akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Казалось, в «Хогвартсе» раз в десять больше народу, чем обычно. Посмотреть матч приехали некоторые родители. Главные двери были распахнуты настежь, и оттуда постоянно выходили большие группы, но от этого людей в холле меньше не становилось. Оставив безуспешные попытки переждать толкучку, Рики вместе с друзьями спустился с крыльца, кутаясь в мантию от ветра. Впрочем, он знал, что на стадионе ветер не будет ощущаться совсем, если только не залезть на самый верх. День был ясный, но временами солнце закрывали облака.
— Хорошо бы, наши выиграли, — не выдержав, выпалил Уизли.
— Не начинай, — потребовал Эдгар, поскольку ни слизеринцы, ни Дик не стали бы ему возражать вслух.
Попав на стадион, Рики с Лео присоединились к остальным слизеринцам, выбрав места в центре стадиона, чтобы одинаково хорошо видеть и те, и другие ворота. Только теперь Рики понял, насколько правильно они сделали, что пришли пораньше; в противном случае пришлось бы занимать те места, которые останутся.
Людской поток непрерывно растекался по трибунам. Рики чувствовал себя таким же взбудораженным, как и другие зрители; он не мог дождаться свистка мадам Трюк. На самом деле, финального свистка, который определит победителя.
Рики хоть и старался сохранять объективность, но слизеринская сущность давала о себе знать, как никогда. Собственно, высказывание Артура не понравилось ему именно потому, что он сам точно так же желал победы своей команде. Задним числом он сам себе удивлялся – с чего вдруг заделался таким азартным болельщиком? Возможно, от напряжения последних недель, или оттого, что сам давно не играл в квиддич.
Казалось, матч не начинается очень долго. Ученики, родители, учителя все прибывали, а члены команд так не высовывались. Обычно они выходили одновременно из противоположных раздевалок.
На учительской трибуне рядом с профессором Снейпом Рики разглядел родителей Генри. Конечно, Маркус Флинт не мог пропустить первый матч сына в звании капитана.
Мадам Трюк одиноко стояла посреди поля с метлой в руке.
— Облачность противная. Непонятно, как дальше будет с погодой, — говорили вокруг, укутываясь поплотнее от ветра. – Не лучшее время для квиддича.
Или обсуждали сравнительные недостатки игроков, отчего сами же заводились. Только сигнал к началу матча мог прекратить бессмысленные разговоры.
— Нигеллус, подвинься, — прозвучало над ухом.
Рики в изумлении вскинул голову.
— Эйвери? Ты сядешь с нами?! – вырвалось у него.
— А что? Это слизеринская трибуна. И должен же я где‑то сидеть, — ответил Френк, усаживаясь по другую сторону от Лео.
В руках у него был объемистый пакет, позволяющие предполагать, что запасся он основательно и может в случае чего позволить себе пропустить обед.
Рики почувствовал себя неуютно. По возможности, он предпочитал держаться подальше от людей, которые ему не нравились, а Френк был как раз из таких. Но Эйвери, который до сих тоже не набивался ему в компанию, поскольку считал это ниже своего достоинства, теперь казался даже довольным.
Рики решил не обращать на него внимания, тем более что команды вышли на поле. Ральф был в красном, Генри – в зеленом. Согласно традиции, они обменялись рукопожатием. Рики мысленно пожелал обоим удачи, кстати припомнив, что зависимость победы от загонщиков не так уж велика.
Прежде чем игра началась, Френк вынул из пакета нечто похожее на бинокль и принялся деловито протирать стекла.
«Как в театре», — подумал Рики. Но он сомневался, что Френк туда ходит.
— Зачем тебе эта штуковина? – не сдержался кто‑то.
— Это омникуляр. Все увеличивает, — объяснил Лео, поскольку Эйвери гордо промолчал.
Через пятнадцать минут сердце Рики заныло от тоски. Он отлично осознал, что играть самому и смотреть, как это делают другие – две огромные разницы, и его душа, безусловно, склонялась к первому. Игрок ведь занимается только своим делом и наблюдает за действиями других, чтобы скоординировать с ними свои собственные действия. Между тем позиция зрителя такова, чтобы каждый раз вживаться в роль того игрока, который наиболее активен в данный момент. А поскольку со стороны виднее, как надо, каждый зритель на трибунах ругался и выкрикивал ценные советы, порой заглушая даже мнение беспристрастного комментатора Дика Дейвиса.
— Мяч еще не брошен, но непонятно, поймает его вратарь или нет…
В целом, по мнению комментатора, вратари и охотники на сегодняшней игре стоили друг друга.
— Удивляюсь, как Дейвису снова позволили комментировать, после того, что было в прошлом году, — высказался Френк.
— Не нравится – подавай свою кандидатуру на его место, — посоветовал Рики.
— Генри волнуется, — заметил Лео, — а это плохо.
— Он больше капитан, чем загонщик, — приглядевшись, согласился Рики.
Гриффиндорцы как раз забили гол.
— Ну и ваш Джордан не лучше, — хмыкнул Френк.
— А ты откуда знаешь, если смотришь не туда? – присутствие врага рядом обострило бдительность Рики. – И что такого интересного на трибуне «Равенкло»?
— Чайнсби какую‑то дрянь приволок… При чем здесь «Равенкло»?! – сварливо проворчал Френк, видимо одумавшись, с какой стати дает пояснения. – Я просто настраиваю оптику!..
Свое оптическое чудо он, впрочем, скоро отложил совсем. Игра пошла быстрее, казалось, игроки выжимали из старых школьных метел все возможное и невозможное. Забили несколько эффектных голов, но снитч пока не появлялся.
Поскольку Рики плохо знал обоих ловцов, самая важная часть игры его почти не интересовала. Он наблюдал то за Генри, то за Ральфом, комментарии заглушались криками публики и порывами ветра, поэтому свисток судьи оказался для него неожиданностью.
— Кто победил? – пытался он докричаться до одноклассников, поскольку по тому, как зашевелились в первые секунды все вокруг, можно было понять лишь потрясение.
— Наши! – завопил Френк и запрыгал на месте так, что пол дощатой трибуны имел все основания провалиться под ним.
По прошествии еще двадцати минут Рики узнал счет. «Слизерин» выиграл 290:170. Но гриффиндорцы имели перевес в количестве забитых голов, и, должно быть, это утешало самолюбие профессора МакГонагол. Во всяком случае, спустившись с учительской трибуны, она не казалась сильно расстроенной.
Ральф тоже стойко принял проигрыш. Прежде чем отправиться к игрокам своей команды, Рики и Лео обратились к нему.
Остальные члены Клуба Единства остались с ним, что Рики считал правильным.
Праздник в слизеринской гостиной растянулся допоздна. Сэр Салазар не отказался от бокала сливочного пива в честь победы. Заглянувший проверить, все ли в порядке, профессор Снейп сделал всего два замечания и надолго не задержался.
