Константин Бояндин - Ступени из пепла
— И туристы, паломники, больные… Просто беда какая-то. Центр надо расширять, штат увеличивать…
— Увеличивайте, — Май не открывала глаз. — Расширяйте. Я помогу, ты же знаешь.
— Я уже не смогу сидеть здесь вечерами. Тигра — тоже.
— Тигра сможет, — возразила Реа, встав за спинкой кресла, в котором сидела Май, — и ты сможешь.
— Неужели я прошу так много, Ани? — Май открыла глаза. — Быть иногда рядом со мной? Или ты нарочно меня дразнишь?
— Конечно, нарочно, — проворчал Саванти, скрещивая руки на груди. — Пять минут назад у вас у всех был такой важный вид — смотреть противно. Теперь снова похожи на людей.
Май не выдержала, тихо рассмеялась. Реа и Эсстер присоединились.
— У нас новости, — позвал Хеваин. — Вот, пришло дипломатической почтой. Гриф сообщает, что проверил и остался доволен. Показать?
Все подошли к терминалу, Май — тоже.
Фотография Мианнесит. Улыбающейся, взмахивающей руками, на сцене.
Последний из серии концертов памяти Ривела эс Горайн этого сезона
ПОСЛЕДНИЙ ЧАС НАДЕЖДЫ
Начало в 23 часа, Дом Оперы Тессегер-Лан, Большой зал
Мианнесит эр Тонгвер исполнит арию «На руинах нашего мира»
— Быстро она, — хмыкнула Тень.
— Вот, смотрите! — Лас указала на следующую строку.
«Среди почётных гостей: Майтенаринн ан Левватен эс Тегарон».
— Следит за событиями, — усмехнулась Реа. — Не удивлюсь, если самолёты — её рук дело.
— Никто не смеет поднимать руку на Королеву, — возразила Лас. — Я помню это Правило. Если бы её «кукла» или «пёс» напали на Май, или из-за их действий она умерла, Ведьма умерла бы в тот же миг.
— Нет, но это уже наглость! — высказался Саванти. — Когда последний концерт? Завтра? Что, она ждёт, что Май прибудет?
— Она не ждёт, — Май глядела, не отрываясь, на портрет Ведьмы. — Она приглашает. Она хочет поговорить.
— Май, ты не можешь…
— Она приглашает, Реа. Видишь? Надо узнать, этот выпуск газеты получили только мы, или кто-то ещё. Если это — подлинная газета, надо встретиться.
— Май, котёнок, — Реа повернула её лицом к себе. — Ты не вернёшься оттуда.
— Если я умру, Ведьмы не станет, — Май была совершенно спокойной. — Правило, Реа. Это Правило невозможно отменить кому-то из нас с ней, его должны отменить все оставшиеся игроки. Если она попытается как-то помешать мне, пока я там, напасть на меня — её не станет. Ведьма хочет переговоров. Поэтому приглашает — открыто.
— Скоро будет ясно, трюк это или регулярный выпуск, — заверил Масстен. — Подождите минут двадцать.
— Ну что же, — Реа оглянулась. — Проводим Королеву? Так, для порядка. Давно хотела побывать в Тессегер-Лан.
— Проводим, — кивнул Хеваин. — Только объясните мне, что за странный намёк — «На руинах нашего мира»?
— Любое удачное дипломатическое действие всегда опирается на шантаж. Видимо, у неё есть, чем угрожать.
— Ужин, ужин, — напомнила Тень. — Эти бутербродики там, на церемонии… мухе и то мало было бы.
- -Саванти рассмеялся.
— Что там? — подняла голову Май.
— Репортаж с авиасалона. Федерация Никкамо заявила, что перестаёт приобретать «Адских псов» в качестве стандартного тактического вооружения, пока изготовители не смогут гарантировать, что крылатую ракету не удастся сбить из пистолета. Представитель сказал «из рогатки», но суть понятна.
— А неплохо получилось, — заметила Лас.
На экране застыл кадр — Тень, в облике Майтенаринн, в руках — два «Ската», видна трасса одной из пуль.
— Снято следящей камерой последнего «Пса».
— Тень… у тебя появилась работёнка. Можешь довести до банкротства крупные военные компании. Они уже прислали Светлой извинения и восхитились её талантами. Что, будем опровергать?
— Да. «Страж мрака заявляет, что попытка приписать Её заслуги кому-то из смертных не будет оставлена безнаказанной. Добрых всем сновидений».
Саванти захохотал, едва не захлебнулся чаем.
Тень смотрела на него иронически.
— Ани, жалко мне, что ли? Славно развлеклась…
— Газета подлинная, — Масстен помахал выпуском перед собой. — Ну что… завтра — торжественный визит к Ведьме?
— Видимо, — пожала плечами Реа. — Дожили. Интересно, что она хочет предложить. Наверное, поделить области влияния. Или как это называется?
— Скоро у неё не будет сил чего-то требовать, — заметила Тень. — Она уже пыталась сегодня подремать. Давно я так не развлекалась. Для начала припомнила ей Аратрин. Думаю, дней через десять она сломается. Не бойся, Май, я не стану сводить её с ума.
Все промолчали.
— Ну ладно, — Май поднялась. — Всем спасибо… вам, Тигра, Тень, особенно. Попытаюсь уснуть.
- -— Лас?
Ласточка подняла трубку.
— Не разбудила? Отлично. Пожалуйста, зайди ко мне.
Через минуту Лас-Таэнин уже входила к Майтенаринн.
— Лас… это подвох, — Май была чем-то сильно встревожена. — Смотри. «Последний час надежды». Видишь? Начало — 23 часа. Лас, она выступает не завтра! Она выступает сегодня! Совсем скоро!
— Уже почти полночь, Май, — Лас уселась. — Если эта её ария — оружие, уже что-нибудь случилось бы. Верно?
— Сегодня — день Надежды, Лас. Последний час надежды! Сейчас в Тессегер-Лан восемь вечера! Понимаешь?
Май заметалась по комнате.
— Я иду. Прямо сейчас.
— Нет! — Лас схватила её. — Только не одна.
— Одна. Немедленно. Лас, я знаю, что права. Сообщи остальным, пусть знают. Я должна успеть поговорить с ней. Это трюк, она прекрасно знала, что мы не доберёмся туда так быстро.
— Даже сквозь зеркало?
— Я должна держать проход — и уходить последней. Вам всем конец, если вы придёте к ней раньше меня.
— Но ты говорила… мы теперь неприкосновенны.
— Я не могу рисковать вами, Лас. Только собой. Скажи… если смогут помочь, помогут. Ты ведь сможешь найти меня. Помните… пока читаете стихотворение, вы невидимы для неё. Скажи это остальным!
Она присела перед Лас, обняла её.
— Пожелай мне удачи, малышка.
— Удачи, Май… Я найду тебя, обещаю.
Лас кинулась к терминалу. За её спиной Майтенаринн подошла к зеркалу, соединила руки над головой…
Мягкий оранжевый свет выплеснулся в комнату.
Майтенаринн шагнула внутрь зеркала.
Лас торопливо проговорила сообщение, оглянулась.
Зеркало ещё светилось.
— Быстро! — крикнула Лас и… нырнула вслед за Светлой.
Неприятно. Она уже делала это сегодня… очень неприятно. Напомнило тот ужас, что показала ей Тень: висишь в пустоте, кто-то пристально смотрит на тебя, ничего невозможно скрыть от этого взгляда.
