Олеся Шалюкова - Пустыня смерти
И я посмотрю…
Тихий шелест песков скользнул где-то в стороне за куполом. Надвигалась страшная песчаная буря. Подобной которой не было уже несколько циклов… Что-то страшное, что-то душное. Тьма клубилась у края горизонта, прибивая к пескам пыль.
А потом оба мужчина сорвались с места. Мгновенно и очень страшно.
Они вызывали и прятали оружие, сталкиваясь с какой-то непостижимой скоростью. Мгновенно. Пугающе. Чертовски страшно!!!
Вспышки лезвий. Они не применяли свои способности… особые, хотя у обоих они были. Это был простой бой. Слишком простой, чтобы в это можно было поверить. Слишком страшный.
От происходящего, от разворачивающегося на моих глазах, волосы встали бы дыбом по всему телу, если бы они где-то были. Губы затряслись. Нервно закусив губу, я могла только смотреть, и всё равно не успевала. Они проверяли друг друга. Скорость, на которой я уже не могла их рассмотреть, была только началом! Они только разгонялись… только начинали прощупывать друг друга, выяснять слабые места. То, на что способен другой на самом деле, защищая свою жизнь, а не на потеху публике.
Я была двуручной танцовщицей с клинками. Я могла в равной степени пользоваться облегчёнными полуторниками и левой рукой, и правой. Но эти двое… они перекидывали из руки в руку тяжеленные двуручники, словно вот эти вот дрыны ничего не весили. Да простят мне кузнечные песчаные мастера такое сравнение!
Удар, удар. Удар. Страшный удар по ушам, нереальный, но оттого не менее болезненный, промчался мимо меня, заставив пошатнуться, и помчался дальше.
Если достигнет хрустального купола, купол просто треснет! Эти двое… Они не собираются сдерживаться. Если Ранс просто хочет доказать тому, кто уже обыгрывал его брата, что он — лучше, ущемлённая гордость, кажется так, это называл дед. То вот что задумал Хан — я не могла понять.
Что было куда более страшным, я не могла понять, что мне делать. В такой бой я просто не смогу вступить.
Я?!
«Танцуй».
Подсказка дотянулась до меня из-за хрустального купола. Человеческое тело не способно выдерживать такую скорость. Но во мне человеческого (и то условно!) ровно половина. Я могу танцевать. Танцуя, я смогу вступить в этот бой… и проиграть его.
Нет. Нет…
Не танцевать. Нельзя.
Управлять змеиной сущностью, как я уже делала? Натравить на Ранса кого-то из змей?
Нет. Это бессмысленно. Бой может повернуться десятки раз, пока я буду искать подходящую змею. И ещё столько же раз Ранс успеет убить меня, пока я буду затаскивать змея сюда!
Нужно придумать что-то ещё.
А бой вопреки всему только убыстрялся. Куда?! Куда?! Ещё быстрее, и они просто сами не выдержат эту скорость! Ещё немного, и они будут исчерпывать себя и свои силы… Ну, конечно, это не просто бой на скорость, это бой, в который они вкладывают всё, что у них есть. Здесь не только скорость и сила, здесь ещё и выносливость. И умение терпеть боль.
Алый всплеск крови обагрил крышу. Ещё один алый всплеск остался на лезвии меча.
Мужчины отпрянули в сторону друг от друга, глядя не с яростью, с бесконечным спокойствием змей.
Ранс тоже такой же?! Как мы с Ханом? Мне ведь уже приходила в голову эта идея. Но тогда… тогда как и почему… император подчинил его?! Если только сущность не проснулась…
Что мне делать?! Что мне делать?
Время уходит. Я почти ощущаю, как оно утекает сквозь пальцы. Близится буря, буря призванная, буря, которая скроет все следы, буря, которая манила меня. Манила танцевать. Танцующая в моей душе рвалась на свободу, на волю. Куда-то ввысь и в то же время ближе к земле. Меня раздирали на части два противоположных желания.
Отправиться к Али, как можно быстрее, обнять моего светлого мальчишку, прижать к себе, укачивая в объятиях, нашептать ему на ухо, что всё будет хорошо, не дать ему услышать бурю.
Второе желание было сильнее, оно звало меня танцевать. Раскрыть шелка, зазвенеть браслетами, шагнуть на раскалённый песок, взметнуть бурю вместе со своими движениями.
«Зеоннала».
Голос императора отдался резонирующим раскатом в моей голове. И всё затихло. Мгновенно. Бой прекратился, улеглись пески за куполом, и даже капли крови застыли в воздухе, словно само время на мгновение приникло к пескам, бессильно боясь шевельнуться.
Какая же власть у этого… не человека?!
«Огромная».
Он слышит ещё и мои мысли?
«Более чем. Оставь этих двоих».
Не хочу! Вот ещё чего не хватало! Я не досмотрела, кто из них кого убьёт.
Император засмеялся.
«Ты чудесный ребёнок, Зеоннала», — обертоны его голоса стали мягче, голос ниже, ласкающим потоком чего-то бесконечно пушистого он обволакивался вокруг меня, лаская. — «Ты прекрасна. Оставь их. Приди ко мне».
«К тебе?» — удивилась я. — «Ты опять спрячешься в другом теле. Это неинтересно».
«Ты хочешь, чтобы я был в своём теле?»
«Мне интересно», — согласилась я. — «Меня уже все запугали, кто ты, что ты, насколько ты опасен, а сколько вот смотрю… Не вижу ничего подобного».
«Ты не видишь, что я опасен?!»
Яростный голос прокатился по моей спине раскалённым крупным песком. Император был в ярости. В неподдельной ярости. Какая-то девчонка, песчаная дикарка, смела сомневаться в его величии. Проблема была в том, что я действительно сомневалась.
Много страха — это тоже плохо. В какой-то момент страха становится слишком много, и он пропадает, весь, целиком, до основания.
Меня так старательно запугивали личностью императора Нуо IV, в том числе и его слуги, что я в какой-то момент просто перестала бояться. И засомневалась. Если бы он действительно был так страшен, этот человек, разве нужно было бы устраивать такое количество пугающих явлений? Разве ему, действительно, нужно было настолько подавлять и притеснять всех, чтобы никто и думать не смел о том, чтобы бросить ему вызов?
Раз нужно было настолько запугивать, не значит ли это, что сам по себе император на деле ничего из себя не представляет?!
«Ты…»
Он не говорил! Он рычал!!! Словно бы его горло немного видоизменилось.
Да я же ничего такого, между прочим, и не сказала!
«Иди».
«Иди сюда».
Голос в моей голове раздвоился, потом расстроился, потом превратился в целый сонм, и все они, все до одного, звали меня к себе. И я пошла.
Ранс что-то выкрикнул, я не услышала.
Хан кинулся мне наперерез, но голоса, ставшие объёмными, оттолкнули его прочь, в сторону. Кажется, ему даже не повезло, и мужчина полетел с крыши. Этого я уже не увидела.
Наперерез мне кинулся Ранс.
Я могу его убить? Он мне мешает.
«Не трогай».
«Пусть его».
