Сергей Шведов - Клан двурогих
– Так принято у вас, – тряхнула Хильда черными как смоль волосами, – а у нас меченых девушки сами выбирают, от кого им рожать детей.
– Тоже меченых и двурогих? – насмешливо поинтересовался Эгберт. – Таких как этот Хорс, не помнящих отцов?
– Как же он мог его запомнить, когда Конана убили. Хорсу тогда было четыре года от роду.
– Так вот запомни, Хильда из клана двурогих, – разозлился Эгберт, – моя жена будет мне рожать только арверагов, а не таких ублюдков, как этот Хорс.
Он огрел коня плетью и, не чувствуя боли в растревоженной ране, поскакал по бескрайней степи.
В эту ночь Хильда не подошла к его телеге, а молчаливая и угрюмая села у костра неподалеку, вместе с Хорсом и Лосем. Эгберт долго ворочался на соломе, до рези в глазах вглядываясь в чернеющее над головой небо. Нестерпимо болела рана, но Эгберт согласился бы скорее вовсе лишиться ноги, чем обращаться за помощью к Хильде, тем более когда рядом скалили зубы двурогие.
– Да плюнь ты на него, – услышал он голос Хорса. – Придем в Лэнд и украдем тебе владетеля покрасивше.
Хильда вскочила на ноги, прыгнула в седло и поскакала прочь, даже не оглянувшись на родичей, которые, впрочем, в этот раз не смеялись.
– Эх ты, арвераг! – презрительно хмыкнул в сторону телеги Хорс.
Эгберт только зубами скрипнул в ответ и вцепился ногтями в собственную ладонь. Не было на этом свете человека, которого он ненавидел бы больше Хорса. Арверагов немного осталось в этом мире, но лучше бы они совсем исчезли с лица земли, чем давали такое гнилое потомство. А Хильду ему было жаль до слез. Эгберт из Арверагов вел себя с этой девушкой как последняя свинья. И все из-за Хорса. Хотя нет, не только из-за него. Черный колдун – вот главная причина. Это он похоронил в Восточных лесах молодость и надежду гуярских кланов и шел теперь на Лэнд, чтобы добить тех, кто уцелел. И все его наемное войско жаждало гуярской крови. Будь на месте Хильды другая девушка, Эгберт обманул бы ее без зазрения совести да еще и посмеялся бы над ее простотой. Но с Хильдой он так поступить не мог. Он до сих пор ощущал тепло ее тела и ее ласковое дыхание на своей щеке. Наверное, он давно полюбил Хильду, просто не хватало сил, рассказать ей об этом. А сейчас он просто не имел права. Потому что Эгберт из Арверагов собирался умереть, но не в одиночку, а прихватив с собой на тот свет Черного колдуна. Остановит ли смерть предводителя поход на Лэнд, он не знал, но решил сделать все, что было в его силах. Хорошо бы прихватить с собой и Хорса, пусть Великий Конан полюбуется на негодяя сына, но такой подвиг Эгберту будет уже не по зубам. Он и в седле-то держится с трудом, где уж тут думать о серьезной драке. Удар из-за угла – единственное, на что он способен.
Бес ехал рядом с каретой, в которой находилась Сигрид, уставшая от долгой дороги и одуревшая от степной духоты, которая даже в предосеннюю пору была нестерпимой. Но ни усталость, ни духота не мешали Сигрид чувствовать себя счастливой. Она возвращалась в Лэнд, в свою страну, из которой бежала почти двадцать пять лет тому назад. Она верила в удачу. Не может же Бог отвернуться от нее в самую последнюю минуту, когда до окончательной победы рукой подать. Несколько дней пути, и благословенная земля Лэнда вновь будет петь под ее ногами, ибо не может не петь земля, освобожденная от сапога чужеземца.
