Пьер Певель - Рыцарь
— Я знаю, я знаю… — закивал Эстеверис.
Министр знаком велел Дальку подать ему руку и встал. Они вышли за полупрозрачные занавеси, которые колыхались на теплом ветру, и направились на террасу, освещенную Большой туманностью, такой яркой, что ночь казалась почти светлой.
Над безлюдной террасой нависали драпировки из легкой ткани; они заканчивались возле балюстрады, к которой подошли собеседники. Терраса нависала над пустотой, и никто не мог подслушать разговор министра и его посетителя. Кроме того, доносившийся сюда монотонный шум речных вод без труда заглушал звуки их голосов, пока они разговаривали не слишком громко.
— Как вы думаете, откуда кузнец узнал, что мы арестовали его дочь? — с загадочным видом спросил Эстеверис.
— Ваших рук дело? — удивился Дальк. — Но почему?
— Потому что в конечном счете от этой девушки нам было мало пользы. Ничего нового она сообщить не могла. Использовать ее как средство воздействия… На кого? На ее отца? На Лорна? Они не из тех людей, кто уступает. Самое большее, это указало бы на связь между Цитаделью и повстанцами. Но разве притянешь Верховного короля к делу за такую тонкую нить…
Дальк мрачно кивнул.
Он был вынужден признать, что министр прав, но не мог не гневаться на него. Дальк надеялся, что пленение Наэ станет важным штрихом к успеху операции в Ангборне, и тут вдруг выяснилось, что его главная удача не играет никакой роли. А ведь до недавнего времени Эстеверис убеждал его в обратном. Зачем он так поступал? Ради забавы? Из жестокости? Из недоверия или по расчету?
— Пока я решал, как сообщить отцу, что его дочь находится в моей власти, я уже знал, что Ваард или Лорн, а скорее всего оба сразу, что-нибудь предпримут. Что-нибудь дерзкое и незаконное.
— Но с какой целью? Я хочу сказать: какой… какой у вас в этом интерес?
Довольный собой, министр заговорил менторским тоном, который показался Дальку невыносимым.
— Для начала, попытка к бегству могла окончиться неудачей, — сказал он. — Если бы Лорн или его люди получили ранения и попали под арест, Ониксовая гвардия стала бы центром скандала, который лишил бы его полномочий и непременно затронул самого короля. Но это не все. Только представьте: если бы во время этой операции Лорна убили…
Эстеверис мечтательно замолчал, а затем спохватился и добавил:
— Так вот! Главное, все прошло так, как я планировал.
— То есть вы знали, что…
Министр пожал плечами.
— Конечно. Я знал, что Лорн помчится спасать Наэрис, я знал, что он сможет спрятать ее только на борту нефа принцев, я знал, что Ониксовая гвардия не пустит в свои помещения никого постороннего, а главное — я знал, что принц Ирдэль или принц Алан должен будет что-то предпринять.
— И принц Альдеран вмешался.
— Вам показалось, что он действует в сговоре с Лорном?
— Нет.
— Прекрасно.
— Тем не менее принц выступил в защиту Лорна.
— Да. И вскоре ему предстоит отчитаться за свои действия перед принцем Ирдэлем. А затем он потребует того же от Лорна, вот увидите.
Дальк понял.
— Выходит, — сказал он, — вы использовали Наэ как повод для ссоры…
— И этот огонек начнет тлеть. Пусть не прямо сейчас, пусть позднее. Но могу вас заверить, что пожар будет, и очень большой…
ГЛАВА 8
На следующее утро Лорн отправился к Алану, который в одиночестве завтракал на балконе нефа принцев в тени колыхавшегося на ветру навеса. Алан на мгновение привстал из-за стола, чтобы поздороваться с Лорном. Он не предложил другу ни сесть, ни разделить с ним трапезу.
Лорн остался стоять и молча ждал.
Он заметил, что лицо принца осунулось, а взгляд был мрачен. Не укрылось от его внимания и то, что на завтрак Алан пьет вино с добавлением кеша и что графин, стоящий возле бокала, уже наполовину пуст.
Было очевидно, что Алан не на шутку зол.
Двое официантов, молчаливых и неподвижных, держались в стороне. Когда один из них приблизился к столу, чтобы подлить вина в бокал принца, Лорн, который начинал терять терпение, решил нарушить тишину.
— Я прошу тебя освободить Ваарда, — сказал он.
Алан разжевал кусок печенья, не чувствуя его вкуса, и спросил, не поднимая взгляда от тарелки:
— И с какой стати я должен сделать это?
— Потому что он ни в чем не виноват.
— Он попытался проникнуть на борт нефа Лазурной гвардии.
— Ваард был пьян. И волновался за дочь. Он выпил лишнего и совершил глупость, вот и все. У него была целая ночь, чтобы обдумать свой поступок и протрезветь. Ты не находишь, что этого достаточно?
Алан откинулся на спинку кресла и с нескрываемым раздражением посмотрел на Лорна.
— Да, нахальства тебе не занимать… — произнес он.
Лорн не пошевелился.
— После того, что произошло этой ночью, — продолжил принц, — ты еще будешь убеждать меня, что Ваард действовал не в сговоре с тобой? Что он не отвлек все внимание на себя, пока ты освобождал Наэ? Ты в самом деле держишь меня за дурака, Лорн?
Лорн по-прежнему молчал. Тогда Алан поднялся и обошел вокруг стола.
— Посмотри мне в глаза и скажи, что это не ты устроил побег для Наэ. Скажи мне, что она не находится сейчас на этом нефе. И скажи мне, что она не провела ночь в твоей каюте.
Лорн взглянул на слуг, которые стояли по обеим сторонам от кресла принца, делая вид, что ничего не видят и не слышат. Алан понял его и жестом прогнал официантов. Они тотчас ушли, двигаясь бесшумно и проворно, что свойственно лучшим слугам.
Лорн дождался, когда они с Аланом останутся одни, и заговорил:
— Наэ в моей каюте. Ты прекрасно знаешь это, и знал еще ночью, когда запретил проводить обыск в помещениях Ониксовой гвардии.
— Никогда больше не поступай так со мной, Лорн! Прошлой ночью ты поставил меня перед фактом, прекрасно зная, что я приму твою сторону, а не Эстевериса. Ты манипулировал мной.
— Нет, — запротестовал Лорн. — Я тобой не ма…
— Ты манипулировал мной! — вспылил Алан. — Ты прекрасно знал, как все будет! Ты прекрасно знал, что я поддержу тебя, если потребуется!
— Почему ты пошел у них на поводу? Почему ищейкам министра позволили обыскивать неф принцев? — спокойным тоном спросил Лорн. — Твой брат не должен был давать этого разрешения.
— Не меняй тему! Мой брат поступает так, как считает нужным. Поверь, он не заинтересован в том, чтобы ссориться с Эстеверисом, и я не думаю, что твое слово что-то значит в этом вопросе.
Они стояли лицом к лицу, почти нос к носу; Алан дрожал от еле сдерживаемого гнева, в то время как Лорн не проявлял никаких эмоций.
