Настоящая королева - Киз Грегори

Боль затихала, и его чувства устремились от дерева к травам и лозам. Он был оленем, пантерой, дубом, осой, дождевой водой, ветром, темной прелой землей.

Он был всем, что имело хоть какое-то значение.

Он брал жизнь от земли и рос, проталкивая вперед корни и выпуская шипы.

Мелодия взмыла ввысь, диссонанс усилился, и в воздухе возник тихий перезвон тысяч хрустальных колокольчиков с жемчужными язычками. Казалось, музыка закружила его, воздух потемнел, и пламя свечей превратилось в тусклые искорки.

Но музыка вырвалась из дома в огромные пустые пространства мира. Она звенела в камне гор и пела в глубинах моря. Ее слышали холодные звезды и обжигающее солнце, плывущее над миром, и кости внутри его плоти. Она продолжала звучать, наполняя собой все.

Он почти потерял собственный голос. Голос Милтона дрогнул, но потом обрел прежнюю силу и повел самые низкие аккорды вверх, к все еще невидимой вершине.

И музыка устремилась ввысь, иногда чуть затихая, но неуклонно вздымаясь все выше, почти достигая вершины. Казалось, это будет длиться бесконечно.

Теперь он уже не мог перестать петь, даже если бы захотел; заминка Милтона была последней возможностью. Он слышал многие тысячи голосов, поющих в беззвездном проливе. Потом миллионы голосов, и он запаниковал, поскольку забыл, как нужно заканчивать, что должно произойти в конце. Музыка на бумаге больше не имела значения. Теперь реквием захватил всех, музыка управляла исполнителями.

Он чувствовал, как его тело трепещет, подобно крылышку стрекозы, а потом и вовсе исчезает. От него остался лишь голос.

И конец наступил, он был ужасающим, великолепным, а потом — в единое невозможное мгновение — идеальным. Все ноты зазвучали гармонично. Все голоса поддерживали друг друга. Все обрело свое место.

Голоса мертвых слились с его голосом.

Мери без сил соскользнула по стене.

А во дворе голова Роберта Отважного прекратила попытки что-нибудь сказать.

Хесперо атаковал Казио, подобно молнии, сделав выпад в пах. Он быстро парировал утейвом, но клинка там не оказалось, Фратекс отступил. Лишь благодаря случайной удаче Казио сумел во второй раз перехватить его оружие, защитив свое горло.

Казио отступил.

— Ты неплохо владеешь клинком.

— Наверное, я забыл упомянуть, что занимался с местро Эспедио, — с усмешкой сказал Хесперо.

Казио прищурился.

— Недавно я встречался с одним из его учеников. Акредо. Это его клинок.

— Я знал его, — ответил Хесперо. — Ты его убил, насколько я понял.

— Нет. Его застрелили из лука.

Хесперо пожал плечами и вновь пошел вперед, используя атаку “кукушка возвращается домой”. Казио парировал все удары. Когда-то его едва не прикончили таким образом, поскольку Казио не знал последнего движения, но теперь ему было известно, что в конце острие вражеского клинка окажется возле его горла. И потому он защитился высоким контросессо.

И вновь он не обнаружил вражеского клинка, а выпад Хесперо достал его правый бок. Казио отступил, с удивлением глядя на свою кровь. Хесперо продолжал атаковать.

«С тобой все будет в порядке, — сказал себе Казио. — Ему просто повезло.»

Он с трудом отбил следующую атаку, а потом отчаянно контратаковал. Его клинок задел левую руку Хесперо, выступила кровь.

Это оказалось приятным сюрпризом.

— Ты фехтуешь лучше, чем я предполагал, — сказал Казио. — Но ты потерял свою неуязвимость.

— Если ты займешься своей раной прямо сейчас, то сможешь выжить, — парировал Хесперо.

— О, тебе не отвертеться так легко, — возразил Казио.

— У меня нет времени на разговоры, — сказал Фратекс.

Казио возобновил атаку, сделал обманное движение, показывая, что постарается достать руку противника, одновременно не давая начать пертоту утейв.

Хесперо ударил его в челюсть левой рукой. Казио отбросило назад, но он отчаянно пытался удержать правильную стойку.

