Ник Лаев - В поисках красного
«Теперь точно не удержим», — обреченно подумал Лангёк. — Но эту продажную шкуру нужно прихватить с собой». Он молча вытащил меч и медленно направился к вальяжно стоявшей фигуре. Тяжелые шаги по брусчатке отдавались гулким эхом в полукруглых сводах длинного коридора надвратной башни. Рядом шумно дышал Пит Культяпка, держа в руках разряженный арбалет. Топот бежавших на подмогу солдат слышался совсем близко.
— Не спешите капитан. — Спир и не думал убегать. Ленивая улыбка продолжала кривить бледные губы.
Ублюдок, — хрипло прорычал Культяпка. Он, наконец, отбросил бесполезный арбалет и вытащил широкий баселард. — Сейчас посмотрим какого цвета кровь у предателей.
— Я бы не был в этом так уверен, дружище. — Спир как будто стал выше ростом. Серые, с карими вкраплениями радужки потемнели. Чернильные щупальца быстро вытеснили привычный цвет, отчего глаза копейщика превратились в два ядовитых уголька. — Убей капитана Пит. — Дорф Спир не уговаривал и не просил. Он приказывал. Слова проникали в сознание тяжелыми маслянистыми каплями, растекаясь в душе холодным отвращением и иссушающей злобой. — Ты же его ненавидишь. Не так ли? — Тошнотворное карканье впивалось в сердце иглами боли и страха. — Вспори ему брюхо. А лучше ударь под мышку, так вернее. — Спир снова хихикнул. — Давай дружище.
Лангек оглянулся и не поверил своим глазам. — Культяпка напоминал поломанную куклу двигаясь в его сторону неровными, рванными шагами. Заросшее щетиной лицо было искажено, слюна капала из полуоткрытого рта, а из глаз текли кровавые слезы. Оруженосец стонал от боли, багровые сопли пузырясь стекали к подбородку, повисая на нем длинными тягучими нитями. — Не…ненави…хррр. — Пит Карр резко выбросил вперед руку с зажатым клинком. — Спир визгливо хохотнул, откидывая в смехе голову. Желтые зубы противно скрипели друг о друга, а жидкая бородка лихорадочно тряслась. — А ты капитан ткни его мечом. — Рука непроизвольно дернулась, но Лангек сдержал порыв и лишь отразил неловкий удар. — Не хочешь? — Смоляные глаза вперились в капитана, который почувствовал как наливается ненавистью и злобой. В затылке пульсировала боль. Нога зацепилось за распростертое на полу тело и он чуть не упал. Это его спасло. Над головой промелькнул арбалетный болт. «Это уже не Культяпка» — ударило в темя. Сзади кто-то навалился. Толстые пальцы сдавили шею. Удар копьем в бок заставил его невольно вскрикнуть. В железный башмак корявыми пальцами вцепился полумертвый Ормисон, чье заросшее пегой бородой лицо было красным от крови, а вместо глаз зияли спекшиеся багровые сгустки. Милосердный удар мечом раскроил десятнику голову, но сбросить душившего противника Лангёку не удалось. Усталость от Зова нарастала, грозя превратить его вскоре в стонущий от боли мешок переломанных костей. «Сейчас или никогда». Он резко откинулся назад, впечатав висевшего на спине противника в каменную кладку. Давление на шею ослабло. Лангёк рванул вперед. Однако Спир даже не двинулся, мерзкой ухмылкой поджидая несущего на него капитана. — Стой на месте, — гадкий голос требовал немедленного подчинения. «Он не знает, что теперь мне доступен Зов». — Лангек злорадно усмехнулся, видя как торжество на лице Спира сменилось непониманием, а затем и ужасом. «Лишь ярость красного может побороть Дар Четвертого». Выставленное копье капитан с легкостью отбил, а затем вонзил острие в защищенный кольчугой живот. Железные кольца прогнулись и уступили. Меч пробил тощее тело насквозь, на две ладони выйдя из спины. Спир дернулся, но капитана провернул рукоять, чувствуя как на лезвие накручиваются чужие внутренности. Внутри его бушевала ярость. Он боднул шлемом побледневшее лицо, разбивая в кровь нос, щеки и тонкие губы. Кровь брызнула фонтаном, залив смотровые щели и обжигая глаза горячими каплями. Темный пытался что-то прохрипеть, по повторный удар выбил ему половину зубов и окончательно превратив нос в бесформенную лепешку из мяса и хрящей.
