Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь
— Знаю, встречал…
— Что, правда, встречал? Да, вижу — не врешь… И как ты его — вот тоже, кобай с тобой был?
— Нет, тогда не было… Волшебница с нами была — она его огненным лучом перерезала. А я стрелял — как в камень, стрелка только чиркнула…
— Вот, вот! Ты, парень, вижу — стоящий. И не хвалишься — я тоже не хвалюсь, если бы не кобай, и того парня, и меня бы не было сейчас. Да…
— Ну а потом?
— Потом, к вечеру, россыпи кончились. Монахи нам направление на оазис показали, и на другой день пошли обратно. А мы еще две декады шли полупустыней. Но там уже ничего особенного не было — только жара, да змеи. Одного бойца потеряли — его в глаз укусила змея на привале, не укрылся толком. Самалиты наскочили — уже недалеко от оазиса, отряд в четыре сотни сабель. Ну, мы — как по уставу…
— Расскажите, подробнее — что тоже повозки в круг, как в караванах?
— А-а, так ты и с караваном ходил! Нет, у нас повозки легкие были — сам подумай, в пустыне, по песку, разве караванный фургон пройдет? Нет, тут немного иначе. Мы, пехота — в каре, повозки, маги — в середину. Конники на фланге. И маги начинают атаку — на дальней дистанции. А у самалитов — два шамана. Средненьких таких, но повозились с ними наши маги изрядно — амулеты у тех были, будь здоров! А степняки, половинной силой, ударили во фланг, на когурцев. Мы, тех что поближе, поснимали из стрелометов, но и рубка была изрядная. Однако самалиты просчитались. Их шаманов маги выбили, потом и на конников перешли. Они, как обычно, боя в невыгодной ситуации не приняли и ускакали. Ну, а на следующий день, мы уже к оазису подошли. На том всё и закончилось.
Посидев еще немного — прикончив кувшинчики, Дар распрощался со словоохотливым ветераном и направился домой. Полог Богов освещал дорогу. Еще очертания дома не были толком видны, как Дара кольнуло скверное предчувствие. И одновременно Вакса напрягся, потянул поводок и угрожающе загудел. Дар присел, наощупь, не отрывая глаз от темного пятна фасада, освободил ошейник и шепотом скомандовал: "Рядом!". Также наощупь, отстегнул пояс-цепь. Он сканировал темноту впереди и вторым зрением — ничего не видно, но что-то всё равно неправильно. Будь у него побольше знаний и опыта, он точно определил бы, что именно — слишком темный фон, в нормальной ситуации были бы видны отсветы ауры хозяев, магических ловушек и артефактов в доме… Но и так, чутье его предупреждало, даже не будь рядом Ваксы — опасность!
Вернуться и поискать помощи? Но от кого или чего? И как оставить Насту с Луцием — они, наверняка, внутри, в своих комнатах… Нет, только вперед! Но осторожненько, медленно…
Прижимаясь к соседскому палисаду, Дар подкрадывался к дому. На первом этаже — темнота. Окна закрыты. Вакса молча рвался по лестнице вверх — в мансарду Дара. На двери… — на двери нет сторожевого заклятия, которое Дар, почти машинально, накладывал последнее время перед уходом. Так, понятно… Но кто это? А если стражники или эдилы? Тогда убивать нельзя… Как же удержать Ваксу…
— Сидеть здесь, ждать! — беззвучно, одним движением губ, приказал кобайе Дар. Тот мгновенно застыл, только чуть подрагивая, в напряженной готовности.
Дар, стараясь ступать на самые края ступенек, начал подниматься по лестнице. На средине, проклятая ступенька скрипнула. Мысленно прокляв богов, Дар рванулся к двери, набирая боевой темп. Он не стал проверять, закрыт ли хлипкий замок, а вышиб дверь одним пинком, и перекатом ворвался в свою комнату.
Четыре тени рванулись навстречу — к тому месту, где он был за мгновение до того, но всё равно слишком быстро… Дар еще только поднимался, когда ближайший противник развернулся к нему. Из полусидячего положения, Дар нанес удар цепочкой — она наткнулась серединой на выставленный кинжал, и мазнула врага в лицо гирькой на конце. Тот отшатнулся, продолжая движение гирька свершила оборот вокруг лезвия. Дар рванул — кинжал вылетел из руки нападавшего. Перед глазами Дара мелькнуло оружие второго противника. Выпрямляясь, Дар рванулся в сторону, и, споткнувшись о табурет, перевалился в дальний угол. Падая, он успел швырнуть табурет ногой в темный силуэт, выиграв еще доли секунды.
Кто бы ни были нападающие, они пришли убивать, а не арестовывать. В комнате царила темнота, Дар видел в ней своим "вторым" зрением, но враги, похоже, видели не хуже.
— Вакса! — рявкнул Дар, подкатываясь под ноги уже двоим нападавшим. И получил резаную рану в предплечье.
Серая молния мелькнула в воздухе, и на лицо Дара пролился горячий липкий водопад — из чьего-то разорванного горла. Но ни один из противников не издал ни вскрика — они сражались молча, как тени. Дар подбил второго противника, уронив его на себя, прикрывшись врагом от остальных. Он сдавил ему горло, не обращая внимания на вонзившееся в бок лезвие и, дождавшись хруста гортани, прыжком вскочил, швырнув тело к дверям. Но воевать было больше не с кем — четыре трупа валялись на скользком от крови полу… Дар успел заметить мелькнувшее в открытых дверях тело кобайи — Вакса выскакивал наружу. Еще враги? Дар не успел сделать и двух шагов следов, как услышал рык, шлепок тела обо что-то твердое и ощутил удар магией. Магией смерти огромной силы, поглощенной одним из его защитных амулетов.
Трансформируясь, Дар скатился по лестнице — было уже не до маскировки. Он увидал в нескольких локтях от лестницы неестественно выгнутое тельце Ваксы — отброшенного жестоким, ломающим кости ударом. А возле угла дома стояло нечто, показавшееся Дару, в первое мгновение, его двойником-фантомом. И этот двойник нанес повторный удар магией смерти — то самое заклинание, которое Элеана называла "Поцелуй Мантуса". На этот раз Дар отбил его без амулета, сам — с большим трудом, наскоро связанным щитом, который тут же развалился, но погасил большую часть энергии. Два шедды застыли напротив друг друга. Дар шагнул вперед и чуть вбок, уменьшая дистанцию и готовясь к рукопашной. Но противник не принял боя — он отступил, очертил лапой круг и… пропал, исчез безо всяких зеркал-порталов, словно растворившись в тенях…
Дар в полном недоумении осмотрелся по сторонам, ожидая, что враг столь же неожиданно появится за его спиной. Никого… Он сделал еще шаг, другой, к тому месту, где стоял враг, но чувства ясно говорили, что тот именно ушел, а не затаился или трансформировался… Дар напрягся, возвращая себе человечий облик — привычная волна обжигающей боли прокатилась по телу. Затем он склонился над тельцем своего верного боевого спутника, и понял, что кобайя еще жив. Дар, как когда-то, в Безымянном Замке, очертил знаки переливания энергии жизни — кобайя шевельнулся, и самостоятельно перевернулся, став на лапы — еще дрожащие, подгибающиеся…
