Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать…
— Совету Элаана?! — воскликнула Эйтли Тинойа, первой из ошеломлённых членов Совета обретшая способность говорить. — Ну ничего себе — выболтать наши секреты врагу…
— Вы представляете, что несведущие в магии мысли и чувства элаанцы сделают со всеми нашими идеями и проектами? — задумчиво проговорила Алия Аэн, в голове которой уже складывались сложные схемы исправления создавшегося положения. — Магический фон будет искажён, и нам придётся растрачивать свои силы на его стабилизацию… Но как… зачем?..
— Мы слабы, и они искренне надеются, что Элаан поможет нам, — твёрдо повторил Фейнлаан.
— Они просто хотят спасти свою шкуру, — тихо прорычал патриарх Селорн, глаза которого горели недобрым желтым огнём. В его голосе звучало неприкрытое презрение к жалким жизням Энбри и его родни.
— Вот-вот. Я думаю, они с Энбри репетировали эту «искреннюю» речь часов пять, — усмехнулся Кеан, но дальше комментировать происшедшее не мог: зал потряс раскат грома такой силы, что алаи изумленно обернулись к окну — никакой грозы на сегодня запланировано не было.
Но между тем небо за окнами стремительно затягивало тяжёлыми грозовыми тучами. Вот уже первые капли разбились о стёкла. В зале разом сделалось темно. Аэлла ан Камиан поднялась со своего кресла и, шелестя юбками, подошла к окну. Чарующе-грациозные движения её тела под тонкой тканью платья могли свести с ума любого мужчину любой расы, но члены Совета Бриаэллара, вместо того чтобы залюбоваться своей прекрасной коллегой, недоумевающе глядели в окно.
Гроза над городом разыгралась не на шутку. Дождь будто осыпал стёкла пригоршнями мелких камешков, завывал ветер. Рождаясь где-то за горизонтом, ветвистые молнии сияющими кривыми пальцами тянулись к Дворцу Аласаис, на мгновение затягивая мрачные небеса горящей сетью. Над большинством домов вздулись огромные пузыри магических полей, по которым стекали потоки падающей с тёмных небес воды.
— Кому мог понадобиться дождь в такое время? — задумчиво проговорила Алия Аэн. Она заправила за ухо локон рыжих волос. Лиловая ткань рукава легла на стол — водопад шёлка, струящийся с изящной руки и замерший маленьким фиалковым озерцом.
— Он начался одновременно с прибытием эльфов. Очевидно, кто-то хочет оказать им гостеприимство в свойственной ему манере, — хмыкнув, добавила Эйтли. — Аэлла, ты не могла бы зашторить окно — тут и так неуютно, — попросила девушка, зябко поёжившись в своём кресле, хотя в зале было довольно тепло.
— С удовольствием, — сказала золотоволосая алайка и скрыла картину разразившейся непогоды за толстыми синими занавесями. Аэлла небрежно взмахнула рукой — светильники в зале вспыхнули ярче, и вернулась на своё место, — бедные эльфики… — покачала она головой, а потом, внезапно оживившись, хихикнула и заговорила: — Это напоминает случай, когда в Лиддариане…
— Я предлагаю обсудить вопрос о наших действиях в отношении Элаана, — решительно прервал её Кеан. Он не терпел светских бесед на Совете. Держать всё это пёстрое общество в руках было трудно, и для этого подчас требовалась твёрдость, граничащая с грубостью.
— А что тут обсуждать? — хмыкнул Селорн. — Котёнку ясно, кто решился-таки выплеснуть веками копившуюся злобу в наш мир — вот она и течёт по Энхиаргу… белой светящейся рекой!
— Я не удивлюсь, если армия Элаана обнаружится вдруг в каком-нибудь из их миров-колоний или даже не колоний. Может быть, даже где-нибудь в отдалённых землях Энхиарга, — поддержала его Эйтли. — Они якобы сидят, испуганные мощью неведомого врага, а сами ведь наверняка готовятся ударить нам в спину, пока мы, — вы уж простите мои седые уши за пошлость, — тыкаясь носами куда попало, как котята слепые, будем искать этого самого злобного телепата!
— В каждой из колоний у меня свои ушки, милорд Кеан, — старательно игнорируя юную оппонентку, проговорила Аэлла, не сводя глаз с Верховного жреца, — да и у тебя, я думаю, тоже. И мои исправно докладывают о положении дел у наших лучезарных друзей.
— В своих снах я не видела армий Света, — вмешалась в разговор Алия Аэн, доселе наблюдавшая за всем происходящим с видом завсегдатая театра, который в сотый раз смотрит старую, успевшую надоесть пьесу, — в них была тень и была тревога. Быть может, это свидетельство правоты Кеана, но, возможно, следующей после Канирали жертвой будет Дарларон… — она звонко щёлкнула ноготком по столу.
— Я склонен думать, что дело здесь в ином, — заявил Кеан, — светлые не желают участвовать в грядущей войне. А она уже началась, — вкрадчиво сказал он, — хотя никто, кроме нас, драконов Веиндора и Элаана этого не заметил. Вторжение извне в Канирали было как раз объявлением войны. И первой битвой в ней, которую мы, кстати, проиграли.
Скорее, от избытка чувств, чем для пущей убедительности Кеан налёг грудью на стол, обводя хвостатое собранье тяжёлым взглядом, которому позавидовал бы и Селорн.
— Элаан знает об этом, — продолжил свою речь Верховный жрец. — но зачем им сражаться с врагом, который равен им по силам? — он выдержал паузу. — Куда проще затаиться до времени, пока мы, кому деваться некуда, примем на себя удар и либо выдержим его, но ослабеем, или проиграем, успев все же основательно потрепать противника. И то и другое им на руку.
— Устроила она всё это сама, вот и узнала от самой себя, — усмехнулась Эйтли, отвечая на вопрос, тихо заданный ей Малауром, — чего уж лучше — нам надают по ушам, а она, как всегда, светла и чиста. Я уверена, что это её белых ручек дело! — стояла на своём дочь Чутколапа.
— Мне противно на вас смотреть, — не скрывая отвращения заявила анеис Меори. — «Я думаю», «мы считаем», «факты указывают»… — она презрительно подняла губу над клыками, — я чувствую!!! Я чувствую, что это не Лайнаэн и не Свет вообще, а вы ведёте себя, как… как люди! — она пристально посмотрела на Эйтли. Девушка собралась было что-то возразить, но её буквально приморозило к креслу, и не в силах выдержать пронзающий взор всевидящей анеис, она опустила глаза. Будучи уверенными, что они верно распознали то, что говорит им интуиция, Чувствующие обретали сверхъестественную способность убеждать, сравнимую разве что с даром их мужчин-телепатов.
— И как неблагодарные твари, — продолжала Меори, — пренебрегающие даром своей богини! Да что же творится с вами, кошки! — воскликнула она, расширив глаза. — Неужели вам мало одной Тимелы? Мало трагедии, которой она оказалась не в силах помешать, и ушла, не услышанная, потерявшая веру в себя? Но не забывайте — я не она! И я не позволю допустить второго Канирали!
— Но помимо чувств анеис Меори у нас есть и факты, — поспешно заявил Кеан, пытаясь разрядить обстановку. — Патриарх Селорн, должно быть, расскажет о том, что эалам удалось узнать в Линдорге, лучше меня.
