Марина Дяченко - Медный король
– Почему они? – тихо спросил предводитель отряда зверуинов, пожилой всадник с редкой седеющей бородой.
– Чем они хуже других? Старейшины согласились.
– Если ты будешь им мстить…
Развияр резко повернул голову. Снова потемнело перед глазами.
– Пока они заложники, не потеряют ни волосинки. А потом… посмотрим.
Уже входя в замок, он мимоходом сказал сотнику Брану:
– Прости. Они узнали бы тебя. И кто-нибудь, не удержавшись, пристрелил бы. А мне нужен мир.
* * *Едва придя в себя, он вызвал Яску. Она явилась, очень прямая и сдержанная, полы ее черного плаща мели каменный пол. Кисти рук прятались в широких рукавах.
– Что ты хочешь мне сказать, повелитель?
– Ты злишься? – спросил он, помолчав.
– Нет, – она стала еще прямее, хоть это казалось невозможным. – Я пришла выслушать твои распоряжения.
– Сядь, пожалуйста.
Она опустилась на край деревянного кресла.
– Что с твоей рукой? Что с перстнем? Ты… тебя не ранило?
Она смотрела на него страдальческими и одновременно холодными глазами:
– Ничего. Я первый раз узнала… ощутила на миг, что такое сила враждебного мага. Он не стал нападать. Отбил мою атаку и увел звено.
– Он силен?
Уголок Яскиного рта дернулся.
– Хватит пока об этом, – ровно проговорил Развияр. – Ты представляешь себе, как снять проклятие?
– Нет. Меня никогда… Я должна подумать.
– Сколько времени тебе потребуется?
– Я не знаю, – ее голос изменился, из ледяного сделавшись просто нервным.
– У тебя ведь есть кольцо, – мягко напомнил Развияр.
Яска помолчала, закусив губу.
– Проклятие заключено не в кольце. Там другая вещь.
– Что?
– На дне озера находится… Лежит некая вещь. Она проклята. Она на дне.
– Ты можешь ее найти?
– Если надо, смогу, – Яска впервые отвела глаза. – Попытаюсь.
– Что это?
– Не знаю! – она непроизвольно передернула плечами. – Я никогда никого не проклинала.
– Давай подведем итог, – Развияр принялся загибать пальцы. – Имперский маг очень силен. Он безнаказанно может летать над Озером. На дне озера лежит некая вещь, которую следует найти, вытащить и снять проклятие… Все это нужно сделать до первого снега согласно нашему договору со старейшинами. Что еще?
– Это все, – Яскины глаза снова застыли, превратившись в две ледышки.
– Не все, – Развияр вздохнул. – Ты держишь зло на меня.
– Ты мой повелитель. Как я смею держать на тебя зло?
Он глубоко вздохнул. Комната закружилась перед глазами. Он должен был объяснить ей… Должен растолковать то простое, что и ребенку понятно: магия не всесильна. Угрозы – тоже. На могучего мага отыщется могущественный. Союз, заключенный под страхом огневухи, проживет три дня и три ночи. Она совсем не знает зверуинов… даром, что спит с Луксом.
Развияр мигнул. Лишние мысли; да, она не знает зверуинов. Даже Лукс не понимает зверуинов так, как понимает их Развияр.
– Не держишь зла, так и не держи, – выговорил он, борясь со слабостью. – Возьми книгу, «Хроники нагоров». Почитай. Ее читал властелин перед походом. Может быть, ты сможешь понять…
– Я не умею читать, мой повелитель.
– Тогда я тебе почитаю, – сказал он, помолчав.
– Как будет угодно повелителю. Я могу идти?
Она поднялась – черная и прямая, и невыносимо отчужденная.
– Иди.
За ней закрылась дверь.
* * *Зодчие закончили план нового строительства.
Заработала лесопилка, превращая бывший плот торговца Ремыша в балки, доски, станки и козлы. Работа в кузнице шла день и ночь – ковались гвозди, инструменты, наконечники для стрел, звенья цепей, ножи и обручи для бочек. Ложились камни в кладку; укладывались бревна в приготовленные для них ложа. Каменный замок обрастал деревянными пристройками, и внутренняя отделка нижних ярусов складывалась почти полностью из дерева.
Стража опробовала новые стенные арбалеты и метательные машины. Развияр ждал вестей из Фер и опасался новой атаки головорезов. Ни ожидания его, ни опасения до поры до времени не подтверждались.
Из горных селений прибывали стада. Осторожно наведывались пастухи – иногда нанимались на работу, на день или неделю, и возвращались с вязанкой деревянных щепок за спиной – приближалась зима, а горы небогаты топливом. Желающих получить работу становилось все больше; рогачи, которых в замке нечем было кормить, расползлись по горам – их отдавали в пользование крестьянам почти задаром.
Вернулся интендант Шлоп. Он прятался в Кипучке все это время, исхудал, постарел, но куража не утратил. Развияр не ожидал от себя такой радости при виде старого желчного интенданта; Шлоп приступил к исполнению своих обязанностей, и скоро работники в замке научились вздрагивать при звуке его голоса.
Яска плохо себя чувствовала. Она еще больше похудела, побледнела, перестала улыбаться. По вечерам Развияр навещал ее в ее комнате, в башне. Яска лежала в постели, а он, расхаживая от окна к камину, наизусть читал ей «Хроники»; к сожалению, хватало его ненадолго – по паре страниц за вечер. Силы возвращались гораздо медленнее, чем он рассчитывал; ребра болели, он носил тугую повязку и еле мог двигаться. Порезы на руках затянулись, но головокружения и слабость никуда не делись.
Из Нагорья приходили вести: патрули на крыламах разгуливали, как у себя дома, над каждым лоскутом многострадальной земли Нагорья. Племена, покорные Империи, демонстративно нарушали вековые запреты: самоубийство, самый страшный грех перед лицом богов, стало для молодых зверуинов чем-то вроде забавы. Всадник и его брат из клана Грозы разбились, прыгнув вместе с высокой кручи. Десять молодых воинов играли, бросая жребий, насыпав яда в один стакан из десяти. На свободных территориях каждый день случались перестрелки. Надежда, внушенная Развияром, медленно гасла без подкрепления. Среди нагоров росли страх и отчаяние.
Развияр рассчитывал, что со временем Яска смягчится, но все происходило ровно наоборот: с каждым днем она становилась все немногословнее и суше. Она могла часами сидеть, глядя на перстень. Она могла бродить по замку, ничего не замечая, бормоча себе под нос; люди шарахались с ее пути. Девушка-рабыня, приставленная к Яске в качестве прислуги, боялась ее все сильнее.
До первого снега было уже рукой подать, из каждой щели несло сырым, промозглым холодом. Однажды вечером Развияр, как обычно, поднялся на башню и застал на лестнице девушку-рабыню – она тряслась всем телом, в ужасе глядя на закрытую дверь, ведущую в Яскину комнату.
– Что случилось? – он присел с ней рядом на ступеньку. Девушка вжалась в стену и умоляюще замотала головой.
Стукнув в тяжелую створку, Развияр вошел. Яска расхаживала из угла в угол, растрепанные волосы стояли дыбом на голове.
