Юлия Гутиева - Ликвидатор
Фарион остановилась, задержала дыхание, сдерживая слёзы, затем злобно произнесла:
— Я ненавижу себя… Ненавижу за слепоту, за доверие, за лень и нежелание видеть дальше собственного носа. Я отлично устроилась за спиной Ричарда, не задавая вопросов и не замечая странностей. И перенесла это поведение в жизнь после его смерти. Я противна самой себе… А статьи в редакции Дениса. Сколько раз я стояла у черты, не решаясь сделать шаг вперёд… Я закрывала глаза себе и другим, ни разу не удосужившись поинтересоваться, что скрываю. Я типа шла к истине, морально готовилась к ней, только это был банальный вариант использования человека, которому не хватало родительской любви… Если быть честной, то всё становится простым и понятным…
Брюнетка замолчала, густая, тревожная тишина наполнила комнату.
Фарион не нужна была жалость, в эту минуту она не нуждалась и в поддержке, только вера. И София справилась, в очередной раз правильно подобрав слова:
— Я знаю, ты во всём разберёшься, а я помогу… Я всегда рядом, Джули, даже когда тебе кажется, что это не так.
Джули не смогла сказать спасибо, не смогла даже посмотреть в глаза подруге, она просто кивнула, и Гаремовой этого было достаточно.
Спустя минуту взгляд Фарион изменился, из гневно-растерянного превратившись в опасный, с тонкими языками разрушительного огня в глубине.
— Что ж, Берк Моран, я выхожу на тропу войны, — грозно выдала брюнетка воображаемому врагу, — причём, партизанской. Ты пытаешься использовать меня, не говоря ни слова правды о том, что происходит. Больше не получится.
«Моран попал», — пронеслось в голове у Софии, но она предпочла промолчать.
Джули подвела итог разговору:
— Итак, мы выяснили, что ни хрена не понятно в нашем королевстве. Значит, пора брать инициативу в свои руки. Я буду периодически следить за Сеймой, чувствую, если выйти на что-то важное, то только через неё, остальные закрыты. А ты…
Фарион осеклась и погрустнела, будто сожалела об упущенной возможности.
— Что я? Говори.
Изобразив крайнюю степень неловкости, Джули спокойно произнесла:
— Я думала, что, закрутив с Леонидом, ты «одолжишь» отчёт по делу Макса. Не даёт покоя его наркотическое опьянение, — брюнетка тяжело вздохнула, — но между вами… в общем, не судьба…
София давно пыталась не удивляться сочетанию разума и чувств у своей подруги, но услышанное ненадолго повергло в шок.
— Ты — нечто, — выдала рыжая бестия, — всё никак не привыкну… Знаю, ты переживаешь за меня, но цинизм и расчёт…
— Я искренне не понимаю, как одно может мешать другому? — выдала Джули, и коту из мультфильма о Шреке было до Фарион далеко.
— Хорошо, хорошо, для пользы дела я наступлю на собственную гордость и пойду на контакт с Леонидом… только для пользы дела, — подумав, что бы ещё сказать в тему, София добавила, — и, конечно, в память о Максе.
И вновь получилось цинично. Грусть коснулась сердца, сопровождая первый шаг по дороге во тьму.
— Хорошо, — согласилась Джули, — сделай это так же мастерски, как ты лжёшь самой себе.
— А почему нет? — ответила Гаремова, — и ты и я знаем — мне нужен только повод.
Они играли со своими чувствами, ясно осознавая последствия. Но это лучше, чем игры вслепую.
========== Глава 64 ==========
Быстрым шагом Моран вошёл в офис, на ходу сообщив об очередном убийстве:
— Небольшой пруд недалеко от «Тёплого стана». Почерк тот же, но, судя по выбору места и сообщениям местных экспертов, приёмы меняются, монстр экспериментирует. Возможно, в стремлении к чему-то.
Сотрудники замерли. Отчаяние и злость в словах шефа заставили каждого почувствовать горечь безысходности. Ничего подобного раньше не случалось. В течение долгих лет команда всегда знала, с чем имела дело и как с этим чем справиться. Будь это банда сбежавших на Землю оборотней или обезумевший вампир, решивший рассказать человечеству правду. Инцидентов хватало, но сейчас присутствующим казалось, будто они часть игры, идеально спланированной на много ходов вперёд. Силы, обрушившиеся на подразделение ликвидатора, породили не люди — слишком слабы обычные человечки для подобных шахматный партий. Против команды Берка выступил кто-то из Иного мира, только так можно было объяснить мощь, энергию и ловкость, с которыми совершались убийства. И всё началось со смерти Ричарда…
— Через пять минут едем, готовьтесь, — сурово произнёс Моран, но присутствующие не бросились врассыпную, спеша подготовиться к важной работе. Они хорошо знали своего шефа, ожидая продолжения фразы. И оказались правы.
Посмотрев в глаза каждого, Берк обратился не к подчинённым, а к друзьям:
— Я хочу, чтобы каждый из вас использовал потенциал на полную катушку: включите инстинкты, забудьте о стандартных решениях — мы имеем дело не с тем, кого привыкли видеть обычно…
Моран замолчал, бросив долгий, неоднозначный взгляд на Джули. И Фарион ощутила себя лишней… нужной, но лишней среди людей, объединённых большим, чем просто общее дело. Что ж, простых побед не будет. С вызовом посмотрев на шефа, девушка ожидала указаний… лично для себя.
Берк отвёл взгляд, вновь обратившись к присутствующим:
— Мы не можем просто прибывать на место преступления, оставаясь на несколько шагов позади урода, что превращает людей в фарш. Нужно изменить подход, с этой минуты что бы вы ни делали, о чём бы ни думали, помните, зло, с которым столкнулись — не отсюда… и его масштабы трудно представить… даже мне.
С последними словами в помещении повисло тяжёлое молчание, тишина наполнилась напряжением и тем самым видом тьмы, которая, крадучись, вползает в жизнь, превращая белое в чёрное и убивая надежду. Все поняли Берка, Джули могла только догадываться.
Сотрудники начали собираться. Моран молча смотрел на движущиеся фигурки, с трудом признав, он поздно осознал всю глубину происходящего на Земле. Взбесившийся, сбежавший карон — вполне решаемая проблема, но это было лишь маской, перед ним разыгрывали спектакль, и смерь отца не стала предупреждением. Почему? Почему иногда важное и лежащее на поверхности так сложно увидеть?
Фарион смотрела на мужчину, отмечая, как чёрные волосы в сочетании с почти чёрными глазами и мужественными чертами лица составляют образ опасного, тёмного человека, но с дикой силой и энергией, сопротивляться которым не имело смысла. Джули хотелось зарыдать при воспоминании о своих словах «с глаз долой из сердца вон». Ничего подобного. Глупое самовнушение развеялось в тот миг, когда он переступил порог офиса. Сила влечения, как тела, так и души увеличилась в разы, будто насмехаясь над попытками брюнетки абстрагироваться от чувств. Что ж, Фарион ничего не оставалось, как научиться жить с ними и скрывать их.
