Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

— Не хочу показаться предвзятым, мистер Дурсль, — хлюпнул чаем Палпатин и весело хмыкнул, ещё раз бросив взгляд за окно. — Но мне это кажется, или ваш племянник действительно не очень-то любит домашнюю работу?

— Это ещё мягко сказано!

Вернон тоже посмотрел в окно и безнадёжно махнул рукой, едва не расплескав чай:

— Он настолько неуклюж, что даже кусты подстричь не умеет нормально! Раньше я думал, вот подрастут дети, начнут помогать мне в гараже и по дому. Но оказалось, что у Гарри руки растут не из того места. К сожалению, то же самое можно сказать и о Дадли. Я совсем не понимаю молодых, мистер Лонгботтом! Вместо того чтобы идти работать, они хотят денег. Сразу и много. Когда я был в таком возрасте, то мечтал устроиться курьером в крупную компанию и дорасти в ней до директора. А эти хотят всё и сразу! Куда катится Великобритания, а вас спрашиваю! Индусы и чёрные начнут баллотироваться в парламент? Боже, храни королеву!

— Отыщите то, что ребятам будет интересно делать, — улыбнулся Палпатин. — Сами по себе деньги молодых людей в наше время уже мало интересуют. Им нужны только возможности, которые те дают. Мой сын с детства увлечён, хмм, ботаникой, и пока не собирается менять свои предпочтения. А ведь я уже который год пытаюсь увлечь его чем-нибудь интересным на мой взгляд. Неделю назад он получил удостоверение, позволяющее управлять яхтой, и что вы думаете? Тут же помчался домой, проверять, как там без него растут, хмм, ну пусть будет: помидоры и огурцы!

— Я до сих пор мечтаю научиться управлять яхтой, как настоящий лорд, — завистливо вздохнул Вернон. — Может, когда Дадли начнёт самостоятельно себя обеспечивать, я продам бизнес, и мы с Петуньей рискнём переселиться куда-нибудь на побережье. Хотите ещё чаю, мистер Лонгботтом?

— Буду благодарен, — доброжелательно произнёс Палпатин.

Вернон поднялся и подошёл к плите.

— Поттеру вот вообще ничего не интересно, — не поворачиваясь, сказал он. — Мальчишка всё делает только из-под палки. А ведь он живёт с рождения за наш счёт. За все эти годы мы ни пенни не видели от ваших волшебных властей, как будто так и надо. А Поттер ни разу ничего для семьи не сделал добровольно. Еды не готовил, вещи не стирал, дома не убирал. Хоть как-то помогает, паршивец, только когда на него наорёшь. Привык, поди, что в волшебной школе за него магия всё убирает. А знаете, как у него сейчас воняют грязные вещи? Возраст такой: гормоны, железы всякие. Мальчишка подрос, теперь даже заставить его искупаться — целая проблема!

Пока Дурсль делился наболевшим, на месте Палпатина сидела его иллюзия, которая с пониманием кивала и поддакивала Вернону. За время, которое Шив провёл в этом доме, он вычислил, где спрятан ключ Экзар Куна, и успел незаметно посетить комнату Гарри Поттера на втором этаже. Дальнейшие поиски не заняли и минуты. Ещё до того, как Вернон поставил на стол чашки с чаем, дело было сделано.

— Это очень странная ситуация, мистер Дурсль, — нахмурился заменивший иллюзию Палпатин. Он тщательно размешал ложечкой чай, подул на него и сказал:

— У волшебников нет органов опеки, как здесь. Всё устроено по-другому. Допустим, случилось несчастье, чистокровный ребёнок становится сиротой. Значит, право на его воспитание передаётся родственникам или крёстным. Если таких в волшебном мире нет, Министерство самостоятельно назначает ребёнку опекуна из хорошей семьи. Это магглорожденных детей и полукровок могут отправить в обычный мир куда-нибудь в приют, как простых сирот. Но только не чистокровного ребёнка.

— Тогда почему «чистокровному» Гарри Поттеру не назначили опекунов из ваших? — Вернон вспыхнул от возмущения. — Нам его подбросили ночью на порог! Разве так делается в нормальном цивилизованном обществе, пусть даже в таком ненормальном?

— Я понимаю ваше негодование, Вернон, и приношу вам извинения от лица волшебного мира, — серьёзно кивнул Палпатин.

Он не собирался говорить Дурслю, что по принятым среди магов законам Поттер и есть обычный полукровка. Шив проникновенно посмотрел в глаза Вернону и искренне сказал:

— Как председатель Визенгамота я обещаю, что подниму ваш вопрос на ближайшем заседании. Все эти годы опекуном Гарри Поттера был Альбус Дамблдор. Вот только неясно, кто его назначил, и почему чистокровный волшебный ребёнок жил дома у вас, а не у него. Думаю, причина в том, что он обладал огромной властью в нашем мире. Альбус занимал несколько важнейших постов и наверняка воспользовался своим служебным положением.

