Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – вдруг спросил он, но Алиса не смогла понять по голосу даже его настроение.
- Боюсь, что нет, мой генерал, - с хрипотцой отозвалась она, пытаясь понять, на что именно он намекает. Неловко переступила с ноги на ногу, поудобнее опершись о трость, выбитое колено заживало слишком уж долго.
- Я должен знать, кто пытается убить будущего генерала, - протянул он.
Алиса машинально коснулась рукой горла, проверяя, не слез ли платок. Нет, Лион определенно не мог видеть желтушные синяки на ее шее, да и корсет под формой был надежно скрыт.
До нее не сразу дошло сказанное ястребом.
- Простите, генерал? Разрешите переспросить? Вы сказали «будущий генерал»? – дрожащим голосом произнесла она.
— Я подаю в отставку. А ты займешь мое место, — ответил он, задумчиво вертя в руках черную кружку без ручки.
— Но, — Алиса запнулась. — Я же охотница. У меня нет крыльев, да и...
— Я договорюсь с советом. Часть из них уже дали свое согласие при личной беседе, — прервал ее Лион. — Осталось сообщить императрице и провести саму церемонию, так просто она меня не отпустит.
Алиса пыталась подобрать слова, не веря своим ушам. Она — генерал?! Да она всю жизнь об этом тайно мечтала, но совсем не желала, чтобы мечта сбылась именно так. И Лион был совсем не тем человеком, кого она хотела бы сместить. В этом деле он был лучше нее. И оставалась одна большая проблемка, которую он вешал ей на шею свинцовой гирей своим уходом.
— Что делать с Люцией? — спросила она, пытаясь разглядеть в ворохе рыжих крыльев хоть какие-то проявления эмоций.
— Ничего, я сдаюсь, — Лион пожал плечами. — Если тебе так хочется — преследуй ее сама.
Алиса опешила. Она впервые видела его таким. Он столько раз был на грани смерти, поражения, но никогда не сдавался. Что было не так теперь? Что могло сломать железного ястреба? Неужели он рассчитывает, что она сделает все за него?!
— Не хочу. Я думаю, Люция имеет право на свою месть, — Алиса замялась. — В Имагинэм Деи на всех учили, мол, оставляя месть без ответа, ты позволяешь злу утвердиться в безнаказанности. Знаете, — охотница отвернулась, пытаясь не смотреть генералу в спину, — Люция всегда была верна этим словам, и вряд ли свернет с намеченного пути, — пожала плечами. — Но раз она завела девочку, может, она изменилась и хочет обычной жизни? Тогда я тоже не хочу ее преследовать. Она ведь будет жить, как и все люди.
— У нее нет дома, — оборвал ее слова генерал.
Алиса замялась, нервно постукивая по навершию трости.
— Я в детстве часто ныла, твердя, что мое место, мой дом — на болотах, а не среди охотниц. Она тумаками вбивала в меня, что я просто не понимаю, что такое "дом". Говорила, мол, дом — там, где о тебе думают и где тебя ждут, а не просто место на карте с такими же тварями, — Алиса прикусила губу. — И на войне говорила, что, вот война кончится, и пора будет домой — к друзьям, к тем, кто думает о нас, — пожевала губами, всматриваясь в спину Лиона. Он, казалось, даже и не слушал. А ведь раньше они не были так далеки друг от друга, были друзьями, товарищами, а не просто генералом и подчиненной. — Я думаю о ней, значит, она может вернуться туда, где я, — заключила Алиса и глубоко вздохнула. Она никогда не говорила с ним о Люции, их дружеские беседы обычно касались боевых тактик, истории и верований кошек, но никак не человеческих взаимоотношений. — А ты думаешь о ней, Лион? — впервые за долгие годы его правления она обратилась к нему без чина и на «ты», совсем как раньше.
А он молчал, скрыв крыльями лицо от ее любопытных глаз. И вздрогнул, когда она к нему так просто обратилась.
— Простите, мой генерал, за грубость, — спохватилась она, склонив голову. Он явно был не намерен продолжать разговор, и стоило уйти, пока какой-нибудь предмет не полетел в нее.
— Я тоже думаю о ней, — голос генерала дрогнул. — Но уже не верю, что она может вернуться туда, где я. Рядом со мной опасно, все здесь настроены убить ее. Я уйду в отставку и исчезну, — горько усмехнулся он.
— Куда исчезнешь? — не поняла Алиса его слов. Зато поняла, что может говорить с ним, как и двадцать лет назад.
— Искать ее. Она ценнее любой империи, — прошептал он, все так же прячась в пологе крыльев. — А саму империю я могу оставить на тебя — она будет в надежных руках.
Алиса облизнула синим языком губы, пытаясь осмыслить его слова. Когда-то она уже это слышала, лет пятнадцать назад, когда только собирался совет.
— Ты коллекционер? Собрал лучшие умы империи в совет и все не можешь остановиться? — усмехнулась она. Да, определенно, он просто хотел сделать совет совершенным. Вернет Люцию и заставит служить империи, как раньше. Все это — временно.
— Лучшие умы? — насмешливо фыркнул Лион. — Если собрать гениев вместе, они станут стадом тупых овец. Совет — самый яркий тому пример. Империи нужен кто-то один, кто может управиться со всем, — он помедлил, глубоко вздохнув. — Ты спрашиваешь, коллекционер ли я?
Алиса растерялась, торопливо поправила платок у горла. Нужно что-то ответить! Но Лион опередил ее.
— А то ты не знаешь? — внезапно закричал он. И черная чашка с холодным кофе полетела ящерице под ноги. — Не догадываешься?! — рыкнул он, обернувшись. — Вот все, что произошло за эти месяцы, ну ни капельки не подсказывает тебе, кто же я?!
Алиса только усилием воли заставила себя не сделать и шага назад. Отряхнула ногу от кофе и тростью отодвинула разбитую кружку. Она никогда не видела его таким, но не боялась, чувствуя, что поддержка ему нужна больше, чем страх. А он смотрел на нее черными разъяренными глазами, тяжело и часто дыша. Сложил крылья, рывком стянул ненавистный шейный платок, и грузно сел в кресло.
— Я сам долгие годы мнил это дружбой, обязанностью, верностью, — тихо продолжал он, запрокинув голову. — Я считал это чем-то простым. Как забота о товарище, поддержка, благодарность за былые заслуги, — похлопал по вышитой эмблеме императорской власти – нимбу и паре крыльев. — Как генерал, я считал, что это мой долг — сохранить личность, так необходимую империи. А все оказалось гораздо проще, только я запретил себе в этом признаваться, — грустно протянул он, смотря куда-то поверх Алисы, словно пытаясь ее не замечать. — Люция была нужна не империи, а мне самому. Я — влюбленный мальчишка, не более. Понимаешь ты это или нет?!
— Но, — Алиса места себе не находила, — но ты ведь, ты, — замялась, пытаясь собраться с мыслями. Ее слишком сильно пугало то, что она чувствовала то же самое. Зачем он ей это говорит? Она ведь ничем не сможет помочь ни ему, ни себе самой. — Ты ведь хороший генерал, — выпалила она, чувствуя, как выжидающе он сверлит ее взглядом.
