Ольга Гайдукова - Светлая королева
— Девчонка умудрилась нас переиграть, но как? — недоуменно нахмурилась Терра.
— Очевидно, наша девочка любит его и была с ним близка, да еще и пообещала одарить его силой. Смотрите, — покровительница воды приподняла ворот рубашки Регула, и оттуда задорно блеснули два медальона.
— А мы не отказались принять его здесь и тем самым одобрили этот союз, — пораженный догадкой, воскликнул Игнис. — Значит теперь, этот мальчик — супруг нашей маленькой королевы. Причем, одобренный нами.
— Вот же бестия, — насмешливо хмыкнул Аэрос, — так изящно всё провернула.
— А сознательно ли? — вопросила Терра, в задумчивости оглядывая распростертое на алтаре тело эльфа. — Как бы то ни было, в наших планах этот ход конем абсолютно лишний.
И все четверо снова замерли, прислушиваясь к последним ударам неровно бьющегося сердца.
— Вы снова заигрались, — укоризненно раздалось откуда-то сбоку, и всемогущие Стихии вздрогнули.
Из темноты величаво выплыла женщина, белизна кожи которой буквально ослепляла, в платье, цвет которого перетекал из белого в черный, словно никак не мог определиться. Черно-белые волосы до пят, будто прилипшие, змеились по спине и плечам.
— Великая Судьба, — разом поклонилась четверка.
— Неужели прошлое ничему вас не учит? — поинтересовалась прибывшая тоном, каким спрашивает мать у провинившегося неразумного дитя. — После ваших игр в последний раз едва не перестал существовать целый народ, а что теперь?
Ответом ей было красноречивое молчание. Женщина подошла к алтарю и замерла напротив Регула, прислушиваясь к биению его сердца, цепляющегося за жизнь из последних сил.
— Из нечастного мальчика вытекают последние крохи жизни, а вы толкуете о каких-то планах… Хотите насмешить Судьбу — расскажите о них, — усмехнулась она. — Всё.
Трепыхнувшись последний раз, сердце Регула затихло.
— Что ж, — задумчиво пробормотала Судьба, — он прошел через смерть, что предназначалась ему, и я беру его под свое покровительство. Похоже, мне действительно пора вмешаться в творимое вами безобразие.
Женщина махнула широким черным рукавом, и Регул, покрывшись серебристым сиянием, истаял, лишь прядь золотистых волос осталась на алтаре, как безмолвное напоминание о произошедшем.
— Где он? — удивленно спросил Игнис.
— Он больше не принадлежит тебе, — сурово ответила Судьба, обводя тяжелым взглядом каждого из присутствующих, от которого они сжимались как нашкодившие котята, — никому из вас. Он там, где должен был оказаться по воле Судьбы. А у вашего плана есть десять лет. Но потом…
Женщина угрожающе нахмурила брови и истаяла.
— А потом всё будет так, как должно было быть, если бы не ваше вмешательство… — прогремело под сводами и стихло.
Стихии лишь переглянулись и облегченно вздохнули, не поверив, что так легко отделались.
Глава 14. Последний бой
Чтоб я видел тебя на костылях,
а ты меня — одним глазом!
Я появилась на поле недавней битвы так же неожиданно, как недавно покинула его, — из вихря золотистых звездочек. Не знаю, каким было выражение моего лица, но даже собственные гвардейцы отшатнулись, увидев его.
— Принимаю твой вызов, Цебальрай, — яростно прошипела я, прожигая ненавидящим взглядом правителя.
— Вы так прекрасны в гневе, дорогая, — насмешливо пропел в ответ тот.
— В гневе я страшна, — раздалось мое рычание, — и вам предоставляется возможность испробовать это на собственной шкуре.
— Зачем лишние слова? — усмехнулся Цебальрай. — Сейчас и посмотрим, на что вы способны.
Он обошел вокруг настороженно замершей меня, оценивающе оглядывая мою фигуру, и чувственно прошептал на ушко:
— Только вот мой опыт превосходит твой, крошка. Да и лет мне несоизмеримо больше. Даже твой любезный князь — мальчишка по сравнению со мной.
При упоминании этими нечестивыми устами имени Регула, ярость охватила меня с новой силой:
— В некоторых вопросах молодость может дать фору, старый хрыч.
— Ах, как грубо, моя дорогая, — прицокнул языком Цебальрай. — Думаю, у меня будет возможность доказать вам, что я могу многое.
Двусмысленность фразы и тон, каким это было сказано, заставили меня вздрогнуть, как и рука, будто невзначай прошедшаяся по талии.
— Нервничаешь? — снова раздался над ухом томный голос.
— Мы вроде не для словесного поединка здесь собрались, — огрызнулась я, отскакивая на почтительное расстояние.
— Ты права, — церемониально поклонился Цебальрай, хищно осклабившись, — начнем?
Вокруг меня закрутились воздушные жгуты, со свистом рассекая воздух, и я еле успела поставить щит из голубого пламени, когда один из них резко опустился в район моего плеча. Но барьер с честью выдержал этот удар, разразившись недовольным вибрирующим гулом.
— Хм… — усмехнулся Цебальрай в ответ на мой яростный взгляд, — неплохо. А вот что ты будешь делать с этим?
В воздух поднялись клубы песка и пыли, поглощая меня в центр воронки, вокруг которой бесновалась стихия. Всё скрылось из глаз за этим мельтешащим маревом, так что Цебальраю повезло, что он не увидел мой оскал. Спасибо Магдалене, хотя творимое сейчас безобразие не идет ни в какое сравнение с её потугами на корабле, я, по крайней мере, понимаю, что происходит.
С усмешкой на грязном лице я шепнула пару слов, и всё застыло, а потом разлетелось в стороны ледяными осколками, в которые оказались намертво вмурованными все парящие до этого в воздухе песчинки.
Один из обломков скользнул острым краем вдоль щеки Цебальрая, прочерчивая красную полосу, тут же набухающую кровавыми каплями. Льдистые глаза хищно уставились на меня, а я ответила не менее мерзкой ухмылкой. Неужели ты думал, что со мной будет так легко справиться, даже если я узнала о существовании магии относительно недавно?
Цебальрай демонстративно стер кровь с пореза и неторопливо дразняще облизнул палец. Меня передернуло от его гадкой усмешки, тут же нарисовавшейся на лице.
— Браво, прелестная, — похлопал он в ладоши, — бороться с вами одно удовольствие. Впервые я встречаю столь достойного противника да еще и женщину. Я покорен вами, дорогая.
— Неужели вы признаёте поражение? — лукаво усмехнулась я.
— О, ни в коем случае, это только начало, — самодовольно протянул правитель.
И тут в мою сторону полетел сгусток пламени, который я могла бы остановить одним движением руки, но тут внутри со звонким хлопком словно лопнула тонкая натянутая до предела струна, открывая дорогу заползающему в сердце промозглому, как речной туман, холоду.