— В той корзинке, в которой принесли Поттера, мы нашли письмо от Дамблдора. В нём говорилось, что мальчик — сын сестры Петуньи, — мрачно сказал Дурсль и с надеждой посмотрел на Палпатина. — Может быть, поможете нам избавиться от этого нахлебника? Насколько я понимаю, в вашем Министерстве вы занимаете довольно высокий пост.

— Я помогу вам, мистер Дурсль, — улыбнулся Палпатин. — У юного Поттера есть родственник. Вы, наверное, слышали о нём? Это Сириус Блэк.

— Преступник, который сбежал из тюрьмы? — нахмурился Вернон. — Конечно, я его помню. Эту уродливую рожу даже по телевизору показывали. Блэк был одним из тех полудурков, что едва не испортили нашу с Петуньей свадьбу.

— Блэк всё ещё находится в розыске, но, уверяю вас, он невиновен и не причинит вреда Гарри, — сказал Палпатин, с улыбкой глядя на скептическое выражение лица Дурсля. — Власть, как это часто бывает, не любит признавать свои ошибки. Правда плохо влияет на рейтинги. Я считаю, мистер Поттер сможет переселиться к Блэку в ближайшее время.

— Пока Петуньи нет дома, скажу вам честно, мистер Лонгботтом, — пробормотал Вернон, опасливо поглядывая в сторону входной двери. — Мне плевать на этого Блэка и его проблемы с законом. Пусть забирает мальчишку Поттера и сваливает хоть в ад, хоть на другую планету! За все эти годы мы столько натерпелись, что сил моих больше нет! А если вы ещё засудите Дамблдора, с меня ящик пива.

— Мы, несомненно, разберёмся с вашей проблемой, — ещё раз успокоил Палпатин Вернона и поднялся со стула. — Сейчас у мистера Дамблдора уже меньше возможности противодействовать закону.

В сопровождении Дурсля Шив направился к двери, и с каждым шагом становился всё более прозрачным. В его кармане лежала мантия-невидимка Поттера, а её точная копия заняла место в сундуке, в самой маленькой комнатке на втором этаже.

Дурсль, не обращая внимания, что гость уже почти не виден, распахнул перед Палпатином дверь и шёпотом произнес: «До свиданья». Однако, едва только Шив спустился по ступеням, в памяти Вернона Дурсля не осталось ни одного воспоминания, связанного с этим на редкость здравомыслящим человеком из волшебного мира.

Гарри обернулся, посмотрел, как дядя таращится куда-то на улицу, и решил, что тот просто выглядывает жену. Вздохнув, Поттер продолжил остервенело кромсать садовыми ножницами несчастный куст. Авось крикливая тётя Петунья увидит, во что он превратил живую изгородь, и в другой раз не станет заставлять его заниматься дурной работой. Поттеру очень хотелось погоняться на метле за снитчем, но в доме Дурслей об этом можно было только мечтать. Писем от друзей давно не было, и Гарри постоянно находился в дурном настроении.

К немалому удивлению подростка, сегодня в течение всего дня он не видел ни миссис Фигг, ни её противных котов. Поттер даже подумал, что это может быть дурным знаком. Кто знает, что придёт в голову Дурслям. Лучше переждать в парке очередные идиотские выходки тёти и дяди.

Фадж посмотрел на захлопнувшуюся дверь своего кабинета, пожал плечами и вернулся к бумагам…

Долорес Джейн Амбридж с силой шваркнула дверью и пулей вылетела из приёмной. Её мысли неслись, как нюхлер за золотом.

«Этот кретин приказывает мне, своей незаменимой помощнице и невероятно привлекательной женщине, устроиться в Хогвартс на должность профессора защиты от тёмных искусств. Думает, я последняя дурочка? Тупой боров! Да любой бездомный бродяга и то слышал о проклятье Тёмного Лорда. Я не собираюсь закончить, как те же Локхарт и Квиррелл. Только Римус Люпин не пострадал, однако выяснилось же, что это не человек! Вряд ли Тёмный Лорд мог себе представить, что маразматик Дамблдор примет на работу оборотня. Возможно, на мерзких ликанов проклятье Того-Кого-Нельзя-Называть просто не было рассчитано. Но я-то, слава Мерлину, — чистокровная волшебница! Ну почти… Я ведь могу умереть, сойти с ума или испортить фигуру, что будет ещё хуже. Кудри Морганы, да что же мне теперь делать?»