Джейн Рейб - Падение
Но соламнийка, казалось, не слышала его. Вместо того чтобы ответить, она пошла на шипящий звук, раздавшийся из темной ниши. Свет факела выхватил из темноты фигуру драконида, который стоял в нескольких ярдах и оценивающе приглядывался к девушке.
Перед соламнийкой стоял базак, один из драконидов, родившихся из заколдованных яиц бронзовых драконов. Это случилось давным-давно, в ту пору, когда Богиня Такхизис явилась на Кринн и создала драконидов, чтобы использовать их как непобедимых бойцов в Войне Копья. Бронзовые чешуйки базака мерцали в свете факела, придавая его фигуре что-то королевское. Чешуя на его теле была размером с крупную монету, а на лице и руках – мелкая, словно рыбья. Крылья у драконида были короткими и явно слишком слабыми, чтобы летать на дальние расстояния, но на открытом пространстве он мог использовать их, чтобы планировать.
Ростом базак был чуть выше Фионы, но не обладал такой развитой мускулатурой, как у Мэлдреда. Однако он выглядел мощным. Это был старый, закаленный в боях солдат. На его шее был золотой ошейник с бронзовыми шипами и вправленными ониксами, сапфирами и гранатами. Увидев драгоценность, соламнийка сразу же узнала ее.
Узнала она и глубокие шрамы, крест-накрест пересекавшие его грудь.
Это был тот самый драконид, который приходил в Совет Соламнийского Ордена, тот самый, который должен был сейчас находиться в Такаре, тот, кто знал о брате Фионы. Но лишь крошечная часть сознания девушки осознала тот удивительный факт, что вместо Такара приспешник черной драконицы находится в Копях Верного Сердца.
Существо открыло рот, словно собираясь заговорить, но Фиона оборвала его, вскрикнув:
– Грязное животное!
Она вскинула меч над головой.
Лишь мгновение базак казался озадаченным – он тут же отступил в глубину ниши и начал поводить перед собой руками. С его пальцев сорвалось серебристое сияние, образующее мерцающую серую сеть, которая перекрыла коридор, не давая Фионе и Мэлдреду подойти к дракониду.
– Глупосссти, – прошипел он. – Сссветлый Рыцсссарь, ты не возьмешшшь шшшахты. Ими владеет моя госсспожа. И всссем оссстальным тоже. Ты не сссможешь…
Фиона ударила мечом в паутину раз, другой и пошла, продираясь сквозь липкие нити. Базак продолжал выплетать серебристую преграду, но девушка удвоила усилия и прорвалась к существу. Она вонзила меч в его живот, не дав закончить фразу. Находясь под влиянием чар Мэлдреда, Фиона уже забыла, что это тот самый драконид, на встречу с которым она торопилась в Такар, тот самый, по указанию которого она собирала выкуп, существо, которое было ее последней надеждой.
Соламнийка снова размахнулась и перерубила шею базака. Голова покатилась в сторону, стуча по полу разрубленным позвоночником и оставив на теле лишь золотой ошейник. Мэлдред подскочил к девушке и потянул ее назад – как раз вовремя. Мертвое тело взорвалось, посылая во все стороны обломки костей, несколько из которых ударили в броню Фионы.
Силач и соламнийка быстро направились вниз по тоннелю.
Им потребовалось почти два часа, чтобы обойти шахту и освободить ее от потомков, отвратительных монстров и двух огромных удавов, которых использовали, чтобы рабы не отходили с отведенных им мест. Мэлдред и Фиона обыскали все ниши и разломы, крича на общем языке и языке людоедов, чтобы найти как можно больше пленников, но шахта была такой огромной, что, возможно, потребовалось бы не меньше дня, чтобы обойти ее полностью. Силач не хотел тратить столько времени впустую и заявил:
– Освобожденных людоедов надо доставить в Блотен как можно скорее, пока потомки и другие обитатели болот не спохватились и не начали преследование. Может быть, Доннаг позже пришлет сюда еще один отряд, – успокоил он Фиону. – Если, конечно, освобожденные людоеды уговорят его сделать это. Только после тебя, леди-рыцарь, – галантно сказал Мэлдред, позволяя соламнийке первой взяться за веревку и начать восхождение, и только тогда последовал за ней. – Она достигла своей цели, – размышлял он громко. – Великолепная мечница. Лучше всех, кого мне когда-либо доводилось встречать.
Дамон и Риг уже были наверху и строили освобожденных рабов в некое подобие колонны, обращая особое внимание на тех, кто мог идти только с помощью людоедов-наемников. Тогда же выяснилось, что трое людоедов из отряда погибли, сражаясь с потомками и монстрами, включая белокожего целителя.
После того как раж битвы прошел, Риг снова начал беспокоиться. Он не хотел возвращаться в Блотен; не хотел, чтобы туда шли освобожденные люди и гномы.
Мореход знал, как тяжело живется в городе тем, кто не принадлежит к расе людоедов. Честно говоря, это вообще нельзя было считать существованием. А взять их с собой означало потерять еще больше времени и сделать его план – пробраться в логово черной драконицы и освободить тех, кто томился в ее темницах, – неосуществимым.
– Шрентак, – сказал Риг.
В его устах это слово звучало подобно проклятию.
– Шрентак? И что же ты хочешь найти в этом прекрасном и, более того, священном месте? – Голос был таким звонким, что заставил людоедов, и наемников, и рабов, умолкнуть.
Риг завертел головой, оглядываясь в поисках говорившего, но вокруг были только покрытые бородавками тела наемников и тощие фигуры бывших рабов. Фиона только что появилась из большей шахты, но голос принадлежал не ей. Следом вылез Мэлдред.
– Не проглотил ли ты язык, о человек цвета ночи? – снова раздался голос.
Дамон тоже пытался разглядеть говорившего, ощущая, как волосы на затылке встают дыбом. Он двинулся к наемникам Доннага, намереваясь встать перед освобожденными рабами, чтобы защитить их в случае опасности, но потом передумал и медленно двинулся к кипарисам, окружавшим Копи, – Грозному Волку показалось, что кто-то шмыгнул за толстый ствол. Он остановился, бросил на дерево косой взгляд, потом пошел дальше.
– Дамон! – закричал Мэлдред, указывая на заросли.
Бывший рыцарь поглядел в том направлении, и его глаза расширились от изумления. Хвоя с кипарисов начала осыпаться, как будто дерево мгновенно погибло, но пушистые хвоинки не падали к подножию стволов, а парили в воздухе. Мгновением позже они полетели прямо к Грозному Волку и мореходу.
– Во имя Хаббакука, что это? – начал Риг. Он потянул меч из ножен, чтобы встретить новую угрозу, когда Дамон уже вступил в бой.
Хвоинки мерцали в свете факелов, и зеленый цвет постепенно исчезал с них, уступая место серым, черным и коричневым тонам, многие из которых было трудно выделить в сумраке болота. Хвоинки продолжали видоизменяться, отращивая крылья и хвосты.
– Да что же это такое?! – вскричал мореход.
