Терри Брукс - Королева эльфов Шаннары
— Так или иначе, я очень рад, что ты в безопасности.
Она улыбнулась в знак благодарности, и некоторое время они молча сидели, глядя вдаль. Над водной гладью океана белыми стрелами носились морские птицы, вытянув длинные шеи. Фаун спустилась со своей ветки, чтобы подняться по руке Рен и привычно уткнуться носом в ее плечо.
— Полагаю, что все это не обошлось без твоего друга-великана, — сказал наконец Тигр Тэй.
«Гарт». Воспоминание о нем мучительно. У нее на глазах выступили слезы. Она кивнула:
— Не обошлось.
— Прошу прощения, думаю, ты будешь еще долго ощущать эту потерю, не так ли? — Проницательный взгляд скользнул в сторону. — Есть такая боль, которая долго не проходит.
Рен молчала. Она думала о своей бабушке, об Эовен, о Филине. И о Гавилане Элессдиле. О Корте и Дале, обо всех тех, кто погиб, сражаясь ради спасения эльфов. Они стали частью ее боли, которую она унесла с собой оттуда. Пристально глядя вдаль, на воду и в небо, она наконец нашла то, что искала. Темное пятно на горизонте, где медленно догорал Морровинд.
— А что стало с эльфами? — спросил Тигр Тэй. — Полагаю, ты нашла их, судя по тому, что один из них пришел с тобой.
Она снова посмотрела на него, удивившись вопросу.
— Да. Я нашла их.
— А Арборлон?
— Тоже, Тигр Тэй.
Он умолк и покачал головой.
— Они, наверное, не послушали тебя, не так ли? И не покинули город, — сухо, с нескрываемой горечью произнес он. — Теперь они все небось погибли. Глупые эльфы.
Она подумала, что они и на самом деле глупы. Но они не исчезли. Пока. Она собралась было рассказать Тигру Тэю о Лодене, но не смогла. Ей было трудно говорить об этом. Она еще не отошла от того кошмара, который остался позади. Старалась не вызывать тех ужасных чувств, которые будило в ней малейшее воспоминание. Стоило ей вернуться мыслями в прошлое, как сразу начинало казаться, будто с нее снимают кожу и огонь жжет ее, доставая до костей.
— Тигр Тэй, — сказала она тихо. — Эльфы — здесь, со мной. Я несу их… — Она заколебалась, так как он с недоверием посмотрел на нее. — Я несу их в своем сердце. — Его лоб смущенно сморщился, она опустила глаза. — Трудность заключается в том, хотят ли этого они.
Он покачал головой и нахмурился. Она улыбнулась.
— Потерпи немного, придет время — я расскажу, хорошо? Больше никаких вопросов. Но когда доберемся туда, куда летим, мы посмотрим, научили ли чему-нибудь эльфов уроки Морровинда.
Фаун заерзала на ее плече, требуя внимания. Она рассеянно погладила ее пушистую шерстку.
Час спустя иглокот, лесная скрипелочка, капитан Придворной Гвардии, Крылатый Всадник и девушка, которая превратилась в королеву эльфов, уже летели на спине рока на восток, к Четырем Землям.
ГЛАВА 29
Оставшуюся часть дня они потратили на то, чтобы добраться до материка. От солнца осталась лишь слабая золотистая полоска на горизонте, и они наконец увидели линию берега. Она вырисовывалась неровной черной полосой в наступающей тьме. Уже стемнело, появились луна и звезды. Путники спустились на берег. Они устали, их тела онемели, а глаза слипались. Когда устраивались на ночлег, из леса повеяло ароматом листьев и цветов.
— Фр-р-р! Мне все больше и больше нравится твоя земля, Рен из рода эльфов, — сказал Стреса.
С рассветом они снова продолжили полет. Их путь лежал на север, вдоль береговой линии. Тигр Тэй ловко сидел на почти гладкой шее рока, устремив взгляд вперед, он ни с кем не разговаривал. Лишь бросил на Рен долгий и суровый взгляд, когда она сказала ему, куда надо лететь. И с тех пор больше не смотрел в ее сторону. Они мчались, используя воздушные потоки, через Ирайбис и Скалистый Отрог в Саранданон. Под ними мелькали зеленые леса, черная земля, лазурные озера, серебряные реки и окрашенные всеми цветами радуги луга, поросшие дикими цветами. Мир внизу казался безупречным. Кажется, порождения Тьмы еще не побывали там. Время тянулось медленно и лениво. В такие прекрасные дни в сердце всегда возникает грусть; страстное желание, чтобы они длились вечно, тускнеет от мысли, что следующий день будет уже иным и что жизнь вообще не сулит слишком многого.
В полдень они приземлились на лугу, у южного края Саранданона, и пообедали фруктами, сыром и козьим молоком. Все это раздобыл Тигр Тэй. В лесу порхали птицы, а небольшие зверьки спускались по ветвям и исчезали в своих норках. Фаун наблюдала за всем происходящим, как будто бы видела это впервые. Стреса понюхал воздух, но его кошачья морда все время морщилась и подергивалась. Трисс уже поправился настолько, что мог самостоятельно сидеть и стоять, хотя был еще весь перебинтован, с наложенными на руку шинами, а лицо обезображивали ссадины и синяки. Он часто улыбался Рен, но его взгляд оставался грустным и отстраненным. Тигр Тэй продолжал держаться особняком. Рен знала: он размышляет над тем, что она собирается сделать. Горел желанием спросить ее об этом, но не решался.
Закончив трапезу, они продолжили свое путешествие. Низко пролетев над долиной, они повернули к Поющему Роднику. В полдень они уже летели на север вдоль русла реки, неуклонно стремясь навстречу заходящему солнцу.
Уже начинало смеркаться, когда они добрались до Каролана. Восточный берег начинался скалистой стеной и переходил в огромный, пустынный утес. Сложенный из скальных пород, он представлял собой неровный выступ, на котором росли лишь редкие кустики чахлой растительности. Со стороны океана его защищали тянущиеся ввысь могучие деревья и высокие скалы.
Арборлон стоял когда-то именно на этом утесе, с которого его унесли более ста лет назад.
Тигр Тэй направил рока вниз, и огромная птица плавно села в центре утеса. Седоки сошли на землю один за другим. Какое-то мгновение все они стояли бок о бок, столпившись на маленьком пятачке и пристально вглядываясь в темнеющий на востоке лес и круто обрывающуюся вниз скалу. Местность, расположенная ниже, неясно темнела в полумраке под небом, окрашенным в пурпур и золото.
— Ш-ш-ш! Что это за место? — тревожно спросил Стреса, глядя на пустынный утес.
— Мы вернулись домой, — сухо ответила Рен, углубившись в свои мысли.
— Домой! Ш-ш-ш! — Иглокот был неприятно поражен.
— Что мы здесь будем делать, позволь тебя спросить? — поинтересовался Тигр Тэй, не способный больше сдерживать свое любопытство.
— То, что просила меня сделать тень Алланона, — просто сказала она.
Рен сунула руку за упряжь птицы и достала жезл Рукха. Его ореховый ствол был поцарапан и испачкан, а блестящая некогда поверхность стала тусклой и потертой. Прочно вправленный в наконечник жезла Лоден с усталым постоянством мерцал в угасающем свете.
