Тени заезжего балагана - Кочерова Дарья
Не успела девица дать команду своим, как Ёсио уложил её одним выстрелом. Пуля угодила точно промеж глаз, и девица тяжело завалилась набок. Револьвер выпал из мёртвых пальцев — одним противником стало меньше. Ёсио не понаслышке знал: меткие стрелки могут выкосить куда больше народу, чем умелые мечники. Так что первым делом следовало избавиться от тех, что с огнестрелами.
Следовало отдать артистам должное — даже ошеломлённые неожиданной гибелью своей заводилы, они принялись палить по якудза, которые рассыпались перед подмостками, уходя от пуль. Запела сталь — то мечники схлестнулись в ближнем бою. Сунув револьвер обратно в кобуру, Ёсио присоединился к ним. Пронзив первого же неосторожно открывшегося ему противника, Ёсио ощутил, как тёплая кровь уже мёртвого врага брызнула на руки…
Любой, кто встанет на пути клана Аосаки, будет уничтожен. И того, кто станет препятствовать лично Ёсио, постигнет та же судьба.
Оябун тоже разжился мечом, и сражался в первых рядах — соломенную шляпу, которая была главной частью его маскировки, он так и не снял. Да и теперь было не до того. Он пытался прорваться к подмосткам, но ему достался серьёзный противник: мальчишка-акробат, выступавший одним из последних, оказывается, и мечом владел ничуть не хуже, чем собственным телом.
Тем временем полицейский на подмостках пытался достать ведьму. Он делал выпад за выпадом, но та в самый последний момент умудрялась ускользать от его клинка. Но долго это противостояние длиться не могло — ведьма двигалась уже намного тяжелее, чем поначалу. Вставшие на её защиту артисты падали один за другим, обагряя притоптанную траву кровью, и якудза уже вот-вот должны были прорваться к подмосткам.
Ёсио добил последнего противника, и повернулся к сцене. Ведьма выставила Уми перед собой, закрываясь от очередного удара полицейского, и завопила:
— Всем стоять! Никто не покинет этого места, пока я дам своего разрешения!
И почти все горожане, которые к тому времени не успели покинуть поляну, на удивление, останавливались — лишь немногие продолжали бежать, словно за ними гналась стая демонов. Неужели, попали под чары ведьмы, как и Уми? Ёсио замер, не в силах поверить в то, что видели его глаза, которые прежде ни разу не подводили его. Словно безвольные куклы из уличного театра, горожане разворачивались и шагали на полицейских, которые ещё совсем недавно помогали им бежать. Вот только ни у одной куклы Ёсио не мог припомнить таких же жутких рож. В лицах горожан и впрямь оставалось мало человеческого: теперь они больше напоминали безжизненные маски, которые белели в опустившихся на балаган сумерках, а в глазах, как у диких зверей, отражались красные отблески.
Одна девушка накинулась на полицейского и свернула ему шею — тот даже не успел понять, что произошло. Демоны, только этого не хватало — они едва успели отбиться от артистов: от всех защитников балагана осталась лишь жалкая горстка, обратившаяся в бегство. А тут ещё и горожане…
— За ними! — тем временем скомандовал оябун троим ребятам. Они тут же бросились вдогонку за артистами: якудза никогда не оставляли врага в живых, даже если он просил пощады. Потому что он обязательно вернётся и отомстит.
Оябун ещё не видел, что произошло с горожанами, а Ёсио, который в пылу сражения оказался от подмостков дальше, чем следовало, только и сумел, что закричать:
— Берегитесь, сзади!
Вовремя. Кто-то из особо прытких околдованных уже подобрался к оябуну достаточно близко, чтобы напасть. И напоролся на его меч. Он болтал руками и ногами, словно нанизанный на булавку жук, и, вгоняя лезвие себе в грудь, словно не чувствуя боли, пытался добраться до оябуна и выцарапать ему глаза.
Но оябун, выпустив на мгновение меч из рук, метнул кинжал прямо в голову врага, и тот рухнул на землю, как подкошенный.
— Да что же это за срань! — ругался Исибаси, отбиваясь от навалившейся на него толпы. Сзади его прикрывали ещё двое ребят — и один, похоже, узнав кого-то из нападавших, не стал сразу убивать его. За что и поплатился — даже с разделявшего их расстояния Ёсио услышал, как хрустнула сломанная шея бедолаги.
