Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
В углу лежала сломанная винтовка. По отметинам на ложе я догадался, что, прежде, чем отбросить ее в сторону, ею с размаху ударили о ближайшую батарею. А затем я заметил на полу и еще кое-что, влажное и красное. Не много. Всего несколько капель.
Я быстро обыскал помещение. Оно оказалось невелико. Одно окно в единственной спальне тоже было было распахнуто, и я подошел к нему. За окном располагалась пожарная лестница, и я решил, что, возможно, она послужит неплохой дорогой и для меня тоже. На черном металле ступеней мне попалось еще несколько капель крови, но это было все. Внизу никого не оказалось.
Мощь. Убивать. Оберегать. Люк, Ясра, Гейл. Кто в ответе за это?
Чем больше я думал об этом, тем больше верил в вероятность возможности телефонного звонка в то утро открытых газовых конфорок. Не он ли разбудил меня и заставил осознать опасность? Каждый раз, когда я думал об этих делах, казалось, происходило легкое смещение акцентов. Все представлялось в новом свете. По словам Люка и псевдо-Винты я не подвергался большой опасности в более поздних эпизодах, но мне казалось, что любое из этих покушений могло бы угробить меня. Кого мне винить? Преступника? Или спасителя, который едва спас? И кто есть кто? Я помню, как чертовски осложнила картину та проклятая автокатастрофа, разыгранная словно «Прошлым летом в Мариенбаде» – хотя эта история казалась весьма простой по сравнению со всем, что надвинулось на меня в дальнейшем. По крайней мере он по большей части знал, чего хотел. Не унаследовал ли я семейное проклятие, связанное с усложненным сюжетом?
Мощь.
Я вспомнил последний урок дяди Сухэя. После моего завершения Логруса, он посвятил некоторое время тому, что обучал меня некоторым вещам, которым я не мог обучаться до этого. Пришло время, когда я подумал, что знаю все. Меня посвятили в Искусство и отпустили. Я, казалось, прошел все основы, и все прочее было всего лишь детализацией. Я начал готовиться к путешествию на Отражение-Земля. Затем однажды утром Сухэй прислал за мной. Я счел, что он просто хотел попрощаться и дать несколько дружеских советов.
Волосы у него седые, он несколько сутуловат, и бывают дни, когда он берет с собой посох. Это был как раз такой день. И он надел желтый кафтан, который я всегда считал одеждой скорее рабочей, чем светской.
– Ты готов к короткому путешествию? – спросил он меня.
– На самом-то деле оно будет долгим, – уточнил я. – Но я почти готов.
– Нет, – сказал он. – Я имел в виду не отъезд.
– О, ты хочешь предложить мне прогуляться прямо сейчас?
– Идем, – сказал он.
И я последовал за ним, и Отражения расступились перед нами. Мы передвигались по возрастающей оголенности пространства, пока не очутились, наконец, в местах, не имеющих вообще никаких признаков жизни. Вокруг повсюду расстилалось бесплодное скалистое плоскогорье, совершенно открытое в свете тусклого и древнего солнца. Это место смерти было холодным и сухим, и когда мы остановились, я огляделся по сторонам и вздрогнул.
Я ждал, гадая о том, что он задумал. Но прежде, чем он заговорил, прошло немало времени. Какое-то мгновение он, кажется, не замечал моего присутствия, просто глядел во все глаза на мрачный ландшафт.
Наконец, он медленно проговорил:
– Я научил тебя путям Отражений, сочинению заклинаний и их сотворению.
Я ничего не ответил. Его заявление, казалось, не требовало этого.
– Поэтому ты кое-что знаешь о путях мощи, – продолжал он. – Ты черпаешь ее из Знака Хаоса, Логруса, и вкладываешь ее различными способами.
Он, наконец, взглянул на меня, и я кивнул.
– Как я понимаю, те, кто несет себе Лабиринт, Знак Порядка, могут делать схожие вещи подобным образом, – продолжал он. – Наверняка я не знаю, ибо не приобщен к Лабиринту. Сомневаюсь, что дух способен выдержать напряжение знания пути обоих. Но тебе следует понять, что есть еще один путь мощи, прямо противоположный нашему.
– Я понимаю, – ответил я, так как он, кажется, ожидал ответа.
– Но для тебя доступно одно средство, – сказал он. – Недоступное для жителей Эмбера. Смотри!
Его последние слова вовсе не означали, что мне следует просто глазеть вокруг, так как он прислонил свой посох к валуну и поднял руки перед собой. Это означало, что мне поручается вызвать Логрус, чтобы видеть, что он делает на этом уровне. Поэтому я вызвал свое видение и смотрел на Сухэя через него.
Теперь картина, красующаяся перед нами, казалась продолжением моей, но вытянутая и вывернутая. Я видел и чувствовал, как он соединил с ним свои руки и протянул пару неровных манипуляторов на большое расстояние и коснулся чего-то, лежащего внизу по склону.
– Теперь вступи в Логрус сам, – велел он, – оставаясь пассивным. Будь со мной, что бы я ни собирался делать. Но ни в коем случае не пытайся вмешиваться.
– Я понимаю, – сказал я.
Я запустил руки в видение, двигая ими, пока не нащупал гармонию, пока они не стали частью Логруса.
– Хорошо, – одобрил он, когда я наладил манипуляторы. – Теперь тебе понадобится только наблюдать на всех уровнях.
Что-то вибрировало и приближалось по управляемым им манипуляторам, прямо к валуну. К тому, что произошло после, я подготовлен не был.
Образ Логруса передо мной почернел, стал извиваться кляксой чернильного смятения. Меня охватило ужасное ощущение разрушительной мощи, огромной деструктивной силы, угрожавшей сокрушить меня, унести меня к блаженному ничто окончательного расстройства. Какая-то часть меня, кажется, желала этого, в то время, как другая часть кричала без слов, умоляя прекратить. Однако Сухэй сохранил контроль над этим явлением, и я увидел, как он это делает, точно так же, как увидел теперь, как он вообще добился его возникновения.
Валун слился со смятением в одно целое, соединился с ним и пропал. Не было никакого взрыва, только ощущение холодного ветра и звуков какофонии. Затем дядя медленно развел руки в стороны, и линии извивающейся черноты последовали за ним, растекаясь в обоих направлениях из того участка Хаоса, что был валуном, прокладывая длинную темную траншею, в коей я узрел парадокс.
Затем он постоял, не двигаясь, останавливая картину на этой точке. Спустя несколько мгновений он заговорил:
– Я мог бы просто высвободить ее, – заявил он, – предоставив ей уйти, куда угодно. Или задать ей направление, а затем высвободить.
Так как он не продолжал, я спросил:
– И что тогда случится? Будет продолжаться, пока не опустошит это Отражение?
– Нет, – ответил он. – Существуют факторы ограничения. По мере того, как она станет распространяться, сопротивление Порядка Хаосу будет расти. И достигнет точки сдерживания.
