Галина Ли - Своя дорога
Конечно, я не от безделья и не ради праздного любопытства себя слегка покалечил: требовалось узнать, как отреагирует вампир на кровь. Мало ли что может случиться в дороге: вдруг ранят в бою, а твой соратник вместо того, чтобы помочь, кинется "питаться"? Понимаю, что эксперимент условен, но... Хоть какая-то гарантия.
А сражаться бок о бок, скорее всего, придется. Если заговорщики все же совершат переворот и вдохновят свой народ на войну, Пустошь пусть и не сразу, но окажется у них на пути, хотя останется на свой лад одним из самых безопасных мест в мире.
Надо же, кто бы мог подумать, что когда-нибудь я посчитаю земли, полные нежити, самыми безопасными?! Вот что с нормальными людьми делают чужие пророчества! Еще немного – точно начну собирать себе армию скелетов.
Я представил сотню веселых молодцев с прогнившими лицами, похожими на того, что чуть не уделал меня в ущелье, и не удержался от хмыканья – уж больно "веселенькая" картина получалась. Написанная сажей пожарищ, кровью и чужими потрохами.
Мо знает что вытанцовывается... Надо уходить с этой проторенной кем-то для меня дороги, иначе или я или этот дерьмовый мир костей не соберет. А может, мы оба.
И дались мне чужие интриги?
Стремясь выплеснуть вскипевшую злость, я вогнал свой нож в подходящую для вымещения обид вещь на ближайшей полке – удлиненный темный бочонок высотой три четверти локтя. С виду он производил впечатление цельного куска дерева, но на поверку оказался мастерски разрисованным горшком. От удара ножа глина треснула и развалилась, осыпав содержимым штаны и сапоги стоящего рядом Риса.
Лаланн поспешно стряхнул со штанов серую пыль, посмотрел на меня как на недоумка и вздохнул:
– Дюс, не стоило так поступать. Тревожить прах усопшего – последнее дело.
Объяснять, мямля как в далеком детстве, что не хотел и не думал, было бы глупо, поэтому с языка сорвалось другое:
– Какого демона такое хранится в доме?!
Действительно, что за... дрянь? Разве можно тащить в дом кости умерших? Или пепел? Да хоть "горсточку землицы с могилки"! Ведь ученый жил человек... должен был понимать, что такие вещи добра не принесут. Призраки, они, конечно, создания безобидные... до поры до времени. Или до неудачной шутки подвыпившего мага, оставшегося на ночлег. Нельзя так легкомысленно относиться к смерти! Она ведь дама обидчивая, и может в ответ тоже "подшутить".
От серой кучки на полу потянулась вверх едва заметная глазу дымка, и я вздохнул – натворил дел, называется. Стоило не о горшок, а о свою пустую голову нож притупить!
Призрак метнулся к стене, и висящая на ней простенькая картина, угольный набросок диковинного механизма, перекосилась. Следом слетела с полки глазированная сине-белая чаша, брызнув в стороны мелкими кусками.
Вот шкодник! Не иначе его в урне держали, чтобы он нормальных покойников на погосте не баламутил! Не видать нам теперь спокойного сна.
– Андру, – спросил у вернувшегося на шум вампира, – призраков успокаивать умеете?
– Не пробовал, – честно признался князь и осторожно поинтересовался, – а что?
В следующее мгновение он едва сумел увернуться от пролетевшего мимо носа подсвечника.
– Придется срочно научиться, – констатировал я, перехватив второй подсвечник, брошенный уже в меня.
Глава тридцать седьмая
Вампир внимательно проследил за волной из книг, посыпавшихся с полок, неизвестно чему улыбнулся и сказал:
– Вам, Дюс, это проще сделать. Вы хотя бы можете это разглядеть.
Я и правда видел скользящую расплывчатую тень с недобро светящимися огоньками на месте глаз.
Лаланн присел над осколками, покопался в них, выбрал два, соединил в одно целое и вздохнул:
– Поздравлю, господа. С этого момента мы в соседях с самым вредным существом, которое только можно себе представить!
После слов Риса призрак унесся к камину, и от его движения огонь заметался, едва не угаснув.
– И что это за мерзавец? – мрачно поинтересовался я, глядя на опавшее пламя, окрасившееся в нежно-зеленый цвет.
– Не стоит так грубо о даме, – укоризненно сказал Рис, затем уклонился от брошенной кочерги и обрадовал: – Это жена хозяина. Склочное, замечу, было существо.
Я вспомнил разбитую скалкой дверь и поморщился: хорошая у нас, однако, перспектива. Если при жизни с этой женщиной сладить не получалось, то после смерти – тем более. То-то призрак хозяина предпочел оставаться во дворе.
Со стены грохнулась очередная картина, Морра взвизгнула то ли от восторга, то ли от страха, и я, схватив в руки первый попавшийся предмет, двинулся к прозрачной дебоширке. В тот момент не думалось о том, что можно с ней сделать, но ждать, пока скандалистка весь дом разнесет, не хотелось.
Призрак между тем метнулся на кухню, гремя посудой и скидывая ее на пол. Я нырнул следом – если промедлю, придется всей компанией из одного чугунка суп хлебать.
Не имея понятия, как обходиться с призрачной и скандальной дамой, я просто рыкнул с порога:
– А ну, прекратить истерику!
Горшок, который уже собирались в меня метнуть, замер в воздухе, а потом аккуратно вернулся на полку. Тень зависла на месте, задрожала, а потом решила прорваться с боем прямо сквозь меня!
Увы, увы... То ли призрак попался неправильный, то ли препятствие было виновато, однако тень оказалась не настолько уж и бесплотной – у меня получилось схватить ее за руку! От неожиданности я и усопшая одинаково оторопели.
Руку ожгло холодом: я словно схватил упругую ледяную сосульку. Она пружинила, пыталась вырваться, но самое главное, менялась! Призрак на глазах обретал форму и плоть. Теперь я хорошо видел женщину не первой молодости, когда-то красивую, но испортившую всю красоту брюзгливой гримасой. Ну и красные светящиеся глазки ее, понятно, тоже не красили.
И первое, что сделала эта зараза, обретя плоть – попыталась извернуться и меня укусить! Такого я допустить не мог – Мо знает, что у нее там за зубы! – а потому перехватил привидение свободной рукой под подбородок и приподнял над полом. Для бесплотного духа весила дамочка прилично – как восьмилетний ребенок. Скандальная баба тут же закатила глаза и обвисла, изобразив обморок.
И что мне теперь с ней делать? По щекам похлестать? А надо ли? Так хоть не трепыхается.
Пока я пребывал в недоумении и решал, что предпринять, на кухне прибавилось народу: явились Рис и Андру. И словно издеваясь надо мной, правитель нежити, не скрывая своего любопытства, спросил:
– Ну и зачем она вам, Дюс, понадобилась?