— МОЧИТЕ ИХ К ДЕМОНАМ! — орал оябун. И правда, сейчас не время было думать о данном Китамуре обещании уберечь как можно больше горожан. Те никого щадить не собирались — ни тайную полицию, ни якудза. Должно быть, чары ведьмы были слишком сильны, чтобы противостоять им.
С подмостков снова донёсся звон скрестившихся клинков. Ёсио на миг бросил взгляд в ту сторону. Ведьма одним кинжалом умудрялась парировать удары меча полицейского, всё ещё прижимая Уми к себе. Та и не думала вырываться. Демоны, да когда же она придёт в себя?
Один раз ведьма открылась — и Ёсио уже выхватил было револьвер и взвёл курок… но его за ворот кимоно крепко ухватила чья-то рука.
Лишённое всякого выражения лицо возникло так близко, что Ёсио почуял запах пота, исходивший от горожанина. Ёсио выстрелил почти в упор — и нападавший упал прямо ему под ноги.
У Исибаси тем временем всё было совсем плохо. Он уложил прошлых своих противников, но, запнувшись о труп одного из прикрывавших его якудза, Исибаси упал. И на него навалилось сразу трое одурманенных горожан.
Ёсио, недолго думая, пристрелил самого рьяного из нападавших, а Исибаси, отшвырнув одного из оставшихся, метнул в него кинжал. Тот вонзился прямо в горло, и одержимый упал, захлёбываясь кровью. С последним Исибаси тоже разобрался сам, заколов его мечом.
— Ну и ну! Сходили, блять, в балаган развлечься, — прорычал Исибаси, сбрасывая с себя труп. — В следующий раз точно без меня…
Ёсио ничего не успел на это ответить. На него уже нагло пёр какой-то мужик в дорогом кимоно. Ёсио сначала врезал ему по переносице, надеясь, что мужик сразу отключится, но лишь сломал ему нос, отчего кровь залила всю нижнюю часть его лица. Ёсио выстрелил почти в упор — дальше отступать было некуда. Пуля пробила грудь мужчины, багрянец быстро растекался по дорогой ткани кимоно, и мужик, наконец, упал. Даже залитое кровью, лицо этого человека показалось Ёсио смутно знакомым: наверное, не раз приходил в игорный дом.
Демоны, скольких же сегодня недосчитается город. Сколько людей никогда не сможет уйти с этой проклятой поляны! Одурманенные горожане продолжали перебираться через бездыханные тела своих родных, которым ещё совсем недавно улыбались, с которыми говорили и совсем скоро собирались вернуться домой. И во всём виновата одна лишь грёбаная ведьма, которая каким-то неведомым образом умудрилась взять под контроль чуть ли не всех, кто не успел убежать! Даже некоторые из ребят обернулись против своих же — их оябун убил своими руками. Всё равно они не смогли бы искупить такого позора…
Где-то неподалёку то и дело звенели кольца на посохе монаха — и впрямь не сбежал, ну надо же! Чуть поодаль что-то командовал своим людям Ооно — тайная полиция тоже пробивалась к подмосткам, чтобы помочь своему товарищу изловить ведьму.
Когда у Ёсио выдалось буквально одно мгновение, чтобы перевести дух, он бросил взгляд на сцену. И замер. Он уже не видел сражавшихся ведьмы и полицейского — он не мог оторвать взгляда от рукава кимоно Уми, полностью побагровевшего от крови…
На миг у него потемнело в глазах, и последними двумя выстрелами Ёсио уложил тех одурманенных, что стояли у него на пути. Больше патронов не осталось, но Ёсио всё равно сунул револьвер за пояс — может ещё пригодиться.
Кровь молодого парня, который подобрался к Ёсио почти вплотную, забрызгала лицо. Но Ёсио даже не поднял руки, чтобы утереть её. К демону всё! После того, как раскидали артистов, надо было сразу прорываться к подмосткам и вытаскивать Уми — с горожанами бы справились и без него. А теперь… Проклятье!
Пока Ёсио прокладывал себе путь — теперь уже мечом, на сцене появился ещё один человек. Приглядевшись, Ёсио узнал в нём Рюити Араки. В пылу неожиданно начавшейся схватки он окончательно потерял из виду хозяина балагана и напрочь забыл о нём — не возглавлял он шайку актёришек, да и хрен бы с ним. Однако сбрасывать со счетов хозяина балагана всё-таки не стоило. В руках Араки сжимал цепь.
