Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
– Тогда я подожду, когда ей станет совсем невмочь без… вот этого… И предложу ей в обмен на ее согласие… вот это… Как ты думаешь, она согласится на такой обмен?!!
Я ничего не ответил на этот вопрос. Я не хотел больше говорить, внутри у меня была полная пустота, даже отчаяние мое выгорело! Да этому… Змею Горынычу и не нужен был мой ответ, он уже получил от меня все, что ему было нужно… Но самое главное – он выплеснул копившееся в нем годами чувство унижения, он успокоился, утвердился в своей правоте…
Рыжий медленно приблизился к моей клетке и спокойно, чуть свысока проговорил:
– Я лишил тебя Силы… Макаронин, как ты уже понял, тоже у меня… Твоего Шептуна мы схватим очень скоро, так что… Завтра ты будешь присутствовать на нашей свадьбе, и это будет последний день твоей жизни… Поговорить нам еще вряд ли удастся, поэтому… прощай!..
Он повернулся на каблуках и медленно пошел вглубь зала, на ходу истаивая, исчезая.
А я медленно, без сил, опустился на пол и застыл совершенно опустошенный.
Сколько я просидел таким образом, не знаю. Хрустальный шар изливал на меня бестрепетный неподвижный свет, черные точки беззвучно чертили вокруг меня свои непреодолимые круги, а я смотрел невидящими глазами в пространство пустого подвала и ни о чем не думал. Какие-то странные, размытые образы плавали в моем воображении, не цепляя разума, не тревожа чувств. Приходили и уходили крохотные обрывки былых, давно забытых мыслей… тревог… надежд…
Неожиданно моего сознания коснулся тихий тоненький смех, причем звучал он вне меня… в стороне… смеялся кто-то совершенно посторонний. Удивление проникло в мой спящий разум, удивление толкнуло изнутри, пробуждая любопытство. Я медленно повернул голову и постарался сфокусировать взгляд. Окружающее стало четче, и в двух шагах от моей клетки я увидел… Печного.
Он стоял, склонив голову к плечу, и уставившись своими огромными, бездонными глазами прямо мне в лицо… И лицо его улыбалось.
«Интересно… – отрешенно подумал я, – почему его здоровенный колпак не падает с головы?.. По всем законам физики, он не может удерживаться в таком… неустойчивом положении…»
Тут Печной снова тоненько засмеялся, потом вдруг стал совершенно серьезным и спросил:
– Мечтаешь?..
Я ничего не ответил, просто потому, что не понял, о чем он. А Печной продолжил разговор:
– Первый раз вижу человека попавшего в ловушку и размечтавшегося в ней!.. Здорово!..
Я снова не ответил, и Печной вопросительно нахмурился, переложив голову на другое плечо.
– Совсем замечтался?.. – тоненько посочувствовал он, – …или мысли тяжкие гнетут?..
– Мысли?.. – Переспросил я, все еще не совсем понимая, о чем он, а Печной вдруг очень обрадовался этому моему коротенькому слову:
– Ну так мы щас эти мысли развеем!
Он повертел своей круглой головой, оглядывая пустой зал, а потом вдруг перешел на шепот:
– А я с самой Блудью говорил… – Глаза его стали еще больше, хотя это вряд ли было возможно. – Я ей говорю – какую чудесную ловушку вы, ваше Блудство, соорудили для нашего повелителя в нашем подвале, а она так напыжилась вся… Фу-ты, ну-ты… А я ей – это, говорю, ваше Блудство, высший класс и неподражаемое искусство!! Она чуть не лопнула от гордости! А я ей – ведь из вашей ловушки, ваше Блудство, совершенно невозможно выбраться!.. Как вам такое удалось?!!
Тут Печной еще раз огляделся, подошел к самой клетке и медленно, разделяя слова, прошептал:
– А она мне говорит – нельзя сделать ловушку совершенно без выхода! Чтобы, говорит, магическая ловушка была прочной, ее надо строить… изнутри, опутывать заклинаниями самою себя!.. А чтобы ловушку насторожить, надо из нее выбраться! Так что, в любой ловушке имеется выход, только он должен быть очень сложным… запутанным.
И снова Печной заозирался, проверяя не следит ли кто за ним, а я уже гораздо внимательнее вслушивался в его шепот!
– Тогда я спрашиваю: – Например? А она мне отвечает: – Например, та ловушка, что в вашем подвале поставлена. Из нее есть выход, но этот выход я имела при себе, когда начала строить эту ловушку. Вряд ли тот, кто в нее попадется, будет иметь в своем кармане такой же выход.
Печной захихикал, и его огромные глазищи превратились вдруг в две узенькие щелочки, практически неразличимые на круглой мордашке. Отхикикав, он продолжил:
– А я ей говорю – а вдруг?.. Она, знаешь, так расхохоталась и говорит: – Ты, Печной, хоть и умный, но дурак. Неужто ты думаешь, что кто-то, лазая по дворцу, будет иметь в кармане порошок из цветов арардуса, глаз беременной гадюки, корня-вопля и, кроме того, горючую кровь земли, чтобы запить этот порошок?
Тут он замолчал, внимательно посмотрел на меня и спросил со странной надеждой в голосе:
– А у тебя нет порошка из цветов арардуса, глаз беременной гадюки, корня-вопля?..
Я отрицательно покачал головой:
– Нет, у меня нет такого порошка… К тому же, надо иметь еще и горючую кровь земли…
Он снова склонил голову к плечу и растерянно произнес:
– Я подумал, что если у тебя найдется такой порошок, то ты сможешь проглотить его не запивая…
– Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… – Медленно и раздельно произнес я. Что-то в этих словах было знакомое, но я не мог вспомнить, что именно… Я даже не знал, где и когда слышал эти называния… Но я точно их слышал!..
– Жалко… – едва слышно прошептал Печной, – …я надеялся тебе помочь… сам я достать такие травки не смогу, и друзей таких у меня нет.
Он медленно повернулся и поплелся прочь, чуть приволакивая свои тоненькие ножки.
Я смотрел ему в след, но уже не видел крохотной фигурки в коротком черном халате и огромном колпаке. На меня снова накатило тупое безразличие, и только в моей голове гулко и бессмысленно отдавалось: «Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… Цветок арардуса… глаза…»
Глава 9
(По рассказу Володьши, сына Егоршина, бывшего Шептуна департамента слухов и домыслов)
Доброе слово и кошке приятно, а уж медведю тем более!
(Из воспоминаний старого Шептуна)Проводил я колдуна Сороку, а вслед за ним и старшего лейтенама Макаронина из дома тетушки Арины, и понял, что мне тоже пора трогаться по своим делам. Завтрак был хорош, да и в мешке у меня еще оставалось вполне достаточно провизии, так что просить чего бы то ни было у нашей хозяйки я не собирался. Но увидев, что я собираюсь уходить, Арина Световна сама предложила мне кое-что. Подперев щеку рукой и задумчиво поглядывая на то, как я собираюсь, она вдруг сказала:
– Слушай, Шептун, а ведь ты дойдешь, пожалуй, только до первой бродячей собаки…
