Валерий Иващенко - Золотой Лис. 1-2 часть
На реке, прихотливым изгибом русла обвивавшей почти самые стены замка и тем самым образовывавшей дополнительную защиту, уже стояла у пристаней фелюга с верными людьми, готовая в любой миг отчалить и направиться вниз по течению, в самое сердце расположенного на полуночь королевства. Всё уже было решено и обговорено на сто кругов, но именно последние события с наступлением войск соседского графа Мейзери — а пуще того, иные, прозвучавшие в ночи признания — этого хватило молодому барону, чтобы поменять свои планы…
— Корона и трон никуда не убегут, кто бы ни тянул к ним свои лапы. Но вот дурным бы я был сюзереном, если бы позволил обидеть народ, вверивший мне свои судьбы!
И настолько убедительным оказался верно подобранный в соответствие со словами тон, что несчастная женщина съёжилась в своём кресле, словно уличённая в краже варенья и получающая за то нахлобучку девчонка из прислуги. Облитая беспощадным лунным светом ладонь вдруг заскребла ноготками по лакированному дереву подлокотника, а затем неуверенно оказалась поднесена к лицу.
— Ох, погодите, сын мой… дайте же немного прийти в себя. Мятные капли, пузырёк второй слева на полочке, — подсказала женщина синеющими губами, неожиданно для себя оказавшейся поражённой крушением планов и надежд в самое сердце.
Сверля женщину недоверчивым взором, барон всё же не отказал матери в этой легко могущей оказаться и последней просьбе. Но и в самом деле, почтенная госпожа баронесса цветом лица сейчас что-то подозрительно напоминала покойницу. И лишь когда он не считая капель плеснул в чарку зелья и, кое-как разболтав с водой напоил мать тошнотворно-вонючей смесью, лишь тогда в будуаре воцарилось относительное спокойствие.
— А вы достойный сын своей матери, — некоторое время спустя заявила женщина уже обыкновенным, спокойным голосом.
И сын снова, в который уже раз восхитился ею. Да уж, старая школа! Закалка ещё та, нынче таковое в диковину…
В дверь с внутренней галереи словно кто сыпанул пригоршней сушёного гороха — то Эльфийка изобразила ноготками своё неподражаемое постукивание. И спустя некоторое время подавленного внутри молчания, после повторного стука створка приотворилась, и в будуар заглянуло мерцающее магией рыльце арбалета.
Эльфийка — вернее, её лицо — обнаружилось вовсе не там, где его искал взгляд. Низко, над самым полом блеснул вечной весной зелёный взгляд, то по неискоренимой привычке не подсталяться перворождённая проверила комнату на предмет неприятных сюрпризов. Миг-другой, и в будуар уже обычным манером втекла и она сама.
— Милый, я так скучаю по тебе, — чуть капризным тоном уже надувшей губки красавицы заявила вошедшая, но сурово насупившийся барон остановил её одним судорожным подёргиванием щеки.
— Оставь эти ужимки, Меана — я открыл матушке всё величие её рухнувших планов.
— Вернее, всю мерзость, — вошедшая привычно обследовала будуар, зачем-то даже проскользнула через приотворённую дверь на балкон. И хотя задержалась там ничуть не дольше обычного, внутрь вернулась уже собранной, с дерзким взглядом глаз. — А жаль, барон, что не позволишь развалить ей горлышко — от уха до уха. Или хотя бы заточить в башню. Эта леди ведь не смирится и не успокоится никогда.
Барон мрачно покивал — уж с последними словами Меаны он был согласен полностью. Даже если весь свет рухнет и провалится в царство вечной тьмы, то и тогда почтенная баронесса Шарто будет строить интриги, которые с необычайной лёгкостию будут сотрясать любой из миров. Вот уж, уродится же такая… впрочем, само по себе это неплохо — лишь бы суметь направить эту изощрённую силу в полезное русло…
— Я не говорю о морали, госпожа баронесса, уж таковое вам неведомо в принципе. Я говорю о том, что будущее королевство нельзя строить на таком зыбком фундаменте, как ложь. Неужели пример с Марго вас ничему не научил?
Странное дело! Баронесса промолчала и на этот раз, лишь плотнее стиснулись её губы. Уж историю о старом короле, взявшем в супруги молодую красавицу Маргариту против её воли — равно как и способ, коим та отплатила — эта интриганка знала назубок. Всё верно, даже слабая женщина способна иной раз отомстить так, что мало не покажется.
А барон отвесил матери лёгкий ироничный поклон, после чего изысканно предложил руку своей спутнице и телохранительнице.
— Пойдёмте, леди Меана? Клянусь моей милостью — завтра предстоит непростой день.
Они уходили. Легко и непринуждённо шествовали по залитой мятущимися огнями галерее, сильные и красивые, и полный бессильной горечи взгляд почтенной баронессы изливался им вослед. Солдат снаружи с почтительным покашливанием прикрыл дверь в будуар, разом отрезав это прекрасное и немного печальное зрелище.
И лишь сейчас сквозь стиснутые зубы женщины вырвался наружу еле слышный, полный безотчётного отчаяния негромкий вой…
Со скрипом ещё раз провернулись блоки. Натянутые до басовитого звона канаты напряглись и на последнем изнеможении подняли тяжеленный каменный блок к верхней отметке.
— Хватит! — командовавший требучетом грязный сержант дал отмашку, и круторогие волы, натягивавшие сложную систему тросов для поднятия груза, остановились с глухим посапыванием.
Соседи тоже справились, и сержант осторожно выглянул в сторону города из-за невысокой каменистой гряды. После захлебнувшегося вчерашнего штурма, когда с одной из башен вдруг стали стрелять чем-то уж очень смертоубойным и подожгли одно осадное орудие, позицию пришлось перенести сюда, под защиту естественного скального осбразования.
Сержант ухмыльнулся, и в ожидании команды быстро набил трубочку. Вот вам полное преимущество в позиционной войне навесного огня над настильным, дамы и господа! Отсюда, хоть и на почти предельной дистанции, всё же можно посылать обороняющимся гостинцы по крутой изогнутой траектории и обрушивать их на дурные головы горожан. А обороняющиеся оказывались бессильны со своими заряженными магическим огнём баллистами, стреляющими почти по прямой. Мало того, даже если бы в городе обнаружился толковый боевой чародей, даже он не смог бы поразить позицию графских артиллеристов огненными шарами или молниями.
Командир требучета придирчиво осмотрел длинную кожаную петлю, в которую вот-вот надлежало определить заряд, и кивнул — порядок. Хоть и осталось орудий всего три, но и с этим можно наделать хороших делов…
— Зажигательными… зажигательными… — словно огонь по шнуру прибежала по короткой цепочке команда, и сержант поспешил погасить и выбить почти выкуренную трубку.
По его скупому жесту двое солдат прикатили маркированный ярко-алым бочонок с крепкой начинкой и с натугой приподняли, вложили его в уже готовую кожаную петлю. Сержант лично сорвал вощёный предохранительный колпачок со скрученного фитиля и замер, глядя на сломанное деревцо позади позиции, где сигнальщик уже задрал руку, требуя внимания. Три… пять… сержант принял поправку своему орудию и рычагами выставил её на незатейливой прицельной системе. Ещё раз он окинул заряженный требучет взглядом — всё готово, а рядом уже маячил щуплый солдатик с чадящим факелом.
