Майя Зинченко - Монах
– За чем они пытали тебя? - Мирра заглянула ему в глаза. - Уж, не за тем ли, чтобы ты рассказал им, где я? Если им нужна была твоя смерть, то почему они не убили тебя сразу? А вместо этого привезли на площадь, чтобы устроить показательную казнь. Ты сам сказал, что Смотрящим только и нужно было, чтобы я выдала себя. Это так? Не молчи, скажи, я права?
– Частично, - он пожал плечами. - Но это все равно ничего не меняет. Свою порцию пыток, я получил бы в любом случае.
– Меняет Клемент, и очень сильно. Во всяком случае, для меня. - Она покачала головой. - У тебя доброе сердце, но ты не обязан был этого делать. Да, мне тяжело вспоминать тот день, но я буду последним ничтожеством, если сделаю вид, что ничего не знаю и забуду, за что ты получил эти шрамы.
– Мирра, не говори так! Еще не хватало, чтобы и ты укоряла себя. Это лишнее. - Он отвернулся и подошел к окну.
– Ты одет в обычный городской костюм, но ведешь себя так, словно на твоих плечах снова ряса.
– Угадала, она всегда со мной. Можно сказать, что я в ней родился. Ничего не изменилось. - Клемент многозначительно посмотрел на нее. Мирра поняла его и отвела взгляд.
– Ты признаешь это, да? Хочешь отгородиться ею от остального мира? Пускай, это твое право. Но ведь я же не чужой человек. Доверься мне и нам обоим станет легче. Обоим, понимаешь?
– Хорошо… Уговорила. - Клемент дернул за ленты плаща. - С тобой невозможно спорить.
За плащом последовала прочая одежда и оружие. Монах расстался даже с последним бастионом - рубашкой. Оставшись в одних штанах, он хмуро посмотрел на Мирру.
– Ты всегда добиваешься своего. Смотри, если тебе так хочется. Но для женских глаз это не самое приятное зрелище.
– Это пойдет тебе на пользу, вот увидишь. Сядь, пожалуйста.
Он скользнула взглядом по его плечам и груди, которых не пощадила кислота и покачала головой.
– Когда-нибудь я доберусь до того, кто это сделал, - тихо сказала Мирра.
– Месть - это недостойное чувство.
– Свет его не одобряет?
– Совсем не одобряет. Тем более что все эти десять лет я не сидел сложа руки.
– Неужели, - девушка удивленно посмотрела на Клемента, - мстить больше некому?
– Я тебе потом расскажу, - уклончиво ответил он.
В самом деле как ей объяснить, что он не только не оставил монашество, но и занял место магистра ордена, не останавливаясь на своем пути ни перед чем - даже перед убийством. Ложь и смерть стали для него привычными спутниками. Мирра помнила его совсем другим. Как она отреагирует на произошедшие перемены? Поймет, простит или возненавидит? Да и вообще, стоит ли ей рассказывать?
Мирра ласково погладила его по спине, мгновенно выведя Клемента из состояния задумчивости. Монах удивленно посмотрел на девушку, но отстраняться не стал.
Это было невероятно. К нему никто так не прикасался. Его или мучили или лечили - но всякий раз помимо его воли, не спрашивая того, хочет он этого или нет. Но сейчас он очень хотел, чтобы она продолжала. Губы Мирры разошлись в невольной улыбке, когда она заметила, как он размяк под ее рукой. Клемент был в смятении. Всего два прикосновения напугали его больше, чем все пытки Ленца вместе взятые. Он крепко зажмурился и задержал дыхание.
– Если тебе больно, я сразу перестану.
Он молча замотал головой. Говорить в этот момент было выше его сил.
– Бедненький, измученный Светом и людьми… - Мирра обняла его, поглаживая по затылку. - Если бы ты меньше думал о других, ты был бы счастлив, но ты не можешь иначе. За годы моей жизни в Вернстоке, я не встречала никого хоть немного похожего на тебя. Все люди разные, но такого как ты больше нет.
– Мирра, ты совсем не знаешь меня… - сказал он хрипло. - Я изменился.
– Не верю. Перемены никогда не касаться самого главного. Сущность не меняется. И не пытайся мне возражать, я полгода посещала философские диспуты, и теперь непобедима в споре.
– Куда уж мне… - отозвался Клемент.
– Тем более что у меня в запасе всегда есть весомый аргумент, - Мирра лукаво подмигнула монаху и поцеловала его в висок.
Если в этот момент у него в голове и были какие-то мысли, то они сразу же улетучились.
– Мирра! - он сделал вялую попытку отстраниться. - О, Господи! Что ты со мной делаешь? Я понимаю, что ты рада меня видеть, но ты… Ты заставляешь меня волноваться.
– А ты не волнуйся.
– Мирра, я говорю серьезно, - сказал он слабым голосом.
– Ничего не слышу… Совершенно ничего, - она снова поцеловала его.
Клемент застонал и, собрав остатки воли, встал со стула. Однако больше его ни на что не хватило. Только теперь он в полной мере понял, что значит раздвоение личности. Одна его половина настойчиво умоляла его остаться, другая же властным тоном приказывала ему немедленно уйти. Монах застыл в нерешительности.
– Куда ты собрался?
– Зачем ты это делаешь?
– Неужели тебе противно находится рядом со мной? Никогда в это не поверю. Раньше ты не боялся моих прикосновений.
– В том-то все и дело. Раньше ты была двенадцатилетней девочкой. А теперь тебе двадцать два года, и ты ставишь меня в двусмысленное положение.
– А кого это волнует кроме тебя самого?
Клемент запнулся, не зная, что на это ответить.
– И потом, я не вижу никакой двусмысленности, - Мирра пожала плечами.
– Но я же монах… И в нищенском рубище и в имперском плаще я буду оставаться им. Всегда и везде, потому что это моя натура, - он склонил голову. - Мой удел - служить Свету. Ты хоть чуть-чуть понимаешь меня? Это не изменится.
– Я не посягаю на твою веру, - девушка всплеснула руками. - Ни в коей мере. Можешь быть спокоен на этот счет. Но я никогда не слышала, чтобы монахам запрещалось любить. Неужели они не имеют на это права?
– Нет, не в этом дело. - Клемент совсем растерялся. - Просто Свет я люблю больше.
– Уверена, что в твоем сердце найдется немного места и для меня.
– Мирра, почему ты говоришь мне это?
Вместо ответа она провела рукой по его плечу.
– Ты не замерз? Здесь холодно.
– Я весь горю, - признался монах. - Ты же этого добивалась?
– Клемент, мне сложно с тобой об этом говорить… - Она покраснела и грустно рассмеялась. - Нет, правда. Когда я смотрю в твои удивленные глаза, такие чистые и невинные, как у пятилетнего ребенка, мне становиться стыдно за свои мысли. Я не уверена, что ты поймешь меня.
– Говори, я всегда готов тебя выслушать.
– О, нет! Ты сказал это таким тоном, будто бы собираешься меня исповедывать. Сейчас ты нужен мне совсем в ином качестве.
– Кажется, я уже догадываюсь в каком именно…
– Между прочим, мне известно, что Святой Мартин, на которого вы все равняетесь, был семейным человеком. Это ни для кого не тайна. Я не говорю, что ты обязан жениться, но что мешает тебе жить нормальной жизнью?
