Constance_Ice - Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
В дверь постучали чуть громче. Она набрала в легкие побольше воздуха, шагнула из-за шкафа и подняла палочку.
"Открой…" – негромкий охрипший голос из-за двери оглушил ее своей неожиданностью не меньше порыва урагана. – "От.. открой, пожа…" – он закашлялся.
Наверное, кто угодно на ее месте дважды подумал бы, прежде чем открыть дверь в такой ситуации, и сорок раз перепроверил бы личность входящего. Но когда она услышала его голос, все страхи разом исчезли. Она отшвырнула палочку, подергала ржавый ключ, несколько раз со скрипом повернула его в замке и распахнула дверь. В лицо ей ударил порыв холодного ветра.
"Ты?.. Сегодня?"
Фигура, неловко скособочившись, продолжала стоять в темноте.
"Уди… удивлена, да? А кого ты ждала?"
Странные шутки. Может, стоит на всякий случай проверить… нет, глупости все это.
"Заходи скорей, промокнешь", – она отступила назад, давая ему пройти. – "Что случилось?"
"С чего ты взяла?" – голос звучал приглушенно, но раздраженные интонации в нем она ни с чем не могла спутать, поэтому окончательно успокоилась. – "Все в полном…"
Тень покачнулась и ухватилась за косяк двери. Она автоматически подхватила его и с удивлением заметила, что мокрые капли, падающие с капюшона мантии, почему-то теплые и липкие. Отдернув руку, она увидела, как по давно не крашенной двери медленно ползет темная капля.
"Господи, ты ранен?!"
"Прекрати суетиться. Так, немного задели. Я был тут недалеко, поэтому подумал, что лучше…"
"Он подумал!" – она сдернула с него мантию и в ужасе уставилась на промокшую от крови одежду. – "Боже… Сядь, скорее сядь!"
Дверь захлопнулась. Видимо, она перепугалась не на шутку, потому что свечи сами собой ярко вспыхнули, вытянув пламя почти до потолка. Стало видно темный след, протянувшийся от двери до смятого в кучу плаща на полу. Он молча наблюдал за тем, как ее глаза расширились, а белки испуганно блестели, пока она сдирала с него рубашку.
"Ножницами лучше".
"Молчи уж…Ничч-его себе! Разрезальное?! Кто тебя так?.."
"Риторический вопрос…" – он зашипел и скрипнул зубами, когда она дернула за второй рукав.
"О нет, только не говори, что Сириус опять…"
"Он-то здесь при чем? Я отвозил мальчишек МакКиннонов на похороны, а потом к их деду в Армадейл, а там уже была засада. Мелочь я отправил портключом, но меня зацепил какой-то сукин сын. Аппарировать в Лондон слишком далеко, сил не хватило. Ближе было сюда добраться".
"Так про Марлен – это правда?" – неужели еще одна одноклассница погибла? Чтоб ты сдох, черный мерзавец.
"Правда. Тиш-ш-ш-ше, ты же шкуру с меня сдерешь! Затягивающее Зелье у тебя есть?.."
"Есть, есть, но сперва я должна все это обмыть, обработать и заклеить. Вот так. О, господи, опять кровь пошла… Давай я помогу тебе до ванной добраться".
"Эти порезы совсем не повод обращаться со мной, как со смертельно раненым. Сам дойду", – он подскочил, точно его смертельно оскорбили, но тут же покачнулся. – "Не хватай меня!"
"Упрямый гриффиндорский осел", – вполголоса.
"Чего это ты там бормочешь?" – подозрительно. – "А сама-то?" – он взялся за ручку двери и тут же отдернул испачканные кровью пальцы. – "Мерлин, кажется, я и здесь наследил…"
"Я все вытру, не волнуйся. Сюда…"
"Спасибо за приглашение. Я знаю, где здесь ванная, сам выбирал дом".
"Ужасный, кстати".
"Знаю. Но расположен идеально…" – его голос прервался, и он, стиснув зубы, начал сползать по стене с облупившимся кафелем.
Нет! Она успела подхватить его руку и забросить себе на плечо, когда его голова уже бессильно болталась, а набрякшие под глазами мешки быстро потемнели по сравнению с посеревшим лицом. Потерял сознание. Так. Мокрое полотенце. Аптечка (на коврик посыпались пузырьки, в которых она нервно шарила в поисках нужного). Нашатырный спирт. Его голова резко дернулась, и взлохмаченные черные волосы мазнули ее по лицу.
"Убери от меня эту магловскую вонь!" – он потряс головой и закашлялся. – "Убери…"
"Согласись, помогает лучше буботуберового гноя? Давай помогу снять…"
"Я сам!" – он покачнулся.
"Ты думаешь, что сможешь меня чем-то удивить?"
"Сам", – упрямо повторил он, снова стремительно бледнея.
В ванне быстро поднималась вода.
"Осторожно, не поскользнись", – она придержала его за острый локоть. Он промолчал, но при виде окрасившейся в алый цвет воды еще крепче сжал зубы, и она увидела, как на желтоватых скулах выступил румянец.
Контрастный душ помог немного его встряхнуть, и когда она, наконец, отбросила ковш, он, вылезая из ванны и кое-как прикрывшись полотенцем, уже привычно ворчал:
"Лучше бы я рискнул и отправился к Св. Манго, хоть это и далеко. Там хоть не заставляют нюхать всякую гадость".
"У тебя свежие шрамы. Сзади, на спине".
Он замолчал.
"Ничего не хочешь объяснить?"
"Зачем? Это что-то изменит?"
Теперь замолчала уже она и молчала всю дорогу до темной спальни, в которую они добрались почти без потерь, если не считать сверзившихся от толчка с комода фотографий и опрокинутого стула.
"Ложись. Я сейчас принесу все, что нужно, а пока", – рыться в шкафу в темноте было весьма неудобно, но кое-какие вещи отыскать она ухитрилась. – "Вот, возьми белье и брюки, а рубашку дам, когда…"
"Нет".
"Что – нет?" – не поняла она, стоя со стопкой маек в руках.
"Я не возьму эту одежду".
"Не будь идиотом, ладно?" – хорошо бы, носки оказались не разного цвета. Надо принести из кухни побольше свечей. – "Твоя мантия вся испачкана, а рубашку я порвала в клочья".
"Брюки хотя бы верни. Мои брюки".
"Они тоже в крови. Я постираю их попозже, но… Подожди, я, кажется, поняла. Ты дразнишь меня. Дразнишь, да?"
"Повязка отклеилась. Очередное магловское недоразумение", – он отвернулся и еще крепче закутался в полотенце, промокая краем простыни набухающую кровью рану. Ряд выступающих острых позвонков на его худой исчерченной шрамами спине внезапно показался ей невероятно интимным зрелищем, намного интимнее, чем все то, что она уже видела раньше. Чтобы успокоиться, она изо всех сил вцепилась в трухлявые перила, но только когда он с трудом поднялся, чтобы одеться, она отвернулась и начала быстро спускаться по лестнице изо всех сил стараясь игнорировать приливший к щекам жар.
Спустя полчаса она уже сидела возле кровати в окружении выставки свечей и целой батареи мисок, в которых плескались разноцветные тягучие зелья. Придерживала ему голову, поила восстанавливающим зельем. Он полулежал на подушках и настойчиво сверлил ее глазами, стараясь не смотреть на обработанные желеобразной зеленой массой края огромного пореза, уходящего за левое плечо.
