Пьер Певель - Рыцарь
Они стояли лицом к лицу, почти нос к носу; Алан дрожал от еле сдерживаемого гнева, в то время как Лорн не проявлял никаких эмоций.
— Ты прав, Алан. Но…
— Нет! Никаких «но». Этот перстень не дает тебе всех прав в мире. Он не делает тебя королем. И принцем тоже.
Алан развернулся и отошел к ограждению балкона. Чувствуя горечь и обиду, он сделал несколько глубоких вдохов.
Лорн подошел к нему и молча встал рядом.
— Ты… Ты воспользовался моей дружбой, Лорн…
— Это правда. Прости меня. Но мы оба знаем, что дело не только в этом, верно?
Принц нахмурил брови:
— О чем ты?
— На самом деле, — объяснил Лорн, — ты упрекаешь меня не в том, что я не оставил тебе выбора. А в том, что я не сообщил тебе, как мы собираемся спасти Наэ…
Лорн не ошибся: Алану казалось, что им пренебрегли. Что его предали.
— Но как я мог сказать тебе? — продолжил Лорн. — Только подумай, что могло произойти, если бы ты оказался причастен к этому? Ты принц Верховного королевства. Скрыв от тебя то, что я собирался сделать, я тебя…
— И слышать не желаю, — с досадой перебил его Алан. — Не вздумай еще сказать, что ты защищал меня. Ты доказал, что не доверяешь мне, вот и все.
— Я тебе клянусь, что это не так, — покачал головой Лорн.
Не слушая его, Алан продолжил:
— Кажется, ты не знаешь меня, Лорн. Совсем не знаешь. В конце концов, я был принцем и остаюсь им, разве нет? Так что же изменилось? Для меня — ничего. А для тебя?
Принц не стал дожидаться и ушел с балкона, произнеся напоследок:
— Ты не очень-то облегчаешь задачу тому, кто хочет быть твоим другом, Лорн.
Лорн продолжал стоять возле балюстрады и не сводил взгляда с горизонта.
Огорченный Алан успел дойти до дверей, когда Лорн окликнул его:
— Алан!
Принц замер на пороге. Он повернулся к Лорну.
— Прости меня, — сказал Лорн.
Алан молча ушел.
ГЛАВА 9
Он был великим и мужественным королем, которого опасались и уважали все — и союзники, и враги. Он провел много сражений и одержал великие победы. Но когда его правление подошло к концу, его слава и сила померкли под грузом его ошибок настолько, что трон под ним зашатался. Однако гордость не позволяла ему умереть, оставляя свое королевство в руинах.
Хроника (Книга Рыцаря со шпагой)Верховный король находился на балконе тронного зала под балдахином, защищавшим его от меловых капель, и наблюдал за белым ливнем, который падал на Цитадель. Он сидел, не шевелясь, и задумчиво смотрел перед собой.
— Почему эти дожди не прекращаются? — спросил он слабым и хриплым голосом.
— Я не знаю, — ответил белый драк, который стоял сбоку от него.
— Разве я не повиновался желанию Дракона судьбы? Разве не искупил свои ошибки?
— Я всего лишь Посланник, государь.
— А что говорят Хранители?
— Посланники не присутствуют на собраниях Ассамблеи.
Старый король едва заметно улыбнулся под полоской черной ткани, которая скрывала его полумертвое лицо.
— Перестаньте, знаю я ваши хитрости, — сказал он. — Вы в самом деле полагаете, что вы первый Посланник на моем веку? Я прекрасно понимаю: вы осведомлены лучше, чем можете или хотите признаться…
Скерен колебался.
Хотя он действительно был только Посланником, определенная разница между тем, что он знал, и тем, что ему полагалось знать, все же существовала. Сведения, которые он имел право разглашать, были еще более скудными. Ревниво охраняя свои секреты, Ассамблея Ир-канс всегда старалась говорить крайне скупо. Временами это вынуждало Посланников скрывать правду, даже лгать, чтобы благоприятствовать свершению судьбы.
Белый драк не мог признаться Верховному королю в том, что Хранители обманули его и продолжают обманывать, но он не хотел снова лгать ему.
Он промолчал.
— Норфолд считает, что освобождение Лорна из Далрота было ошибкой, — сказал король Эрклан. — И что вверить ему судьбу Верховного королевства — сумасшествие. Он полагает, что мне вообще не следовало ни вызволять Лорна оттуда, ни возводить его в Первые рыцари, ни разрешать ему возрождать Ониксовую гвардию. Иными словами, он думает, что мне не следовало слушать вас. Норфолд ненавидит Лорна, это ясно как день. Но Ассамблею Ир-канс он тоже на дух не переносит, вы знаете?
Скерен кивнул, понимающе улыбаясь:
— Да, я знаю.
— Так что же, он ошибается, относясь к вам с подозрением?
— Как я могу ответить на этот вопрос, государь?
— А я? Я ошибся?
— Прошу прощения, государь? Ошиблись ли вы? Ошиблись в чем?
— Да в том, что послушал вас! В том, что доверился Хранителям и выполнил их требование.
Посланник подумал над своим ответом, затем сказал:
— Речь идет прежде всего о желаниях Серого дракона, государь.
Костлявые плечи Верховного короля затряслись от смеха, больше похожего на икоту.
— Вы… Вы изворотливый, как… как…
Драк догадался, какое слово старый король постеснялся произнести.
— Как змея, государь?
Верховный король смутился.
— Это общепринятое выражение, — дружелюбно добавил Скерен. — Я не нахожу в нем ничего оскорбительного.
— Да, — сказал король Эрклан, немного нахмурившись. — Как змея…
Он погрузился в глубокое молчание.
Скерен ждал, не двигаясь с места. Тем временем дождь усиливался.
Новые и новые потоки тяжелых белых капель с шумом падали на серые камни. Молочная вода заливала крыши, неслась по водостокам и стекала на землю. Мостовые утопали в лужах. Целые ручьи бежали по улицам, устремляясь в нижнюю часть пустынной крепости.
— И, в конце концов, так ли это важно? — вдруг заговорил старый король. — Даже если Норфолд прав, что Лорна не следовало освобождать? Так ли это важно на самом деле?
Посланник безмолвствовал.
Ожидал ли король услышать ответ? Вероятно, нет. Без сомнения, он просто размышлял вслух, подхваченный течением своих мыслей, сомнений и опасений.
— Виновен или нет, что это изменит? Вот чего не хочет понять Норфолд. В его глазах предатель есть предатель. Он убежден, что Лорн предал. Что он предал Серую гвардию и Верховное королевство. Что он предал меня, — разочарованно добавил Верховный король. — А такого люди вроде Норфолда не прощают.
Он погрузился в раздумья.
— Я знаю, что Лорн невиновен, — сказал король. — Но это не важно…
Белый драк по-прежнему не отвечал. Он хотел узнать, что навело короля на эту мысль.