А потом лезвие баселарда с хрустом вошло в правую глазницу копейщика, разрывая ткани и пронзая мозг. Спир тонко взвыл и сразу обмяк.
— Жри дерьмо Падшего. — Пит продолжал вгонять клинок в череп. — Надеюсь на том свете ты его нажрешься досыта. — Оставив кинжал в глазнице, он кулем сполз по стене на камни, жадно глотая воздух и гулко сглатывая слюну. — Кажись, кончился сука.
— Вставай Карр. — Лангёку до смерти хотелось присесть рядом. — Теперь им и разбивать бретешь нет необходимости. — Он потянул оруженосца за рукав. — Отдыхать не время. Нужно встретить их здесь и надрать задницу. Пусть сдохнем, но с собой утащим побольше ледышек.
— Не сегодня капитан, — прохрипел Пит и кивнул в сторону разбитых ворот. Лангёк прищурился. От лагеря эрулов отделилась фигура человека и осторожно направилась в их сторону. В руках он держал длинную палку, на которой трепыхалась белая тряпка.
Глава 39
«Ученик. Но я все же спрашиваю: почему Неназываемый создал Младшего, сотворив его по своему образу и подобию, столь яростным и гневливым?
Учитель. На твой вопрос отвечу кратко: эманации Старшего и Средней вобрали в себя лучшее, что было в Неназываемом. И потому чувственная природа Младшего в наибольшей степени близка к Падшему…».
Ганон Тоск по прозвищу Северянин «О разделении Неназываемого»*____________________________
*(Матриархом Веллой XI сочинения Отца-настоятеля Ганона Тоска были запрещены).
Татинцин все таки его цапнул. И теперь на месте укуса расползался зловещий багрово-красный синяк. Мерзкая скотина слопала оба яблока, что с опаской протянул ей Гоэль, а затем, поняв, что больше от этого незнакомца, ловить нечего от души кусанула его за то место, до которого смогла дотянуться. Освин со стоном дотронулся до левого плеча. Хорошо, что он догадался перед визитом на конюшню пробраться к себе в комнату и одеть толстый стеганный камзол и плотный плащ. Иначе так легко он бы не отделался.
— Сволочь ты, — прежняя злость уже прошла, и юноша произнес эти слова уже благодушно. — Я тебя вкусняшкой угостил, а ты кусаешься. Не по-людски это. Гнедой жеребец прял ушами и делал вид, что претензии не по адресу.
Мирно покачиваясь в седле, Гоэль размышлял, что ему делать дальше. Ехать в столицу было опасно, так как именно там проклятый Гатто будет искать его в первую очередь. Трупы Гейно и сьера Вайрана наверняка нашли, а значит, Медовая кошка все сделает, чтобы юный Страж не добрался до Табара. Неужели мэтр Гатто оказался темным? Совсем рядом с троном?! Ближайший к императору человек, его советник и любимец?! Освин боялся даже думать об этом. Но это бледное лицо с угольно-черными радужками… Юноша поежился, хотя солнце нещадно пекло и он обливался липким потом. Испытанные им тогда чувства боли, ужаса и отчаяния, будут преследовать его до конца жизни. Так страшно ему не было ни когда. Гоэль пришпорил Татинцина, который возмущенно заржав, перешел на неторопливую рысь. Когда показались грандиозные стены Мистара Гоэль уже принял решение. Он встретится с мэтром Бойлом, хотя там его наверняка будут ждать. Вместе они попробуют найти вилладунских беглецов.
