Сергей Шведов - Клан двурогих
Поражен был не только Гольфдан, не менее ошарашены были и нотенбуржцы, но, видимо, удивление их прошло быстрее, чем у Хилурдского. Контролировавший столичный порт отряд октов был разгромлен горожанами в один день, и эхо этой победы прокатилось по всему Вестлэнду. Пощипали, как водится, и заморских купцов, которые поспешили укрыться под крылышком Хилурдского. Конечно, Гольфдан приют погорельцам дал, но не даром. Эти уважаемые и ему крови попортили немало, так чего стесняться, если наша берет.
Нотенбург в неделю сформировал ополчение в десять тысяч человек. К этому времени в Вестлэнде не осталось уже ни одного вооруженного гуяра. Хилурдский в происходящее не вмешивался, да никто и не спрашивал его совета. Похоже, все в этой суматохе забыли, что в Вестлэнде есть король, а у Гольфдана хватило ума не напоминать об этом. Лучше уж быть живым владетелем Хилурдским, чем покойным королем Гольфданом.
Еще через неделю выступили в поход. Хилурдскому оставили его дружину, но во главе вестлэндского войска встали Оттар Хаарский и Свен Холстейн. Меченые или двурогие, как их теперь называли. Благородный Гольфдан этому обстоятельству не удивился, да и сколько можно удивляться, в конце концов. И когда к вестлэндцам присоединился Стиг Гоголандский во главе тысячи дружинников-нордлэндцев, Гольфдан только головой кивнул, словно мул, утомленный жарой и тяжелой работой. У благородного Стига тоже был зять, как две капли похожий на зятя Хилурдского, и тоже, разумеется, двурогий. С чем Гольфдан и поздравил Стига. Владетель Гоголандский, у удивлению владетелей, вот уже около года был в курсе происходивших в Лэнде удивительных событий и даже предоставил свой замок в распоряжение принца Бьерна. Это гостеприимство, надо полагать, ему зачтется в будущем. От благородного Стига теперь уже просто владетель Хилурдский, чего уж там пыжиться, узнал, что у короля Кеннета кроме законной жены Кристин Вестлэндской есть еще две, ну скажем так, не совсем законных, это Рея Холстейн и Астрид Ульвинская. И что втроем они нарожали королю более двух десятков сыновей и дочерей, часть из которых благородные владетели уже имели счастье видеть. Кроме того, есть еще дети Гильдис Отранской, Ингрид Мьесенской и Марты Саарской от почтенного Таха Ожского, нынешнего короля Западного Сурана, а также дети королевы Сигрид и Эвелины Ульвинской от владетеля Ожского. Все эти благородные отпрыски и составляют клан двурогих, о котором в последнее время столько говорят.
– Дочери у них, значит, тоже есть? – уточнил существенное Свен Аграамский, внимательно слушавший рассказ на редкость осведомленного Гоголандского.
– Благородная Сигрид озабочена судьбой девушек – не за суранских же плебеев их отдавать.
И все присутствующие дружно поддержали благородного Стига: действительно, слава Богу в Лэнде еще не перевелись благородные роды.
К удивлению Хилурдского, поход складывался на редкость удачно: пять тысяч октов и киммаркская конница, выделенная благородному Хольдрику покойным королем Леиром, были захвачены врасплох превосходящими их вдвое лэндскими силами и вырублены почти начисто под славным нордлэндским городом Кольбургом. Путь на Бург оказался практически свободным. И даже высланные Хольдриком навстречу победителям три тысячи октов не смогли притормозить торжественного шествия лэндских дружин.
