Майя Зинченко - Монах
– Ах, если бы я знал, что ответить, - монах покачал головой.
– Но ты не говоришь "нет".
– Мирра, я шокирован. Понимание того, что ты уже далеко не ребенок доходит до меня с трудом. Все произошло слишком быстро. Вот уж не думал, что мне доведется узнать каково это - быть настолько беспомощным. Это так сложно… Немного времени, - он прижал ладони к вискам и закрыл глаза, - прошу немного времени…
– Я могу тебе помочь разобраться в происходящем?
– Не думаю… Нужно собраться с мыслями, но сейчас у меня это не очень хорошо получается.
– Скажи мне одно: тебе мешают внутренние запреты или тебе не нравлюсь лично я?
Клемент посмотрел на Мирру, и она сжалась под его взглядом словно в ожидании удара. Монах понимал, что от его ответа зависит очень многое. Если все дело в запретах, то она найдет силы с ними бороться или станет терпеливо ждать, когда Клемент сам откажется от них, но если все дело в ней, то, скорее всего он ее больше никогда не увидит. Ее любовь к нему так сильна, что в случае отказа Мирра не задумываясь перешагнет порог смерти. А он не переживет этого…
В самом деле, нравиться ли ему Мирра? Ну же, Клемент, посмотри на нее не как монах, а как мужчина. Вера в Свет научила тебя "видеть" уничтожая всяческие различия между людьми. Ты заглядываешь им в душу, не обращая внимания на богатство, красоту или отсутствие оных. Но ты так долго жил только мыслями о Свете, что едва не разучился "смотреть". Она молодая, красивая, добрая… Подумай, что ты ей скажешь.
Неожиданно Мирра вскочила из-за стола, едва не перевернув лампу, и бросилась к двери. Клемент кинулся следом и преградил ей дорогу.
– Куда это ты собралась? - спросил он строго. - За окном глубокая ночь. Тебе мало сегодняшнего нападения?
– Выпусти меня. Я не могу так больше… Я сойду с ума, - она попыталась отодвинуть его, но ей это было явно не по силам.
– В таком случае должен уйти я, а не ты. Это же твой дом. Но я тебя все равно не пущу, пока ты не скажешь мне, кто эти люди, с которыми ты ужинала. Особенно меня интересуют те два молодых парня.
– Ого! - обрадовано воскликнула девушка. - Неужели это ревность? Какое счастье!
– Я жду ответа.
– Они всего лишь мои компаньоны… Мы вместе занимаемся коневодством.
– Чем?!
– Коневодством. Разводим племенных лошадей. Не удивляйся. Денег зарабатываем немного, трудно конкурировать с имперскими конюшнями, но на жизнь хватает. К тому же я всегда любила животных. Эти люди мои давние знакомые и между нами исключительно деловые отношения.
– Так я тебе и поверил, - проворчал монах, прижимая ее к себе. - Один из парней весь вечер смотрел на тебя, как на именинный пирог.
– Теперь твоя очередь.
Монах не понимающе приподнял брови.
– Ты так и не ответил на мой последний вопрос.
– Дело в запретах и только. Не в тебе. Только обещай больше не убегать.
– Обещаю, - она провела указательным пальцем по одному из шрамов на его плече и погрустнела. - Больше никаких глупостей.
– Мирра, - монах собрался с духом, - между нами все должно быть честно. Клянусь, что завтра утром я дам тебе окончательный ответ. К тому времени я разберусь в самом себе.
– Думаю, что несколько часов я смогу подождать.
– Девочка моя, - Клемент улыбнулся. - Что значат несколько часов по сравнению с десятью годами? Ты очень много для меня значишь. Действительно, очень много.
– Замечательные слова… Продолжай.
– Когда я думаю о тебе, у меня на душе становиться так тепло.
– Это правда? Ты же не говоришь это только для того, чтобы сделать мне приятно?
– Нет. Конечно же, нет.
– Пойдем, - Мирра взяла лампу и пошла в другую комнату.
Это оказалась спальня. Как только монах увидел кровать, он попятился обратно к двери.
– Теперь уже ты убегаешь, - рассмеялась девушка, пряча неубранную утром одежду в платяной сундук. - Не подумай ничего дурного.
– Просто я уже не знаю, чего от тебя еще ожидать, - признался Клемент. - И меня это пугает.
– Ложись.
– Куда? - он сделал еще один шаг назад, ища на ощупь дверную ручку.
– Ну не на пол же, - Мирра покачала головой. - На кровать, конечно. Я хочу, чтобы утро наступило как можно скорее. А во сне время летит незаметно.
– Спи, пожалуйста. Я буду в другой комнате.
– Клемент, это невозможно. Если тебя не будет рядом то, я не сомкну глаз. Вдруг ты мне привиделся? Когда слишком долго думаешь о чем-то, мечтаешь, чтобы это произошло… Знаешь, - доверительно прошептала она, - я не переживу, если не найду тебя утром.
– Мирра…
– Неужели это так трудно? Не беспокойся, мы не будем снимать одежду, и я, в свою очередь, обещаю вести себя примерно.
– На мне и так одни брюки, - проворчал Клемент. - И потом, ты уверена, что мы здесь поместимся?
– Если ты не нуждаешься в метровой дистанции между нами, то поместимся.
Зная, что его оборона терпит крах, девушка решительно откинула покрывало и коварно спросила:
– Свет оставить?
– Зачем? Я же не ребенок.
Она с нарочитым равнодушием пожала плечами, сняла сапоги, и погасила лампу. В спальне воцарилась темнота. Мирра легла, пытаясь представить себе, что в этот момент делает Клемент. Она не видела его, слышала только неровное дыхание, а затем тяжелый, полный сожаления вздох. Монах, все еще колеблясь, стоял возле кровати. Наконец, он опустился на колени и стал молиться. Девушка различила еле слышный шепот и улыбнулась. Клемент был неисправим.
Через пять минут он решился и лег рядом с ней. Мирра прижалась к нему, опустив голову на плечо.
– Гораздо лучше подушки, - призналась она.
– Рад, что тебе нравится, - ответил Клемент, накрывая обоих покрывалом. - Благой Свет, и до чего я докатился…
– Ты не забыл, что обещал дать мне окончательный ответ на рассвете?
– Утром, - поправил ее монах. - И для меня оно начинается где-то около одиннадцати.
В ответ Мирра поцеловала его в щеку, обняла покрепче и успокоено вздохнула. Она была почти счастлива. После длинного, насыщенного переживаниями дня, ей, в самом деле, хотелось спать. Клемент, затаив дыхание, украдкой погладил ее по руке, отлично понимая, что уж ему-то заснуть сегодня вряд ли удастся.
Он слушал, как мерно бьется ее сердце, пытаясь, в тоже время, не обращать внимания на сумасшедшие удары своего. Рядом с ней было тепло и спокойно. Близкий человек, которому можно доверять, не это ли есть счастье? Простое земное счастье… И неужели Свету больше угодно, чтобы он страдал, обрекая себя на вечное одиночество? Раз он сумел примерить свою совесть с пролитой кровью, значит, сможет примириться и с этим. Не велик грех…
В эту минуту Клемент осознал, что пропал окончательно и бесповоротно. Он больше не сможет отказаться от этого тепла. Мирра добилась своего.