Остра прыгнула на Фратекса сзади и схватила его двумя руками за шею. Хесперо поднял левую руку и попытался оторвать Остру, вцепившись ей в волосы. Однако она его не отпускала до тех пор, пока он не ударил ее спиной о стену.

Но к этому моменту Казио успел восстановить равновесие, хотя ноги его уже плохо держали. Он пошел в атаку.

— Святые, ты действительно не знаешь, когда нужно отступить, — проворчал Хесперо.

Казио не стал тратить дыхание на ответ; он шагнул вперед и начал атаку перто. Хесперо немного нетерпеливо ответил сесто и метнулся вперед; Казио увернулся и ответил коротким выпадом в ноги.

Хесперо вновь начал «кукушка возвращается домой», и Казио едва успевал защищаться. В конце Хесперо имитировал выпад в горло, и он отчаянно парировал, и вновь вражеского клинка там не оказалось.

Как и самого Казио. Когда Хесперо собрался нанести завершающий удар ему в бок, он сдвинулся в сторону и контратаковал, уже не стараясь отразить вражеский выпад. Акредо аккуратно вошел в солнечное сплетение церковника.

— Никогда не пытайся повторить со мной один и тот же прием дважды, — посоветовал Казио, вытаскивая свой клинок.

Хесперо опустился на одно колено, но затем неожиданно прыгнул вперед, Казио перехватил его клинок в самый последний момент, острие рапиры Хесперо чиркнуло по его лбу. Однако теперь Хесперо оставил незащищенной свою спину, и Казио вонзил Акредо ему между лопаток.

Затем Казио поскользнулся в луже собственной крови и упал. Когда Остра бросилась к нему, он приложил руку к своей ране и закрыл глаза.

Стивен потрепал Энни по щеке и улыбнулся еще шире.

— Ты готова, маленькая королева?

Энни казалось, что у нее в голове полно ос, но она ничего не могла сделать, и лишь с ненавистью смотрела на Стивена.

Но тут она ощутила новую силу, какой не обладала прежде. Она закипела в ней — Энни знала, что ее источником был не седос, эта сила пришла из самых глубин хаоса, из которого был сотворен мир.

Мой дар, о королева, — сказал Квексканех.

И ее легкие очистились. Тяжесть исчезла.

Закон смерти исправлен, — сказал скаслой.

Стивен пошатнулся и отступил.

— Нет, — пробормотал он.

— О, да, — сказала Энни, — Конечно, да.

Ее правая рука стала серпом темной луны, а левая — молотом древней ночи, и она нанесла ими удары, так что Стивен рассыпался на кусочки, и она швырнула эти кусочки в пропасть, а сама распрямилась и начала расти, пока весь мир не оказался у ее ног.

А теперь, — прошептал Узник. — Теперь, моя милая, тебе остается лишь убить меня, и все будет кончено.

Энни улыбнулась.

— И как мне это сделать, Квексканех?

Ты Океан. Ты Ночь Перед Миром. Возьми меня в себя и уничтожь. Дай мне наконец покой. Ты получила мою силу. А теперь забери мою душу.

— Хорошо, — ответила Энни. — Я так и сделаю.

Казио почувствовал, как Остра споткнулась. Он попытался устоять на ногах, но они его уже не держали.

— Прекрати, я могу тебя поддерживать, — сказала Остра.

— Нет, ты не сможешь подниматься вверх по склону, — возразил Казио.

— Я должна отвести тебя к целителю, — ответила она.

— Будет лучше, если ты оставишь меня и пойдешь поищешь целителя, — не сдавался Казио.

— Я не хочу тебя оставлять.

— Тогда просто посиди со мной, — предложил он.

— Это глупо, ты истекаешь кровью.

— Все не так уж страшно, — солгал Казио.

— Я не дура, Казио, — пробормотала Остра. — Почему меня все принимают за дуру?

Когда они перешагнули через порог склепа, Остра сжалась и ахнула. Казио поднял взгляд, чтобы выяснить, что происходит. Стивен Даридж лежал лицом вниз в нескольких футах от них, но Остра смотрела вовсе не на него.

— О, нет, — сказала Остра.

От нее вдруг начало исходить тепло, нет, жар, такой жар, что он больше не мог держать руку у нее на плечах. Он шагнул в сторону, пошатнулся и был вынужден опереться на стену мавзолея, чтобы устоять на ногах.