Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф
Омаль вытаращил глаза, когда я приковылял с мечом в руке.
– Мой господин! Вы целы?.. А как же там дракон?
– Какой дракон? – спросил я.
Он указал пальцем.
– Вон там в зале, через который вы пришли! Вы не могли не заметить! Он сдох?
Я покачал головой.
– Не пей крепкие вина. Никакого дракона там нет. И вообще драконов не бывает.
Он охнул, сбегал туда и опасливо заглянул за угол.
Вернулся обескураженный, развел руками:
– Но был же…
– Почудилось, – сказал я безапелляционно. – Но ты молодец! Порушил всю нечестивую лабораторию колдуна, ему неоткуда теперь черпать магию. Пойдем быстрее! Добьем врага в его собственном логове.
Издали донесся истошный вопль:
– Дракон!.. Дракон в нижних залах!
В ответ послышался грозный окрик:
– Ложь! Властелин сказал, что это отвлекающий маневр!
– Но это правда!..
– Вас обманывают, – загремел властный голос. – Крылатый дракон ударит там, где у него преимущество! А в нижних залах он будет в ловушке и потому никогда туда не полезет!
– Ваша светлость, – прокричал голос отчаянно, – он тридцать человек сжег огнем, четверых раздавил лапами и брюхом, троих размазал боками по стенам, еще двое померли от его колдовского взгляда!
Это брехня, подумал я великодушно, но хорошая, полезная. Омаль и король смотрели на меня с ожиданием, я сказал быстро:
– Все, нас раскрыли. Теперь очень быстро отступаем. Бегом. Сломя голову. Сейчас важно убежать и спрятаться.
Король сказал с негодованием:
– А как же королевское достоинство?
– Потом наверстаете, – заверил Омаль.
– В этом и есть высший класс, – заверил я. – Повернуться к превосходящему силами врагу и красиво встретить смерть в бою может и простой кнехт, чего мы от него и требуем прямо Уставом, Правилами, Уложениями, а также косвенно – героическими песнями, балладами и романсерами. А вот отступить, чтобы потом победить, – решится только король!
Омаль схватил короля за мантию и потащил к выходу. Король некоторое время тупо упирался, я погрозил ему пальцем, он вытаращил глаза.
Омаль оглянулся и крикнул обеспокоенно:
– А вы, мой господин?
– Сейчас колдун, – объяснил я, – пошлет со всех трех башен своих людей вниз. Особенно тех, кто вооружен Небесными Иглами, звездными стрелами, Клубками Ночи, Костяными Решетками и прочей гадостью. Надеюсь, даже если вдруг найдут вас, не станут на вас их тратить…
Король спросил оскорбленно:
– Это почему же?
– Из уважения, – ответил я дипломатично. – Только не задирайтесь сами.
Омаль крикнул уже из дверного проема:
– Мы увидим, как их порвет дракон?
– Быстрее! – заорал я.
Они исчезли, я торопливо метнулся в боковой ход, пронесся через залы, как дикий олень, за которым несется стая охотничьих псов. Надо все рассчитать по секундам и появиться наверху в тот момент, когда стрелки с самым опасным для меня оружием сбегут по длинной винтовой лестнице и промчатся через первые два-три зала. Впрочем, вполне вероятно, что сразу после выхода из башни начнут осторожничать и пойдут мелкими шажками, останавливаясь и прислушиваясь…
Навстречу блеснул ясный день, распахнулась панорама мирной зеленой долины. Я упал на пол и велел себе стать драконом, побыстрее драконом, крылья, чешуя и крепкие лапы, все как можно скорее, пусть даже не самым крупным, главное – поскорее…
Я уже слышал голоса, приближаются десятки людей, идут осторожно, что и спасло мою шкуру, у меня все еще голова трещит, а перед глазами плывет, велел себе стать незримым, полностью незримым, метнулся из дворца, мощно оттолкнувшись всеми четырьмя и отчаянно работая крыльями.
Колдуна нет на башне, сердце замерло, где-то просчет, пошел вокруг нее, лихорадочно прикидывая, что же делать теперь, просчитался где-то, но внизу распахнулась дверь башни и показалась высокая костлявая фигура ярла. Он вышел настороженный, весь внимание на раскрытые восточные ворота во дворец, куда вбежали его отборные воины со смертоносным для драконов оружием в руках.
Сердце мое прыгнуло ликующе, я еще сам не решил, что делать, но инстинкт перехватил руль. Мое тело круто пошло вниз, колдун слишком уж настороженно всматривается и вслушивается в то, что делается там впереди, где его люди должны вступить в бой с попавшим в западню драконом. Он вскинул голову лишь затем, чтобы увидеть хищно выпущенные когти.
Я ухватил его и, ударяя по воздуху крыльями с такой силой, что затрещали суставы в плечах, торопливо поднялся в воздух и сразу же взял в сторону от жилых кварталов. Из дворца выбежали крохотные фигурки, я увидел вскинутые руки.
Крылья мои, словно сами по себе, изменили угол и ударили еще чаще. Внизу блеснули серебряные искорки, в мою сторону понеслись, увеличиваясь в размерах, блестящие стрелы. Я смотрел расширенными в ужасе глазами, готовился в последний момент сделать рывок в сторону, вдруг да пролетят мимо…
Первая стрела замедлила полет, опустила острый наконечник и пошла вниз, за нею еще четыре, я шумно выдохнул, и тут все тело скрутила острая боль. Лапы онемели, я попытался разжать их и выпустить колдуна, но пальцы не слушались.
Он поднял искаженное болью и злобой лицо, я увидел в горящих желтым огнем глазах триумф.
– Тупая тварь, – прошипел он, – полагал, что обманул?.. Да, обманул!.. Я недооценил тебя, животное… Но сейчас ты в моей власти, дракон…
Я стиснул челюсти и попытался замедлить полет, однако тело не слушалось. Крылья мои мерно бьют по воздуху, подчиняясь чужой власти, шея не гнется, сволочь и это предусмотрела, а пасть остается закрытой…
Впереди вырастает отвесная мрачная гора. Везде щели, каверны, пустоты, словно в изъеденном кариесом зубе или столетнем дубе, где в дуплах живут совы, белки и множество всяких тварей. Я чувствовал, как мое тело, не слушаясь хозяина, несет нас к самой высокой норе. Лапы приподняли колдуна, держат эту сволочь просто нежно, крылья распахнулись, я опустился на каменную площадку, сильно откинувшись назад и больно тормозя задом по острым камням.
Лапы разжались, колдун не удержался на ногах, упал, но тут же поднялся, отступил к стене и повернулся. На злом ликующем лице злорадство и садистское наслаждение.
– Я тебя сейчас убью, – процедил он. – Могу убить. Могу убить так, как тебе даже не снилось. Ты будешь умирать много дней и все это время вопить от боли и умолять прикончить тебя.
Я ощутил, что могу поворачивать голову, даже раскрывать пасть, а это значит, мне дают возможность что-то промямлить.
– Можете, – сказал я приниженно, – это значит… можете и не убить?
