Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Хранитель Силы
— Не ошибся ли ты, братец? — усмехнулся тот, вальяжно откидываясь на спинку стула. — Меня зовут Александр Романович. Отстал ты от жизни…
— Мне простительно. Я в тюрьме сидел.
Старик справа от Мавра чуть оживился, приподнял брови и обнажил глаза. Женщины за столом прыснули отчего-то и сразу притихли, только Радобуд суеверно замахал руками:
— Хватит, хватит! Про тюрьму ни слова! Я как старый подводник не переношу замкнутого пространства!
— От тюрьмы и от сумы не зарекайся! — строго заметил инвалид.
— Так за что пьем, князь? — они давили друг друга глазами, будто на руках тягались.
— За освобождение, — Мавр после зимы был белокожий и плохо узнаваемый. — Я тоже, брат, недавно оттуда.
— Это похоже, — сказал Хортов. — В таком случае, за волю!
— Нет, будем пить за победу! — куражливо встрял Радобуд. — За нашу победу на полях сражений! Я — счастливый из людей, говорю вам это!
— Видишь, одного человека я уже сделал счастливым, — глядя на Хортова, проговорил Мавр. — Значит, это успех!
Андрей ничего не сказал, выпил рог до дна, и только положил его, как протрезвевший начальник налил снова.
— За твою гарну жинку!
Дара опередила, кокетливо взяла у него рог.
— Давай с тобой напополам? — сказала проникновенно.
— Та ж я из твоих рук и яд приму!
Она лишь пригубила, а он осадил его до дна, блеснул взором.
— Це по нашему!
— А нет ли у тебя коньяка, товарищ генерал-полковник? — спросил Андрей. — Помнишь, в прошлом году пили, из старых бутылок?
— Я его под виноградник вылил, — отмахнулся Мавр, звеня наградами. — Теперь буду ждать урожая.
— Может, на руках потягаемся? — предложил Хортов, сдвигая посуду. — Как в былые времена?
— А что? Тряхнем стариной!..
Жена прошептала что-то, и Мавр просветлел.
— Есть предложение сразу сделать заплыв!
Утомленное застолье встрепенулось, и тут же, у стола, началось массовое раздевание. Женщины сделали это быстрее, помчались вереницей к морю, разуваясь на ходу, за ними двинулся счастливый морской волк Радобуд, а следом шел его приятель, подбирая на ходу разбросанную одежду и деньги, сыплющиеся из карманов. Только начальник республиканского уровня почему-то не разделся, а встал на четвереньки и вывалил язык.
— К ноге! — скомандовала хозяйка.
Мавр же, не спеша, снял мундир и брюки, вручив все жене, сделал нечто вроде зарядки и в сопровождении старика на протезе направился к берегу.
Хортов догнал его, пошел рядом, плечо в плечо. И так же вошли в море, белое от медуз, оставив инвалида на берегу — тот замахал руками, как наседка.
— Глядите, вода еще холодная, далеко не плавайте! Доставай вас потом!
Радобуд прыгнул в море с мола, занырял на одном месте, как поплавок, пытаясь создать движение вперед, но счастливого человека вода выталкивала, хоть пешком по ней иди…
Плыли рядом, оставляя за собой взбитую пену — был полный штиль.
— Я приехал лишь спросить, зачем ты это сделал? — спросил Хортов, когда удалились от берега.
— Это кто с алмазами в волосах? Жена твоя? — вместо ответа спросил Пронский.
Андрей хотел оторваться от Мавра, прибавил скорости — тот не отставал.
— Барон мне смеялся в лицо… Лишили наследства!..
— Читал про барона, читал. Железная стрела торчала из области сердца. Писали, ритуальное убийство, которое никогда не раскроют.
— Как с акциями распорядились?.. Немцам вернули? За шиш с маслом?
— Да нет… Передали Украине.
— Почему Украине? С какой стати?
— Не знаю… Их дело теперь… Вроде, в обмен на какие-то бомбардировщики или военные корабли… Всякое болтают. А мне уже не интересно, Мавр сделал свое дело.
— Сделал… За крест? За «линкольн»?
— Еще генерал-полковника дали, пенсию министерскую… А самое главное, я себе имя вернул. Значит, и достоинство княжеское, и, главное, родовую усадьбу в Черниговской области. Сейчас оттуда банк выселяют, освобождают помещение. Велел реставрацию сделать, чтоб как было… Так что зиму буду там, лето — здесь…
— Не могу поверить! — Хортов схватил его за руку, пытался остановить и развернуть к себе, Пронский вырвался и, будто крейсер, пошел в открытое море.
— Не можешь?.. А почему? Даже барон поверил!
— Нет логики… Хранить столько лет… А потом отдать… Ты должен был сжечь их!.. Или я тебя плохо знаю.
— Плохо знаешь… Так хочется пожить спокойно… У меня жена беременная, жду наследника… Ну зачем мне эта петля?
Мавр вдруг перестал грести, перевернулся на спину и раскинул руки — в небе кружили чайки.
— И будешь жить с чистой совестью? — Хортов поставил его торчком.
— Вон видишь, инвалид стоит на берегу? — Мавр указал рукой. — Мой тесть.
— Ну и что?!
— Он настоящий художник. Истинный!.. Правда, копиист, но какая рука!.. Надо же, свела судьба в критический момент, — он снова перевернулся на спину. — Еще один комплект копий заказал, для тебя.
— Зачем — для меня?.. Зачем мне копии?!
— Да мало ли… Вдруг прижмет? Где еще такого художника взять? А когда на руках готовые — провел операцию прикрытия и живи спокойно. Я наследство хорошо прикрыл и надолго, так что все в порядке.
— Да где оно — наследство? Ничего не понимаю… На Украине?
— Нет, в России, на старом месте…
— Так это что, была операция прикрытия?..
Мавр промолчал.
Хортов тоже лег на спину и стал смотреть в небо.
— А если Украина предъявит копии немцам? Ты представляешь, что будет?
— Это уже тебя не касается! Пусть бодаются. Лет на тридцать разговоров, переговоров, экспертиз… Будет чем мировые умы занять.
— Погоди, но мне-то что теперь делать?
— Завтра поедем в один провинциальный городок, там примешь бумаги по описи… И делай, что хочешь…
Среди плавающих в воздухе чаек вдруг появилась и затрещала сорока…