Бург штурмовать не пришлось, как того опасались многие владетели, в том числе и Хилурдский. Нордлэндская столица была освобождена силами горожан во главе с принцем Бьерном и арверагами во главе с Гвенолином и сыном Конана Артуром. Здесь в Бурге Гольфдан впервые увидел принца Бьерна Нордлэндского. Красивый молодой мужчина двадцати пяти лет, поразительно похожий на своего деда Гарольда, с улыбкой приветствовал подъезжающие дружины. Меч в его руках еще дымился кровью, но глаза смотрели на владетелей благосклонно. Рядом с принцем стоял мрачноватого вида молодой гуяр, с которым Хилурдский уже имел возможность как-то раз пообщаться, это был Артур сын Конана. Мог ли Конан, высаживаясь двадцать пять лет назад на берег Вестлэнда, даже помыслить, что сын станет могильщиком всех его начинаний. Впрочем, и судьба самого Конана, и страшная участь арверагского клана не оставили Артуру другого пути.
Бург бесновался, приветствуя молодого принца. Резня здесь, похоже, была изрядной, но никто не замечал ни крови, ни трупов на каменных мостовых. Горожане праздновали победу. Принц Бьерн, красивый как сама легенда, говорил с народом, и каждое его слово встречалось дружным ревом обезумевшей толпы.
Новый дворец короля Седрика, в котором тому так и не довелось пожить, плавал в крови. Его неудачливый преемник, Хольдрик Кольгрим, сидел мертвым в похожем на трон кресле, пригвожденный к его спинке сразу двумя мечами. Руки его вцепились в подлокотники кресла, рот был разинут в предсмертном крике. Страшно, видимо, умирал гуярский король. Благородный Гольфдан вздохнул и отвернулся.
– Завтра по утру мы выступаем на Остлэнд, – благородный Бьерн окинул взглядом собравшихся в большом зале дворца владетелей. – Нельзя давать октам передышки.
– А как же киммарки? – спросил Хилурдский. – Вряд ли они будут сидеть, сложа руки?
– Не будут, – подтвердил принц. – И для киммарков наступают веселые времена. Король Кеннет имеет под рукой шесть тысяч конных дружинников и ополчение. Владетель Ожский на подходе к Приграничью с тридцатью тысячами наемников. Этого вполне хватит, чтобы похоронить киммарков. Есть еще вопросы?
Вопросов не было. Оставалось только удивляться неуемной энергии людей, сумевших за короткое время перевернуть полмира с ног на голову, или, точнее, наоборот – вернуть этот перевернутый гуярским нашествием мир в исходное положение.
Октам благородного Кольгрика, младшего сына покойного Седрика, переправившимся через небольшую речушку, разделявшую Остлэнд и Вестлэнд, вероятно довелось пережить громадное разочарование, когда вместо ожидавшихся пяти тысяч гуяров Хольдрика, им навстречу двинулась сила в три раза большая, да еще и не имеющая к Хольдрику никакого отношения. Первый же залп почти тысяч пушек в клочья разорвал октскую железную фалангу. Благородный Гольфдан очень скоро пришел к выводу, что принц Бьерн и его меченые родичи дело знают. Окты были смяты конницей принца Бьерна, и прозрачная вода приграничной реки вскоре стала красной от гуярской крови. Лэндцы потеряли всего лишь две сотни убитыми и примерно столько же раненными. Победа была полной. Если у Хилурдского и были сомнения в торжестве справедливого дела, то в этот благословенный день они развеялись как дым.
Отправив пятитысячный отряд во главе с Артуром и Свеном Холстейном в Остлэнд, принц Бьерн обрушил все оставшиеся под рукой немалые силы на октские поселения. Продвигаясь к югу, в сторону Приграничья, он сметал все на своем пути. Окты были захвачены врасплох и не смогли оказать серьезного сопротивления. Преследуемые по всему Нордлэнду, они потянулись в Приграничье, поскольку путь к портам Вестлэнда им был перекрыт наглухо. Этот новый исход живо напомнил Хилурдскому события двадцатилетней давности, и сердце его защемило. Принц Бьерн висел на хвосте у отступающих, не давая им и минуты передышки. Все это сильно напоминало заурядную бойню, но вошедшие в раж лэндцы уже не могли остановиться. Трудно было контролировать ненависть, копившуюся четверть века. Отставших октов часто добивали нордлэндские крестьяне и горожане, на удивление быстро организовавшиеся в довольно боеспособные отряды.
