Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф
Обезображенный и пожеванный труп первотролля распростерт поблизости, как я только не задел и моего самоотверженного спутника. Омаль под стеной в луже крови, смертельно бледный, с распоротым животом, а под внутренним давлением кишки вывалились, сломанные руки вывернуты под неестественным углом.
К моему изумлению, он сумел поднять набрякшие веки, угасающий взгляд отыскал меня, а с обескровленных губ сорвался слабый шепот:
— Вы целы, хозяин… Я счастлив… Всегда хотел красиво уйти…
Я ухватил его за плечи, лишь на миг ощутил холодок, что значит, не слабею, а Омаль устало опустил веки и застыл.
Я отнял ладони, быстро осмотрелся. Трупы троллей, кровь на полу, но главное — за дверью оставленный нами зал, где теперь огромная дыра в стене.
— Омаль, — сказал я строго, — мы еще не закончили! Вставай, страна в моем лице зовет и велит.
Он открыл глаза, пошевелился, на лице потрясенное недоумение, привстал, глаза стали, как блюдца.
— Хозяин?.. Я снова цел? Даже не слыхал про такие амулеты!
— На свете многое есть горациев, — сказал я. — Не спи!
Я пошел к двери, он поднялся и торопливо догнал меня, весь залитый засохшей кровью, все еще на ходу ощупывая себя, проверяя суставы и сухожилия.
— Хозяин… — сказал он дрожащим голосом, — но дракон был!
— Какой дракон?
— Огромный! Он и первотроллей одолел…
Я спросил недоверчиво:
— А я думал, это ты их так… в благородной ярости.
Он запнулся, я видел, как работает его мозг и совесть, борясь с соблазном согласиться, наконец он сказал со вздохом:
— Один меня вообще не заметил, а второй, как щенок тряпку… Зато дракон его р-р-раз и…
Голос его оборвался, когда увидел дыру в несокрушимой стене, за которой проглядывает роскошная спальня.
— Вот сюда и пролезем, — сказал я бодро.
Он прошептал:
— Но как же… Откуда дыра? Дракон почесался боком?
— Драконов не бывает, — напомнил я решительно.
— Но как же…
— Ты сам головой хряснулся, — предположил я. — И память отшибло, это сплошь и рядом, уже насточертело, никакой выдумки у людёв.
Он в неуверенности пощупал голову. Я полез в дыру, он вздохнул, я слышал, как сопит и пробирается следом. Воздух в королевской спальне спертый, тяжелый, обставлено в траурных черно-красных тонах, от королевского ложа ощутимыми волнами идет тяжелый трупный запах.
Омаль шел за мной на цыпочках, перестал сопеть и даже задержал дыхание. На багровой, как туша барана со свежесодранной шкурой, подушке покоится голова крупного, сильно исхудавшего мужчины. Кожа бледная, как у мертвеца, щеки и глаза ввалились, кости натянули кожу так, что вот-вот порвется.
Омаль спросил шепотом:
— Король?
— Похоже…
— Но он же… мертв!
— Боюсь, — ответил я с горечью, — Мириам опоздала одуматься…
Я опустил ладонь королю на костлявую грудь, сердце не бьется, но и не померло, а вроде бы растягивает последние секунды жизни, страшась приближающейся кончины.
Кончики пальцев ощутили холодок, зато тяжелые набрякшие веки дрогнули и с трудом поднялись. Затуманенный взгляд отыскал мое лицо.
— Кто… вы…
— Друзья, — сказал я торопливо. — Ваше Величество, вы умираете… пожуйте вот это…
Я сунул ему в рот корешок карниссы. Зубы короля остались стиснуты.
— Мне уже легче…
— Это временное, — сказал я. — Увы, отравлены вы очень даже весьма и мощно. Стадо слонов свалит! А это карнисса, она излечивает все, что угодно… судя по непроверенным, но заслуживающим доверия источникам. Даже королей.
Молча он разжал зубы и начал с усилием жевать. Омаль вертелся по спальне, разрываясь между желанием все украсть и в то же время перекрыть ходы-выходы, откуда могут напасть враги, то есть дыру, откуда мы влезли, и дальнюю дверь.
— Кто вы? — спросил король.
— Жуйте, — поторопил я.
— Но…
— Просто жуйте, — велел я. — И так же видно, ну что вы за король?
Омаль покосился на меня с удивлением и гордостью, его хозяин покрикивает даже на короля, и тут же снова встал с обнаженным мечом у дыры в стене.
Лицо короля медленно розовело, в тусклых глазах появился блеск. Жевал он все усерднее, тяжелые челюсти наконец заработали, как мельничьи жернова.
— Откуда вы?
Я сказал торопливо:
— Ваше Величество, жуйте, жуйте! А сок можете даже не глотать, он всасывается через нёбо и десны…
Король сделал попытку привстать, я придержал за плечо.
— Вы еще слишком слабы, Ваше Величество! А если увидят, что вы здоровы, вас постараются убить в первую очередь.
К моему удивлению, он проговорил все еще нетвердым голосом:
— Знаю. Я был в забытьи, но слышал, о чем говорил мой брат с помощниками.
— Значит, — спросил я быстро, — вы все знаете?
— О предательстве? — переспросил он горько. — Да. Но я уже ничего не мог сделать. Я не мог даже говорить, а это такая мучительная пытка, когда все слышишь, все понимаешь, но не можешь шевельнуть губами. И знаешь, что умрешь скоро, а враг будет торжествовать…
Омаль крикнул от двери:
— Сюда идут!
Король сказал державно:
— Стража?
— Да!
— Тогда они подчинятся мне, — сказал король твердо.
— Не думаю, — ответил я. — Омаль, ты готов?
— Да, мой господин.
В открытую дверь вошли, тяжело грохая сапогами, трое крепких воинов. Король надменно выпрямился, держась одной рукой за стойку ложа. Стражи вытаращили глаза, один вскрикнул изумленно:
— Король!.. Он встал… Надо сказать ярлу…
— Сперва надо убить, — бросил резко второй.
— Да, но…
— Ты знаешь приказ ярла!
Двое сразу выхватили мечи и ринулись на короля. Мы с Омалем выступили из-за портьер и пронзили обоих мечами в бока. Третий повернулся и ринулся к двери, Омаль метнул вдогонку меч. Тот красиво просвистел в воздухе и вонзился в шею как раз ниже шлема и выше стального панциря. Воин даже не вскрикнул, его тело обрушилось наземь, прямое, как бревно.
Король сказал потрясенно:
— Значит… и стража тоже?
— Все в руках ярла, — ответил я с сочувствием. — Так что, Ваше Величество, теперь вы раскрыты. Придется покинуть ложе… какое чудное одеяло!.. и ножками-ножками…
Он тяжело встал, с трудом нагнулся и поднял выпавший из руки воина меч, осмотрел.
— Я не знаю, — произнес он с достоинством, — кто вы и что хотите. Но вы помогли мне, я ваш должник.
Омаль прошептал в восторге так тихо, что услышал только я:
— Чудненько, когда в должниках сам король…
— Уходим, — сказал я. — Здесь самое опасное место.
