Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
Заметно сказывался практический опыт, приобретенный при перемещении по порталам. И поэтому, когда передо мной в очередной раз распахнулась светящаяся мембрана перехода в реальный мир, я уже не вывалилась из туннеля неловким громоздким грузом, а вышагнула грациозно и горделиво. Я не промахнулась: Портал Оружия привел меня прямиком во двор королевского замка, вежливо выгрузив в центре обширной клумбы с пышно цветущими синими розами. Среди любовно взращенных самой природой символов моего королевского рода, так сказать. Вот и стояла я в этом шикарном розарии дура дурой, еще один геральдический тотем во плоти – девушка с мечом и полнейшей растерянностью на лице. И недоумение мое объяснялось весьма просто, ибо ну кто же мог предположить, что я попаду в самый разгар драматических событий, разворачивающихся в непосредственной близости от моей замершей персоны?
Видимо, ходящие через порталы посвященные приобретают какие-то неожиданные качества, позволяющие им запанибрата обращаться с естественным течением времени. Вернее, для всех прочих участников разыгрывавшейся сцены время существовало в привычном режиме, априори неподвластное какому-либо воздействию извне. Но для меня оно почему-то замедлилось, позволяя внести в реализуемый перед моими глазами процесс любые угодные мне коррективы.
Я увидела Ланса, непередаваемо медленно поднимающего руку в бесполезном жесте преграды на пути облака черных точек, от которого так и веяло смертоносной угрозой. Туманное облако шлейфом шло от фигуры некроманта-альбиноса, в котором я без особого труда опознала своего гораздого на различные пакости дядюшку. Правда, на этот раз он выглядел весьма постаревшим и захиревшим. Но тем не менее становилось очевидным: черное облако насквозь пропитано убийственной магией, и соприкосновение с ним не предвещает Лансу ничего хорошего. В паре метров от нас беззвучно раззявил рот в отчаянном крике Огвур, схватившийся за Симхеллу, но явно проигрывающий магу в скорости реакции. Ситуация складывалась угрожающая. Меня же от обреченного на гибель полуэльфа отделяла всего-то одна-единственная, причем не шибко широкая клумба со злополучными розами. Не найдя лучшего решения, я торопливо сдернула с шеи амулет тетушки Чумы и сунула его в раскрытую ладонь друга. Пальцы полукровки рефлекторно сжались, стискивая белую косточку защитного артефакта. И сразу же после этого время снова ускорилось, обретая свой привычный стремительный ход.
Черное облако враждебной магии осыпалось на траву бессильным холмиком мертвого пепла. Дядюшка Аберон, получивший ответный удар заградительных чар, скорчился от невыносимой боли, свалился на землю и глухо завыл. Ланс обалдело выкатил зеленые глаза, не сразу осознав неожиданно пришедшую подмогу.
– Мелеана! – приветственно прогудел Огвур, убирая на место так и не пригодившуюся секиру. – Ну слава Истинным богам, ты, как всегда, вовремя!
Я показала орку выразительно оттопыренный большой палец правой руки. Тысячник довольно заржал. По его смуглому лицу разливалась непробиваемая гримаса непоколебимой уверенности: Рыжая опять с нами, а значит, нам теперь любое море по колено! И я в очередной раз пожелала себе хоть малой дозы знаменитого орочьего оптимизма.
Эльфийский некромант с воплями катался по земле, уже утратив даже малейшее сходство с некогда могущественным чародеем. По всей видимости, амулет, красовавшийся в тонких пальцах Ланса, причинял ему огромное неудобство.
– Убери! – хрипло стонал Аберон, загораживая глаза морщинистой ладонью. – Жжет…
Лансанариэль брезгливо покривился и, не глядя, легкомысленно забывая о своей безопасности, перекинул артефакт обратно в мои руки:
– Спасибо, Мелеана! Но забери его себе. Думаю, силы моего… – Он помедлил, но все же вытолкнул из себя с мучительной горечью: – …Отца иссякли…
Холодный смотрел на нас снизу вверх пустыми, слезящимися глазами бессильного старца.
– Убьем его? – предложил подошедший Огвур.
Лансанариэль вздрогнул, как от удара:
– Не могу! – Он отвернулся, пряча слезы обиды и разочарования. – Должен, конечно, за все мучения матери, но видят боги – не могу! Он так жалок… – Голос полукровки окреп и зазвучал щелкающим ударом бича. – Пусть убирается с острова…
Орк восхищенно присвистнул и одобрительно похлопал Ланса по плечу, оценив его великодушие.
Внезапно я почуяла присутствие еще чьей-то злобной воли, готовящейся осуществить пусть несовершенное, неумелое, но несомненно смертоносное колдовство. Острым взором я безошибочно разглядела уродливого карлика, скрытно притулившегося в тени куста сирени. Со всевозрастающим опасением я наблюдала, как он неспешно, будто боясь ошибиться, извлекает из футляра тонкую трубочку, вкладывает в нее короткую стрелку, острие которой, по моим ощущениям, несло смесь яда и магии, и подносит к губам, направляя на Лансанариэля. Ну уж нет! Я выхватила из-за пояса любимую метательную звездочку и, тщательно прицелившись, метнула в кровожадного урода. Карлик отрывисто вскрикнул и выронил свое самодельное оружие. Зубчатые концы звездочки вошли ему точно в переносицу. Угасающие глаза несостоявшегося убийцы одарили меня последним злобным взглядом, и мертвое тело шумно повалилось в кусты.
– Гнус! – горестно выдохнул Аберон. – Друг, не покидай меня так!
А дальше произошло то, чего не мог предвидеть ни один из нас. Гнев и скорбь утраты единственного друга исступленно всколыхнули последние силы старого некроманта. Он с безумным рычанием выдернул длинный стилет, до этого надежно упрятанный в бесчисленных складках бесформенного балахона, и, скрипя зубами, как дикий зверь прыгнул на спину равнодушно отвернувшегося от него сына.
– Сдохни! – ревел Холодный. – Сдохни, как погиб подлый Астор, настигнутый моим проклятием!
Поняв, что на самом деле стало причиной смерти моего супруга, а также что сейчас случится с Лансанариэлем, я протестующе закричала…
Но Ланс оказался проворнее. Не снимая арбалета, висевшего у него на плече, он сунул руку в колчан и вытащил что-то, поначалу показавшееся мне тонким лучиком солнечного света. Но чуть позднее я поняла, что это была стрела из драгоценного металла, оперенная веером мелких алмазов. Невыносимое сияние, исходящее от волшебного оружия, ослепило всех. Аберон выронил кинжал, ошеломленно зажмурился и, будучи не в силах остановить поступательного движения корпуса, практически сам напоролся на серебряный наконечник, притягивающей искрой вспыхивающий в ладони полуэльфа… Золотая стрела, не встретив никакого препятствия, даже без помощи арбалета по самое оперение вошла в черное сердце некроманта. Ланс вскрикнул – страшно и печально…
