Павел Корнев - Скользкий
– Правильно. – Григорий проверил АКСУ и поднялся на крыльцо дома. – Напалм, пошли, осмотримся.
Хорошо хоть не меня с собой потащил. А то мне нехорошо что-то. И в голове звенит. Неужели эта сволочь по лысине дубинкой засветить успела? Дак не было вроде удара. Сразу он меня с ног сбил… Ладно, шишек нет и то хорошо. С остальными что?
Вера уже пришла в себя и пыталась привести в порядок испачканную при падении одежду. Хан судорожно хлебал из фляжки воду. Близнецы, поддерживая друг друга, поднимали с земли автоматы и рюкзаки. Дядя Женя, не обращая внимания на рассаженную бровь, вполголоса матерился и заматывал рассеченное стрелой плечо. Димитрий проверял принявшую на себя удар копья кольчугу. Вот уж у кого сейчас ребра ни разу не болят, так это у него. Кольчуга кольчугой, но бросок был будь здоров.
– Все живы? Вот и замечательно. – Наконец-то отдышавшийся после поединка Сергей Михайлович осмотрелся по сторонам: – Хан, Лед, будьте добры, стащите трупы в одно место. Лучше всего вон в ту канаву.
– Похоронное бюро, что ли? – Хмурый Хан ухватил одного из мертвецов за ногу и поволок в указанное колдуном место.
Вздохнув, я поднял с земли сорванную бандану и тоже принялся за работу. И почему мне всегда так везет?
Григорий и Напалм вернулись, когда мы уже оттащили все трупы в канаву, а колдун обрызгал их какой-то мутной жидкостью. Для чего – он не объяснил, да нас это сейчас интересовало меньше всего.
– Как там? – поинтересовался Мельников.
– «Маленький мальчик нашел пулемет, больше в деревне никто не живет», – со странным выражением посматривая на колдуна, продекламировал Напалм.
– Одни трупы, – порадовал нас Григорий. – Собирайте манатки, там остановимся.
– Стоит ли? – засомневался Ялтин.
– Никто не ушел? – глядя ему в глаза, уточнил Григорий.
– Никто.
– Тогда и думать нечего – лучшего места не найти.
Быстро собрав вещи, мы вошли в дом и по лестнице спустились в подвал. Напалм щелкнул пальцами и над ним засветился маленький огонек. Хоть видно, куда идти. Катакомбы какие-то. Трубы ржавые, провода электрические оборванные… Кровавые пятна… Видно, что свежие. О! Вот и первый покойничек. В узком проходе лицом вниз растянулся горбун с прожженной дырой в спине.
Идущий впереди меня Сергей Михайлович каждые несколько шагов рисовал на стенах подвала колдовские символы. Вспыхивавшие на самой грани моего восприятия сложные охранные конструкции опутывали здание и до поры до времени гасли.
– Здесь отхожее место, – кивнул на дверь, из которой явственно попахивало мочой, Григорий. Из следующего прохода несло дымом. – А тут у них алтарь был. Напалм там немного прибрался, так что интересного ничего не осталось.
– Зря, – непонятно отчего выразил неудовольствие колдун.
– Кто ж знал, что вас это заинтересует? – развел руками Гриша и провел нас в длинный подвал, на стенах которого чадили факелы. Гарь уходила в пробитую в потолке дыру. – Ну, алтарь деревянный там был, весь кровищей заляпанный. Маска трехглазого страшилища какого-то… Размещайтесь.
– Мы здесь остановимся? – возмутилась Вера. – В этой грязи? Да мы здесь за ночь столько всего подцепим!
– А я проверялся недавно, – выдал Первый, но, к его счастью, девушка шутки не расслышала.
Прям, подцепим. Но в чем-то Вера, несомненно, права. Я бы здесь ночевать не хотел. Все засалено, закопчено и запашок какой-то шибко неприятный. Лежанки есть, но после уродов на них спать… Нет, я не брезгливый – жизнь отучила, – но все же это перебор.
– Насчет дезинфекции не волнуйтесь. – Колдун достал из сумки мешочек, зачерпнул из него горсть порошка и подкинул ее в воздух. Моментально разлетевшийся по всему подвалу порошок осел и вспыхнул холодным огнем.
Ух ты! Чуть ли не заблестело все. Будто мы здесь сутки ПХД занимались.
– Первый и Второй, тащите трупы на улицу. Хан, прикрой их, – приказал Григорий.
– Я с ними схожу, – вновь вытащив флягу с непонятной мутной жидкостью, вышел из подвала Ялтин.
Я кинул сумку у входа и огляделся. Посреди подвала был сложен очаг, дырка в потолке как раз прямо над ним. В одном углу железная бочка с водой, рядом куча обглоданных и обгоревших костей. Вдоль дальней стены шел ряд лежанок. С одной из них Первый только что стащил обезглавленное тело.
– Воду отсюда не берите, – принюхавшись к содержимому железной бочки, объявил я. Запашок какой-то тухловатый от нее идет.
– Из энзэ возьмем. – Григорий пошурудил в костях носком ботинка и выматерился, когда ему под ноги выкатился человеческий череп с дырой посреди лба. – Твою мать!
– Людоеды? – взвыла Вера. – Давайте уйдем отсюда!
– Ерунда, – возразил усевшийся на одну из лежанок дядя Женя, которому, судя по всему, нездоровилось. – Сюда уж точно никто не сунется. Гриш, пойду я эту похоронную команду проверю.
– Сходи.
Чтобы отвлечь нас от ненужных мыслей, Григорий прибег к нехитрому армейскому принципу «Чем бы солдат ни занимался, лишь бы он задолбался». Каждому нашлось крайне неотложное дело, и минутка поболтать и обсудить увиденное выдалась лишь после ужина.
Доев свою порцию, я запил компотом выданную колдуном пилюлю экомага. Помню, точно такие мне в первый месяц службы в Патруле прописали. Вроде как для снятия шока от побочных эффектов высокоэнергетических защитных заклинаний и прочей муры. Точно не помню, но что-то нам такое мудреное говорили.
Я подсел к очагу и подбросил пару поленьев в огонь – благо, с дровами у нас полный порядок: в соседнем закутке обнаружилась целая поленница. Оттуда же притащили две связки факелов.
– Неужели они действительно ели людей? – Вера опустилась рядом со мной на подтащенную к огню лежанку.
– Ели. – Я снял с пояса патронташ и положил рядом. – Думаю, они здесь все подряд ели. Что в рот пролезло…
– Устроились, голубки – Хан прошел мимо и остановился рядом с тихо беседовавшими Гришей и дядей Женей.
Я только хмыкнул. Пусть бесится. Как и в любой компании, состоящей больше чем из двух человек, в нашей уже образовались, если так можно выразиться, клубы по интересам. Близнецы чистят автоматы и шушукаются между собой. Бывший брат и колдун люди самодостаточные: Димитрию откровенно на остальных наплевать, он протирает масляной тряпкой метательный топорик, Сергей Михайлович занят своим хрустальным шаром. Напалм, думаю, сейчас допьет компот и присоединится к нам. У Гриши и Мельникова свои дела. И только Хан бродит как неприкаянный.
– Пойду отойду, – почувствовав, как забурлило в животе, я поднялся с лежанки и направился к темному проходу. Навещу это, как выразился Гриша, отхожее место. Только сначала у Напалма газетный лист подрежу – видел, у него несколько газет припасено.
