Иван Магазинников - Печатник. Печать Тьмы
— И как называлась эта книга? Хотелось бы ее полистать на досуге.
— А я откуда знаю? Когда я ее украл, она без обложки была. Какой у нас план?
— Я всех ослепляю, и мы выскакиваем. Хныга занимается своими нитями, и у меня еще есть с полдесятка упакованных Огненных Шаров… А ты?
— Не волнуйся. Не подведу, — юноша зажег на ладони небольшой язык пламени и тут же его погасил.
— Хм, я смотрю ты начинаешь осваиваться в роли Печатника.
— Я быстро учусь. Ну что, доставай свои камушки, сейчас будет потеха…
Дверь хижины открылась, и из нее раздался душераздирающий вопль, а потом вылетело тело "вечного ребенка", сбивая с ног толпящихся у двери детей — их отправил гипнот посмотреть, что случилось со стражами. Остальные ученики Крысолова обернулись на крик, раскрывая свой фокус-глаз. А следом за телом из проема вылетел сверкающий сгусток, за которым дверь сразу захлопнулось.
— Кажется, сработало, — довольно кивнул Айвен, с улыбкой слушая раздавшиеся после магического взрыва вопли и крики, — Вперед!
И три приятеля выскочили на улицу. Хныга сжимал в руке что-то отдаленно похожее на арфу. Он внимательно глядел на корчащихся и суетящихся гипнотов сквозь сложный и постоянно меняющийся узор серебристой паутины своего инструмента. Иногда гоблин цеплял когтем одну из "струн" и что было сил ее дергал, разрывая. И попавший в прицел этой арфы малыш падал как подкошенный, хватался за живот, спотыкался а то просто начинал жутко кашлять или чесаться. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы полуослепленный и оглушенный кукловод не смог взять под контроль чужаков.
Мэт швырял по сторонам руны Огненного Шара, стараясь попасть в большие скопления карликов или в открытые двери тростниковых хижин. Иногда он припадал на одно колено, легонько касался земли, и бегущий к ним гипнот спотыкался на ровном месте или врезался в стоящее неподалеку дерево, будучи не в силах его обойти.
Айвен же создавал между ладоней и выпускал большие темные шары, напоминавшие мохнатый клубок черных ниток, только в несколько раз больше. Эти шары летали невысоко над землей, довольно быстро гоняясь за совершенно ошалевшими "детьми". Догоняя жертву, такой шар выпускал короткое щупальце и легонько касался ее, отчего несчастный тут же валился на землю, задыхаясь.
Геомант замер на месте, внимательно глядя куда-то в сторону. Наконец, довольно ухмыльнувшись, он повернулся к друзьям:
— Похоже, они делят друг с другом свою боль и страдания, гипноты каббровы. Чувствуют эмоции друг друга. Так что давайте-ка быстрее отсюда выбираться, пока они не догадались закрыться от своих же собратьев и не сосредоточились на нас. Я чувствую свои сумки вон в той стороне, — махнул чародей рукой, — Думаю, что и наши кони тоже там.
И он оказался прав. Огромная хижина оказалась стойлом, где помимо хрум-скакунов стояло несколько тощих лошадей, две костлявые коровы и на удивление упитанная коза с обломанным рогом. Вскочив на коней, путники пришпорили их и, не разбирая дороги и сбивая все и всех на своем пути, помчались в сторону спасительного леса. Вслед им летели проклятья и крики боли, но преследовать беглецов никто и не думал.
Оказавшись в тени леса, всадники натянули поводья, снижая темп.
"Мои дети! Вы ответите, за все ответите, мерзкие человечишки!" — раздался вдруг у Айвена прямо в голове голос Крысолова. Взглянув на побледневшие лица своих спутников, юноша понял, что они тоже получили послание разгневанного повелителя трехглазых гипнотов. Не сговариваясь, друзья снова пришпорили скакунов.
Гоблин свесился из своей люльки и быстро двигал пальцами, вытянув руки по направлению движения коней, то ли проверяя безопасность дороги, то ли заметая следы. Безумная скачка продолжалась несколько часов и еще неизвестно, сколько бы времени Мэт с Айвеном боялись бы остановиться, если бы не гоблин. Тихо охнув, он пошатнулся, отчаянно цепляясь за крепления колыбели, но не удержался и выпал на землю.
— Стой! Мы проводника потеряли! — заорал юноша, натягивая поводья.
Услышав его крик, геомант тоже остановился и развернул коня, направляясь к неподвижно лежащему на земле Хныге. Подъехав, он соскочил с Хитреца и бросился к телу. Присел рядом с ним и склонил голову к груди, слушая биение сердца.
— Что с ним? Он жив? — вор подошел и тоже уселся на землю.
— Жив, — коротко бросил маг, — Но без сознания. А может и болен. Или ослеп. Или просто истощен.
— Как такое может быть?
— Он слишком много работал с нитями судьбы, да еще и с чужими. Это очень опасно. Как я слышал, паутина судьбы устроена так, что нельзя прикоснуться к чужой судьбе не затронув свою собственную. Нужна предельная осторожность и сосредоточенность, чтобы не навредит себе самому. А наш зеленый малыш там такое вытворял, что вообще непонятно, как жив остался. Хныга действительно великий жрец.
Что-то твердое и влажное коснулось руки Айвена, и он ее испуганно отдернул. Черная змея заползла на лежащего без сознания гоблина и свернулась у него на груди, угрожающе подняв голову и зашипев.
— Тихо, тихо ты, мы свои, — отшатнулся от нее Мэт.
— Хм. Нельзя его так оставлять лежать, — заметил юноша, — Как думаешь, ушастый не будет возражать, если я ее немного… — указал он на Печать.
— Даже и не думай. Я не знаю, на что способен к'хасс, так что лучше не рисковать. Кстати, первый раз вижу, чтобы с помощью Печати можно было создавать живых существ. Ты ведь их не призывал и не доставал из кармана, да?
— Ты о чем это? — уставился на него вор.
— Да вот про те самые проклятые огни, которыми ты швырялся в детишек.
— Э-э-э… Если честно, то я и сам не знаю, что это было такое. А они что, живые?
— Ну… Они охотятся, они питаются. Они даже размножаются, насколько я знаю.
— Интересно, как же они это делают.
— Примерно так же, как и уморыши — вызревают на свежих трупах. Так что у нашего друга Крысолова сейчас серьезные проблемы.
— А ты откуда про них столько знаешь?
— Приходилось как-то бывать в Даркилоне… Проездом, — усмехнулся геомант.
— Погоди-ка! Так эти проклятые огни, они что — оттуда?
— Именно. Такие же порождения Тьмы, как и уморыши или квирры, пожирательницы теней. Ты этого не знал?
— Нет, не знал. Мэт, знаешь что. Давай-ка побыстрее доберемся до этого кабброва Первопечатника. Я за последние дни столько натерпелся, что у меня уже волосы поседели.
— Это ты просто головой влез в паутину. Не волнуйся, я тоже хочу поскорее с этим всем разобраться. Надеюсь, что Аркус поможет мне связаться с Канцелярией. Уверен, что там у него даже свои шпионы есть.
