяевам. Не успела.
Обычный земной наблюдатель, тот же Джеймс Голдсмит, наблюдал этой ночью необычное явление: кратковременную ночную бурю в районе Стоунхенджа. Ураганный ветер перевернул несколько автомобилей, сорвал пару крепких крыш, поднял в воздух кучу пыли и мусора. Несколько раз сверкнули далекие молнии. Грома, как ни странно, не было. Неизвестным образом устоял и тысячелетний каменный дольмен, который всегда казался таким хрупким. "Умели строить предки", наполнилось гордостью сердце Джеймса.
На минуту посходили с ума все магнитные приборы, глюкнул интернет по всему миру. Тысячи онлайн игроков с досады разбили мышки, тысячи наблюдателей на метеостанциях, выпучив глаза, бросились звонить своим полярным коллегам: было ли северное сияние? Их собратья, операторы радиотелескопов поступили умнее: перезагрузили всю аппаратуру. Помогло.
В знаменитой Чикагской многоэтажной тюрьме, сразу после ленча, подследственные по делу преднамеренного убийства с целью исповедования религиозного культа жертвоприношения легко собрались вместе, в пустой прачечной на десятом этаже. Двое застывших охранников стояли вдоль стены, а на полу спешно рисовалась пентаграмма с символами богов. Жрецов было шестеро.
- Готово, Вики, - сказал, поднимаясь с пола, один из жрецов.
- Ты, - обратился к толстому негру - охраннику Вики Пауэрс, главный жрец трех Чикагских пятерок, - снимай рубашку и ложись на звезду, головой к окну.
Толстяк подчинился. Второй жрец немного поправил его положение. Вики, с недавно взятым на кухне ножом в предвкушении опустился на одно колено, остальные в томительном ожидании разошлись вокруг пентаграммы. Их сердца пылали надеждой.
Им всем приснились боги. Пообещали, что сегодня к ленчу им вернется сила, а сразу после него они сами явятся на землю. "Несите нам жертвы немедленно", говорил Апоп, "мы вознаградим тех, кто принесет нам больше! Это мерило вашей усердности и вашей веры, по нему и воздастся вам. Не прячетесь боле, мы идем!"
Но пока приходилось прятаться, силы вернулись жалкими крупицами. Ничего, вот первая жертва, за ней вторая, а когда придут боги... дух захватывало и пугало одновременно.
Прочитав длинный речитатив на древнеегипетском, Вики воткнул нож в сердце жертвы. Привычно хлынуло вожделенной силой, блаженство привычно растеклось по телу, но вдруг... в голову вонзился раскаленный прут. Раздался невообразимо дикий вой, в глазах мелькнули образы погибающих в муках богов, боль разрослась до силы сумасшествия, и сознание защитилось - провалилась в живительный омут беспамятства. Перед самым небытием, жрец успел почувствовать ноющую пустоту, словно лично у него вырвали часть души.
Очнулся Вики в холодном изоляторе. Лучше бы он умер. Боль в избитом теле меркла перед гнетом невообразимой тоски. В душе зияла пустота. Боги погибли, жить слало незачем. Бывший главный жрец закрыл глаза и пожелал умереть. Потянулся к силе и направил её на остановку собственного сердца. Вдруг взвыл и подскочил, не замечая боли в слабом теле: у него есть сила! Она не ушла, боги оставили её!
"Спасибо, Великий Апоп!", взмолился он, упав на колени.
Упер голову в кафельный пол и продолжил истово молился, пока не осознал, что молится совсем не Великим Богам, а кому-то другому и этого "другого" надо "отыскать" и это - цель его жизни.
Вики с облегчением улыбнулся. Сила есть, а значит легко выйдет отсюда. Соберет жрецов и направит всех на поиски нового Бога, он постучался в душу во время молитвы. Уснул Главный жрец с надеждой. В эту ночь бог-наследник ему не приснился. Жрец не отчаялся, за свою долгую жизнь ждать он научился.
Я продолжал стоять единый в трех лицах. Время замерло.
"Подожди", внушала мне Мать - Лизия, "ты не доделал дело. Подумай"
