Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса
Хранитель прищурился:
– Конечно, следовало бы послать тебя на Радужный уровень за живой и мертвой водой в отместку за твое нахальство, но я немелочен. Ответишь на три вопроса – и брат уйдет с тобой.
«Опять вопросы!» Внутренне я готова была застонать, но внешне лишь дружелюбно улыбнулась.
– Хорошо, можешь задавать любые вопросы.
Хранитель поганенько усмехнулся:
Течет сквозь пальцы, как вода,
Скрипит в суставах, как песок,
Как алчный хищник, жрёт года,
Из всех живущих цедит сок.
Ну, отвечай немедленно, что это такое? – нетерпеливо рявкнул призрак.
– Жизнь! – не думая, интуитивно выпалила я, впиваясь глазами в красные зрачки призрака.
Рот Хранителя недовольно перекосился.
– Правильно! – сердито признал он. – А ты, оказывается, не только храбрая, но и умная девочка. Вот тебе тогда второй вопрос:
Слаще меда и любви,
Справедливее богов,
Крепче клятвы на крови,
Тяжелей любых оков.
«Ерундовая загадка! – про себя хмыкнула я. – Знаем мы теперь, кто справедливее богов».
– Это Смерть!
Хранитель даже зашипел от злости:
– Очень умная девочка! Теперь я понимаю, почему ты не боишься Великих! Но на третий вопрос тебе все равно не ответить!
В том тайна, и заклятие,
И слабость, и величие,
Несет в себе проклятие,
Бессмертье, безразличие.
Я откуда-то знала правильный ответ и на этот вопрос. Но после ссоры с Генрихом мне почему-то совсем не хотелось произносить вслух волшебное слово «Любовь», к тому же я абсолютно не верила, что ушлый Хранитель добровольно отдаст мне Ульриха.
– Это мой меч. – Я выхватила волшебный клинок и одним ударом перерубила стол переговоров. – Нурилон – вот третий ответ!
– Старшая кровь! – испуганно вскрикнул призрак, отскакивая от меня. – Дитя старшей крови!
ГЛАВА 8
– Кого ты привел ко мне, Страж? – истерично визжал Хранитель, предусмотрительно отлетев на порядочное расстояние от кончика моего Нурилона, пылающего ярким, белым светом. – У нее меч Великих, оружие, созданное для Повелителя!
– Она дитя старшей крови! – подал голос Граникус, до этого мирно дремавший в уголке пещеры. – Мой долг оберегать ее!
– А мне-то что прикажешь делать? – еще на октаву выше заголосил призрак. – Она неправильно ответила на последний вопрос!
– А если бы ответила? – усмехнулся грифон.
– Все равно не отдам мальчишку! – упирался Хранитель. – Не поступало такой директивы от Великих!
– Ты когда их в последний раз видел, наших Великих? – раздраженно поинтересовался грифон. – А Повелительница – вот она, рядом с нами! Исполни же свое предназначение, помоги ей!
Хранитель растерянно молчал.
– Значит, так. – Я вынула из ножен дагу Рануэль Алатора и с оружием в обеих руках медленно начала приближаться к упрямому призраку. – Слушай сюда, тряпка с глазами. Сейчас мы с тобой, – я произнесла последние слова очень четко и по слогам, – пойдем в камеру моего брата и освободим его. Иначе… – Я ткнула дагу под нос Хранителю.
– А-а-а-а-а-а, – пронзительно заорал призрак. – Это же дезинтегратор самой Оружейницы! Он высасывает энергию, а я не хочу развоплощения!
В углу, прикрывшись мягкой лапой, довольно хихикал грифон.
Я продолжала наступать на призрака, который, совершая чудеса ловкости, вспугнутой птицей метался по всей пещерке, уворачиваясь от острого жала Рануэль Алаторы. Я, если быть предельно откровенной, не совсем понимала его скомканные откровения, но пользовалась ей в своих интересах. В какой-то решающий момент кончик даги все-таки коснулся края черного балахона. Из места соприкосновения брызнул сноп разноцветных искр, запахло паленым, призрак мигнул всем контуром и на миг исчез из поля зрения. Потом он почти сразу появился вновь, но выглядел бледным и вялым. От его первоначальной заносчивости не осталось и следа.
– Вот так тебе, упрямец! – мстительно проворчал Граникус.
– Прости меня, – жалобно попросил призрак, – Повелительница! – Этот титул он выдавливал по буквам, явно превозмогая себя. – Я – машина и всего лишь исполняю заложенную в меня программу. Возможно, она устарела. Я и впрямь уже много сотен лет не видел Великих и не получал новых инструкций. Скорее всего, они навсегда покинули этот мир…
«Как же, покинули, держи карман шире, – мысленно позлорадствовала я. – Они-то и заварили всю эту кашу. Я только и мечтаю о том дне, когда до них доберусь! Вот тогда они у меня попляшут!»
Но я очень боялась, что Хранитель одумается и снова заартачится, поэтому напустила на себя грозный вид:
– Нечего тут оправдания придумывать! Веди меня к брату.
– Хорошо. – Призрак тяжело вздохнул и сгорбился. – Идем, это недалеко.
– Ты хоть их кормил? – спросила я, шагая следом за призраком и подпихивая его в спину, оказавшуюся неожиданно твердой и холодной.
Хранитель повернул ко мне растерянные глаза:
– А как же! Как и было указано Изначальным, носящим имя Ужас, раз в три дня я бросал в камеру ломоть хлеба и ставил кружку воды.
– Что? – Волосы мои стали дыбом от негодования. – Да как они могли выжить на таком скудном рационе?
– Приказа сберечь их жизни не поступало, – виновато прошептал призрак, поспешно отворачиваясь от моего обличающего взора.
– Ты легкомысленно нарушил обязательство хранить детей старшей крови?
– Будь моя воля, я бы и твою жизнь не хранил. Старшая кровь проклята. Ее носители осмелились ослушаться Великих, – торопливо забубнил проводник.
– Великим везде чудятся заговоры! – насмешливо заявил грифон. – Они слишком стары и давно впали в маразм!
Хранителя даже затрясло от негодования при виде такого богохульства. Он споткнулся, остановился, воздел к потолку пустые рукава мантии и закричал:
– Святотатство! Как смеешь ты, животное, возводить хулу на своих создателей?
– Не истери! – брезгливо поморщился Граникус. – Великие про нас и не вспоминают, значит, мы им и даром не нужны. Первые расы вымирают, детей старшей крови почти не осталось. Одни Изначальные живут и плодятся. Неужели ты хочешь, чтобы они захватили весь мир и на земле воцарилась Тьма?
– Хм, – заколебался призрак. – Об этом я как-то не подумал. Демоны плохая раса! Что же нам делать?
– «Что», «что»! – передразнил его грифон. – Принца освобождать надо!
Хранитель ничего не ответил, но заметно ускорил шаг.
– Машина, что с него взять! – чуть слышно недовольно ворчал грифон, пока мы почти бегом мчались по коридору.
Миновав несколько поворотов, призрак остановился перед низкой дверцей, перекрытой тяжелым засовом, запертым на огромный висячий замок. На двери имелась узкая щель, видимо предназначавшаяся для передачи пищи. Я жадно глянула в крохотное отверстие, но не увидела ничего, кроме непроницаемого мрака.