Хильда сидела рядом с матерью, грустная, молчаливая и задумчивая. Что-то не заладилось у нее с арверагом. Это Бес во всем виноват: надо же было ему сказать, что меченые девчонки могут воровать себе мужей. Он шутил, а Хильда восприняла это всерьез. И все пятнадцать лет она, похоже, только и думала о том, как бы ей украсть подходящего мужа. Да и откуда им, девушкам, выросшим в Южном лесу, было набраться хороших манер. Двадцать с лишним лет, прожитых вдали от мира, даже для благородной Сигрид, вполне сложившейся и много повидавшей женщины, не прошли даром. Что же говорить о других. Возвращение в прежний мир оказалось делом не простым. Ну не может же благородный Кеннет, король христианской страны, иметь трех жен. Никто этого не поймет, в первую очередь церковь, а уж ссориться с нею Кеннету ни к чему. И как тут не крути, а единственной и законной женой Кеннета является Кристин, королева Лэнда. А значит и Рее, и Астрид придется отойти в тень. Конечно, рожденных от Кеннета детей не спрячешь, но приличия придется соблюдать. Бург – это не Южный лес, и продолжать здесь прежнюю жизнь просто невозможно. Рея, к счастью, это понимает, а Астрид нет. Но, тем не менее, ей придется смириться. Королю Таху в этом смысле повезло больше, на его стороне традиция: для горданца, а тем более короля, иметь трех жен не только ни зазорно, но и престижно. Правда, сам Тах сделал робкую попытку навести в семейных делах хоть какой-то порядок, но встретил такой дружный отпор трех своих жен, что вынужден был с позором и долгими извинениями вернуться на круги своя. И Гильдис Отранская, и Ингрид Мьесенская, и Марта Саарская здраво рассудили, что уж коли несли с меченым Тахом все тяготы лесной жизни, то вправе теперь попользоваться выпавшими на его долю богатством и славой. Бедный Тах пытался оправдаться тем, что руководствовался исключительно интересами женщин, но ему не поверили и оставили в подозрении.
Сигрид понимала женщин, кроме всего прочего или двигал еще и страх, остаться один на один с жизнью, без надежной, проверенной годами опоры. Придется, видимо, королю Таху до конца своих дней тащить этот груз. И, если судить по цветущему виду, сил у меченого должно хватить надолго. А с Астрид надо что-то делать. Говорят, что Стиг Гоголандский вдов, годами он чуть постарше Кеннета, так что человек по всем статям подходящий. Благородная Сигрид уже вступила с ним в переписку. И надо сказать, Гоголандский проникся ее заботами в обустройстве непомерно разросшегося королевского семейства и дал исчерпывающую характеристику всем уцелевшим владетелям брачного возраста. Особые надежды благородная Сигрид возлагала на молодого ярла Норангерского и трех сыновей владетеля Аграамского. Положим, сам Свен заслужил, чтобы его повесили за активное участие в хальбуржском мятеже, ну да Бог с ним, помрет и сам, не так уж долго им всем осталось. А вот с его сыновьями Сигрид ссориться не хотелось – хорошего рода и возраст подходящий. Такими разбрасываться не по хозяйски. Бьерн обещал ей, что не тронет Аграамского и присмотрит за его сыновьями. Им бы все смешки, а у благородной Сигрид голова идет кругом, шутка сказать, столько девушек! Чего-чего, а забот у нее в ближайшее время будет более чем достаточно. Если, конечно, все повернется так, как задумано. Но о плохом ей сейчас думать не хотелось. Владетель Ожский обещал ей победу. А этому человеку Сигрид верила теперь безгранично и гордилась его доверием. Да и любила, наверное. Хотя в ее возрасте думать о подобных вещах не совсем удобно, но раз пока еще думается, то пусть думается как можно дольше. Бог простит. Не может не простить и ее, и этого человека со страшной судьбой, и странным именем, которое он доверил только Сигрид. А Эвелина… Что ж, пусть будет Эвелина. По крайней мере, свой человек, проверенный общей горькой судьбой. Другим этого не понять. Да и буржские кумушки меньше будут судачить о связи королевы Сигрид с владетелем Ожским. Пищи для пересудов королевская семья и без того даст более чем достаточно. Сигрид даже слегка позавидовала буржским сплетницам: какие темы для разговоров! Может, посоветовать Бесу обвенчаться с Эвелиной, все слухов будет поменьше? Нет. Не сейчас. Потом, после смерти Сигрид. Слишком уж хорош этот мужчина, чтобы вот так просто взять и отдать его другой. Эвелина женщина молодая – подождет.
