Gamma - Цели и средства
— Привет… – как же ее? Неважно. – А ты знаешь Винса?
— Захаживает время от времени, – пожала плечами девица. – Твой старик говорил, что ты уехал к тетке Рейчел. Надумал вернуться?
Еще интереснее. К тетке он уехал, вот как. И Мульцибер сюда захаживает. Уже запихнул журнал в карман и платить не собирается, а у девицы взгляд с поволокой и улыбка до ушей. Интересно, она замечает, что у нее в кассе недостача как раз во время визитов дружка Винса?
Ладно, это все неважно на самом деле. Важно сейчас вернуться домой и сделать то, что должен. Спокойно и взвешенно выполнить первое непростительное. Разбить зеркало рядом с телом. И если он сделал все правильно, если его намерения были ясны, а желание достаточно сильно, то отражение его разобьется вместе с зеркалом. И тогда останется лишь взять любой осколок и приложить его к хранилищу.
Что будет его хранилищем, он решил сразу. Часы, самый дорогой подарок, самая ценная вещь.
Северус взялся за запястье, чтобы ощутить ровное тиканье и успокоиться. Сердце билось как бешеное, вся спина вымокла, девица со своим дурацким разговором не шла из головы. Мульцибер спокойно топал рядом, даже не комментировал дыру, в которой жил Принц, и на том спасибо. Свернул возле причала, не спрашивая дорогу. А вот это зря, Винс, это уже промах, не должен был ты ходить здесь раньше. Заправка еще куда ни шло, но в Спиннерс–энд тебе делать нечего.
Мульцибер сам вызвался проводить его от банка, где Северус обменял увесистый мешочек с галеонами на пачку фунтов. Проще всего было аппарировать прямо на крыльцо, но пришлось сделать круг в магазин. Северус не стал покупать зеркало на Диагон–аллее: ему все казалось, что продавец поймет зачем.
Отец был дома – радио орало на пол–улицы, и Северус с удовольствием сделал то, что давно хотел: смахнул его палочкой. Пластмассовая коробка грохнулась с подоконника и разлетелась вдребезги. Северус распахнул дверь.
Он был готов к чему угодно – к проклятиям, ругательствам, даже драке. Только не к растерянной улыбке.
— Тоб? – пробормотал отец неуверенно. – Ты вернулся? А что не предупредил? Как Рейчел?
Северус выхватил палочку.
– Finite incantatem!
Отец нахмурился, перевел взгляд на Мульцибера, снова на Северуса.
— Немедленно убери эту дрянь, – он ткнул в палочку, – ты же знаешь, этого не должно быть в моем доме. Ты где был вообще? Где тебя носило? Два года, Тоб, черт возьми, ты с какими глазами явился? И кто это с тобой?
В моем доме… Северус стиснул резную рукоять до боли в пальцах. Я тебе сейчас покажу, где меня носило… Он поднял палочку, целя в грудь. Сейчас, только нужно попросить Мульцибера выйти, не при нем же…
Отец опасливо смотрел то на палочку, то Северусу за спину, на Мульцибера.
— Что ты делаешь? Спрячь эту штуку и объясни…
— Это мой дом, – проговорил Северус. – Это мамин дом. Я вернулся домой. А ты…
Во рту пересохло. Он все равно сможет, сейчас возьмет себя в руки и решится.
— Убирайся! – выкрикнул Северус. Опустил онемевшую руку. – Убирайся из моего дома. Забирай свои вещи и выматывайся.
— Что за… – начал было отец, но Мульцибер перебил его:
— Тебе сказано собирать шмотки и уматывать. Что не ясно? Imperio.
Отец ушел на второй этаж, хлопал там дверцами шкафа и чертыхался.
— Спасибо, – выдавил Северус. – За помощь.
Мульцибер хмыкнул неопределенно и аппарировал. Отец спустился, волоча за собой пыльный чемодан.
– Finite incantatem.
Он дернулся, будто от удара. Северус вытащил деньги, всю пачку, вульгарно перехваченную резинкой – гоблины особо не церемонились с маггловскими деньгами.
— Возьми. Твоя часть имущества. Половина моя по завещанию.
Отец молчал.
— Бери и проваливай по–хорошему, – процедил Северус. – Знал бы ты…
Он неловко запихнул деньги в карман куртки. Молча вышел.
Лорд возник из темного вихря посреди комнаты совершенно беззвучно. Подошел к окну, посмотрел. Северус ссутулился у стола, не знал, чего ждать – наказания? Лорд пожал плечами.
— Дело твое, мальчик мой. Руку давай.
Черная метка проступала на коже, наливалась теплом. Северус удивленно взглянул на хозяина.
— Мадам Лестранж говорила, что это больно.
— Кому надо – тому больно, – усмехнулся Лорд.
…настойчивый и терпеливый охотник, в отличие от особей других видов, неразборчивых в выборе добычи…Кровь кентавров и дыхание дементора – выбирай на вкус. Дыхание – чтобы отделить от тела душу Призывающего, а кровь – чтобы притянуть в него душу Призванного. Драко долго корпел над переводом, пока не понял: кровь надо собрать у целого племени. Видимо, пока он будет резать одного, остальные будут тихо стоять в сторонке и ждать?
В этот раз помогла розовая метка.
«Ритуал Великой просьбы. Главное не спутать слова в обращении и не соврать ни словом, ни мыслью. Если повезет и доберешься до Старейшего, проси чего хочешь».
Леди Лавгуд, мое вам почтение. Интересно, какой она стала бы тещей? Луна почти не рассказывала о матери…
14 апреля 2000 года, вечер…Перо–корректор было старое, царапало пергамент и вечно запиналось, раздвигая буквы. Время от времени оно упрямо правило текст в устаревшую орфографию или возмущенно отказывалось признавать разговорные слова, высвечивая надпись «недопустимый жаргон». Драко злился, бормотал сквозь зубы, что проще переписать статью заново, но не разгибался. Проверка? Отлично, он ее пройдет.
Лавгуд предложил взять гранки на дом, но дома… Одним словом, Драко сел тут. Пока – Лавгуд оговорил, что пока! – за кухонным столом. А там – посмотрим.
Печатный станок вздыхал и чавкал, в залежах мусора и бумаги кто‑то шуршал, брякал и попискивал: не то мифические бурблы, не то обычные мыши. На второй час у него разболелась голова, на третий – громко заурчало в животе.
Один бутерброд с утра, а теперь… Он покосился на часы, те бешено завращали стрелками и начали отбивать полночь. Бред собачий… Или он правда так засиделся?
Сзади хихикнули. Он вздрогнул.
— Здесь есть печенье, – Луна возникла у него из‑за плеча и открыла маленький шкафчик. – И заварка. Ужин будет через полчаса, ты любишь муссаку по–мельбурнски?
Он пропустил мимо ушей австралийскую муссаку, пытаясь собраться с мыслями. Покосился на большой чайник.
— А бурблы?
Луна посмотрела на него с укоризной.
— Это же медный чайник!
Они не виделись два года – с тех зимних каникул. С того подвала. Драко успел забыть, какие огромные у нее глаза. Как у эльфа…
— Вы, наверное, привыкли к услугам эльфов, мистер Малфой? – спросил Лавгуд за ужином.
Драко пожал плечами.
— Днем вы не знали, как меня зовут.
— Ну, теперь‑то знаю. Эльфы вредны в небольших пространствах. Их присутствие пересушивает воздух и изгоняет пары лунного астрала. Это вредно как для самих эльфов, так и для людей, живущих в доме.
