Лорел Гамильтон - Глоток Мрака
— Я занялся бы любовью, — сказал Ясень, и на его лице отразилась такая тоска, которую я никогда бы не ожидала увидеть у него. Тоска по тому, что у него было мало шансов получить. Слишком мало в обществе гоблинов возможности уединиться для секса. А скрываться, чтобы получить желаемое, это было не в манере гоблинов.
Я наклонилась к Ясеню. Падуб позволил мне потянуться к его брату и подарить ему нежный поцелуй в мягкие губы.
— Вкушай меня, займись со мной любовью, Ясень, пожалуйста.
Он поцеловал меня в ответ, его рука опустилась мне на грудь, взяв ее в чашечку своей ладони, играя с соском, пока он не затвердел, и пока я не издала тихий стон. Он немного отодвинулся, чтобы прошептать:
— На спину, Принцесса.
Я дала единственный ответ, который могла дать:
— Да.
Глава 44
Сразу предупреждаю, что эта глава мне не удалась:(Если у вас будут другие варианты для изложения сцен, буду рада исправить текст.
Ясень разложил подо мной одежду так, чтобы мое тело оказалось к нему под наибольшим углом, когда он устроился между моими бедрами. Луна светила над нами, белая и яркая, и была так близка, что можно было рассмотреть серые очертания кратеров и черные глубокие впадины. Я потянулась к ней рукой, казалось еще чуть-чуть и я дотронусь до нее.
Ясень обхватил пальцами мои ноги, разводя их шире. Он проложил дорожку поцелуев вдоль одного бедра, потом вдоль другого, пока не добрался до внутренней части моих бедер, где задержался. Он целовал там и обдувал дыханием, но не трогал того центра, которого я хотела, чтобы он нашел. Он поцеловал внутреннюю часть бедра, которая уже не является бедром, но еще не пах. Потом повторил это с другой стороны. Он обдувал дыханием мою плоть так близко и тепло, что я стремилась приблизиться к нему, чтобы он достиг наконец самого заветного моего местечка.
Падуб издал легких вздох. Это заставило меня посмотреть на него. Он обнимал свои колени, прижимая их к груди и наблюдая за нами. Он выглядел нетерпеливым, но это было больше, чем нетерпение. И я вдруг поняла, насколько одинокими они были. Они были жестокими воинами гоблинами, но только частично. Другая часть хотела не сырого мяса, которое мог предложить их двор. Здесь, в этом месте между временем, между всем, они могли бы быть тем, кем они являлись — сидхе, а не гоблинами. Падуб говорил, что он хочет быть гоблином, а не сидхе, но сейчас в лунном свете на его лице была тоска.
Ясень наконец добрался до моего местечка, я взглянула на него вдоль своего тела. Мне была видно только часть его лица, нижняя часть была скрыта за моим телом, словно это была маска. Он закатил глаза вверх, они были огромными миндалевидными, зеленый цвет которых в лунном сиянии казался почти черным. С глазами контрастировали почти белые волосы, но золотистая кожа выглядела темнее в лунном свете. Он пристально глядел в мое лицо, пока лизал мои края. Независимо от того, что он видел, ему это нравилось, потому что он продвинулся к центру, облизывая от входа к вершине клитора одним быстрым, широким, влажным движением. Я задрожала и это, казалось, ему тоже понравилось, потому что он продолжал это делать пока мои руки не нашли его волосы и не схватились за них. Моя кожа начала мягко светиться бледным лунным светом, восходящей под моей кожей, словно я отражала свет пылающего над нами огромного яркого шара.
Ясень обхватил ртом самую чувствительную мою часть, начав сосать. Я прижала его голову сильнее. Он ответил, давая мне больше, сжимая свои губы вокруг меня, засасывая интенсивнее и сильнее. Приятное давление начало нарастать во мне. Оно росло с каждым его движением, с каждой нежностью его губ, его языка, нежных прикосновений зубов. Он довел меня до дрожащего края удовольствия, и давление росло и росло между ногами, пока одним последним поцелуем, последним засасывающим движением, последним ударом его языка, он не довел меня до оргазма, и я закричала, мои руки вскинулись к луне, словно я хотела добросить до ее поверхности свое удовольствие.
Падуб внезапно оказался там, обхватив мои руки и прижав их к своей груди. Ясень не останавливался, и волны оргазма накатывали на меня одна за другой. И от удовольствия я впилась в плоть Падуба ногтями, оставляя среди боевых шрамов новый кровавый след.
Нас окружали багряные, зеленые и золотые всполохи, и я поняла, что это была — мои волосы, глаза, пылающие столь ярко, что бросали вызов свету огромной луны.
Ясень отодвинулся от меня, и я начала возражать, умолять его вернуться, когда почувствовала его над собой. Переведя свой взгляд с Падуба на Ясеня, я увидела его твердым и готовым войти в меня. И как только он сделал это, я вскрикнула. Я обхватила его своим оргазмом, который он преодолевал, проталкиваясь в меня все глубже и глубже.
Падум обхватил мои запястья и прижал их к траве своей огромной рукой. Ясень опирался руками в землю так, что единственная часть тела, которой он таранил меня, его кожа пылала белым цветом. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что кожа Ясеня пылала сама по себе. Он начал пылать как сидхе. Я взглянула на Падуба, заметил ли он полыхание брата, заметил ли он, что кровь, которую я выцарапала на его груди, пылала темно-красными линиями. И возможно, я успела бы что-то сказать, но Падуб развернулся, и я знала, что он хотел. Я передвинулась так, чтобы он мог свободно двигаться у меня во рту, пока его брат двигался у меня между ногами.
Они нашли общий ритм, как будто уже делали подобное прежде, или как будто что-то позволяло им знать, где и что делал другой, чтобы повторить, отразить его действия
Я приподняла бедра для Ясеня и раскрыла рот для нетерпеливого Падуба, но они оба решали, что делать мне, Ясень — руками держал мои бедра, чтобы входить под тем углом, под которым он хотел, а Падуб свободной рукой держал меня за голову, погрузив пальцы в волосы, поддерживая мою голову так, что я видела, как он входит и выходит из меня.
Я начала тихонько стонать от движений Ясеня, когда он нашел ту точку, в которую начал бить снова и снова. Снова нарастал оргазм. Рука Падуба держала меня за волосы почти на грани боли. Это заставило меня выкрикнуть, сжать нетерпеливо рот вокруг него, пытаясь помочь ему войти еще глубже в меня.
Ясень начал терять ритм, входя все глубже в конце каждого толчка. Я чувствовала, как он боролся со своим телом, чтобы продолжать двигаться во мне, пока я снова не кончу. Это был не просто сидхе, гоблины гордились своей стойкостью и количеством оргазмов, которые могли принести их партнерам. Он боролся со своим телом, стараясь удержать ритм, но толкался все глубже, теряя концентрацию. Он постарался и от одного из его толчков я снова испытала оргазм. Он был кричащим, сжимающим мое тело вокруг его брата. Падуб закричал надо мной и толкнулся в мой рот так глубоко, что я испугалась, что его оргазм затопит меня, его будет слишком много, но в тот момент, в ту секунду это было так правильно. Оргазм их обоих во мне сразу снова принес и мне оргазм, и я кричала, билась вокруг их тел.
