Е. Кочешкова - Зумана
Руальд покивал в такт своим каким-то мыслям.
— Вернетесь на Острова? — спросил он с плохо прикрытым волнением в голосе. И Элея почувствовала, как Патрик еле слышно вздохнул. Вопрос их будущей жизни никак не давал шуту покоя.
— Вероятно… — ответил он королю безрадостно. Руальд побарабанил пальцами по ручке кресла.
— Элея, — он обратился почему-то именно к ней, — я знаю… как это будет вам непросто. Твой отец, конечно, мудрый человек, но вот остальные… Оставайтесь в Закатном Крае! Я отдам вам Лебединый дворец. Или Дворец Рассвета. Я до сих пор в долгу перед вами обоими. Для меня будет счастьем помочь, — он немного помолчал. — И еще больше я буду счастлив, если чаще смогу видеть вас.
Это были искренние слова. Но она ничего не сказала в ответ. Такие решения не принимают за минуту. И даже за день.
Патрик тоже промолчал.
8
Поздний ужин пришлось разделить вдвоем. Кайза так и не объявился, а шут опять незаметно уснул в одном из этих высоких деревянных кресел. Будить его никому и в голову не пришло. Между тем, люди короля сумели найти даже серебряные приборы и белую скатерть. Кроме того, к вину с мясом кто-то успел приготовить восхитительный суп и несколько закусок. Не иначе, как местного повара отыскали.
Они с Руальдом долго сидели за столом, но не потому что были особенно голодны или решили залить разум вином. Вовсе нет. Просто на сей раз от прежней неловкости, которая появилась в Брингалине, не осталось и следа: взамен пришло неутолимое желание поделиться всем, что случилось за эти долгие месяцы, разбившие их судьбы на два разных потока, текущие каждый в своем направлении. Сначала Руальд долго и горько рассказывал о том безутешном одиночестве, когда за один день вдруг остался и без жены и без наследника. Рассказывал о внезапном прозрении, которое нашло на него сразу же после смерти Нар. О том, что в те дни хотел лишь одного — стать и в самом деле безумным, забыть обо всем. Забыть о смерти жены и сына, о сплетенных у него за спиной интригах, о предательстве, которым наградил своего любимого друга, поверив в его причастность к смерти Тодрика. И о гибели принца тоже рассказал. Элея слушала и ужасалась — сколько же пришлось вынести ее бывшему супругу. Сколько боли, стыда и отчаяния. А ей-то казалось, она была самой несчастной в те дни…
В ответ Элея без утайки поведала о своем выборе. О плавании, чуме, степи, неделях дороги… о Кайзе и храбром маленьком Хирге. Руальд слушал, подперев щеку кулаком, и отрешенно водил кинжалом по скатерти. Про Патрика они почти не говорили. Король и так уже все понял про его новые способности и обсуждать их в присутствии стражников разумно не счел уместным — шут по-прежнему предпочитал сохранять свою маску беспомощного чудака.
Ближе к утру пришел Гиро и коротко доложил, что лучники готовы. Для пущей верности — трижды по трое на разных позициях. Король кивнул и посмотрел в окно, где ночная тьма едва заметно становилась серыми предрассветными сумерками.
— Хорошо, — промолвил он. — Будем молить богов, чтобы не отвернулись от нас. Король поднялся из-за стола — собранный, решительный. — Пусть графу сообщат, я буду беседовать с ним лично… — он еще раз бросил взгляд в утреннюю темень, — через полчаса.
— Да, Ваше Величество, — генерал коротко кивнул и поспешил выполнять приказ. Элея тоже встала из кресла, решающий час приближался, и ей было страшно. И очень трудно вдруг оказалось справиться с недобрыми мыслями, что набросились подобно стае воронов. Страшные картины вставали пред глазами одна за другой, и Элея едва успевала их отгонять.
— Ваше Величество… — не прошло и пяти минут, как Гиро вернулся, растерянный и совершенно сбитый с толку. — Боюсь, мы не сможем передать ваше повеление…
— Что?! — Руальд подскочил к генералу. — Что случилось?!
— Я думаю, вам лучше самому пройти…
Элея думала, король опрокинет все на своем пути — так он походил на черный смерч, несущийся к башне. Сама она едва поспевала следом.
— Что здесь происходит?! — Руальд гневно обернулся к стражам, охранявшим вход в запертые покои. Парни стояли по стойке «смирно» и нервно переглатывали. Вместо них заговорил Гиро.
— Там тихо, Ваше Величество. Словно и нет никого.
— Как нет?! — король метнулся к двери и обрушил на нее кулаки. — Лок! Выходи, ублюдок!
Ответом ему было безмолвие.
Несколько мгновений Руальд стоял, обессилено прислонившись лбом к деревянной створке, потом тихо проговорил:
— Он ведь сказал, что все будет хорошо… — и вдруг закричал неистово: — Приведите его сюда! Немедленно! — увидев непонимание в глазах подданных, прошептал еле слышно: — Моего шута. Приведите сюда Патрика… а еще лучше — найдите его друга-колдуна. Что рты разинули? Быстро!
Пат оказался первым, кого отыскали люди короля, он пришел очень быстро. Заспанный, смешной, волосы всклокоченные… А ведь когда жил в Золотой, всегда аккуратно собирал их в хвост и обвязывал красивой лентой. Давно это было. Словно в другой жизни… Элея с облегчением отметила, что лохматый, мятый и не особенно чистый, ее шут хотя бы не пугал больше окружающих своей мертвенной бледностью. Вероятно, сон и в самом деле вернул господину Патрику силы. Он открыл было рот что-то сказать Руальду, но в этот момент в коридор вбежали двое солдат, глаза их были полны тревоги и смятения.
— Ваше величество, — выпалили хором, после чего один смешался, а другой быстро заговорил: — Мы нашли колдуна! Он недалеко отсюда заперся в одной из комнат. Ну, мы дверь-то сломали… мы их уже много тут раздолбили сегодня… а он… ну… чего-то не то с ним…
Патрик испуганно вскинулся.
— Где?! — звонко воскликнул он. — Ведите скорее.
Руальд закрыл лицо ладонью и не то зарычал, не то застонал.
— Боги… Да что же это…
Как выяснилось вскоре, Кайза заперся в той же башне, уровнем выше. Патрик ворвался к нему первым, впрочем, к тому моменту шамана уже обступили несколько парней из отряда Руальда. Удивленные воины качали головами и хмурились, не понимая, что случилось с этим странным человеком. Степной колдун сидел в обнимку со своим бубном, но не стучал в него, а просто раскачивался из стороны в сторону, глядя в пустоту невидящим взором.
Пат немедленно брякнулся на колени рядом с Кайзой, схватил его за плечи, однако не стал трясти и даже не попытался заговорить. Вместо этого шут прислонился своим лбом к голове шамана и, прикрыв глаза, замер недвижим. Мало кто из присутствующих понимал, что происходит. Но наконец Пат поднял ресницы и посмотрел на короля неожиданно ясным взглядом. Глаза его лучились от счастья.
