Тимур Вычужанин - Бастард
— Приветствую тебя, Kaarmeil, — последнее слово прозвучало напевно, красиво, особенно из его уст. Как давно я не слышал, что бы он говорил на своём родном языке!
— Что это значит? — переводя взгляд с меня на эльфа, спросил Рилиан.
— На его родном языке это слово обозначает «змей». Польщён такой характеристикой, — я ядовито усмехнулся.
— По мне, так она подходит тебе как нельзя кстати. Я запомню её, — переливисто рассмеялся молодой паладин. Глядя на него мне невольно захотелось улыбнуться, но я сдержался.
Мы тронулись. Всё так же рысью. В молчании. В присутствии эльфа мне почему-то не хотелось ни о чём расспрашивать уже молодого паладина, хоть я и знал, что мне придётся это сделать, но точно не сейчас, потому что чувствовал, что эльф хочет мне ещё кое-что сказать. Кое-что, чего я ждал.
— Nuakave nahadir a teneil, — повернувшись ко мне, сказал он, наконец, коротко, после чего снова замолчал.
— Я тоже, дружище, я тоже.
Мы снова замолчали. Ехали дальше. Не знаю, сколько точно прошло времени в этой тягучей тишине. Очень странно, даже птицы и кузнечики не давали знать о себе вечным шумом, который их всегда окружает. Место здесь будто бы вымерло. За тонкой оградой деревьев простирались поля, на которых уже понемногу начали расти золотые колосья. Ветер, изредка прилетавший с запада, шелестел ими, пуская по полям волны. Но и это не придавало живости, до сих пор всё здесь казалось застывшим и неживым, вызывая не слишком приятные ассоциации. Несмотря на прекрасную погоду, я поёжился. Лошадь подо мной тревожно всхрапнула. Я видел, что и эльф с Рилианом чувствуют себя не лучшим образом, иногда паладин даже оглядывается по сторонам, но ничего там не увидев, продолжает ехать вперёд, хоть рука сама так и норовит потянуться к мечу. На руке же Нартаниэля слегка мерцал его перстень. Я знал, что такое случается лишь тогда, когда рядом находится какой-то сильный источник магической энергии. Эта вещица никогда не подводила его, потому что была настоящим произведением искусства эльфийских чародеев и мастеров ювелирного дела. Когда перстень начал ещё и немного вибрировать, эльф не выдержал и повернулся к Рилиану:
— Что это за место?
— А? — молодой паладин слегка удивлённо посмотрел на него молодой паладин.
— Что нас окружает? Что это за место? — ни сколько не раздражённый повторил Нартаниэль свой вопрос.
— Это поля. Владения моего отца. Я уже не помню, что здесь растёт, надо будет потом спросить об этом, — парень нахмурился.
— Я понял это и сам, но благодарю за информацию. Однако меня всё же больше интересует история этих мест. Здесь когда-нибудь проходили крупные битвы? Может, ритуалы?
— Ах, вы об этом, господин эльф! — после возгласа Рилиан нахмурился ещё больше, силясь припомнить хоть что-то. — Нет, прошу прощения, но ничего такого здесь не происходило. В этом я уверен полностью, потому что знать историю своих мест — это одно из первых. К чему нас призвали, когда возводили в паладины.
— Это замечательно, советую вам не пренебрегать этим советом.
— А к чему был этот вопрос, господин эльф?
— Это может показать странным, но я чувствую, что вокруг нас творится какая-то странная магия. Я не уверен, что смогу точно определить её вид, потому что кто-то всё-таки пытается замаскировать следы, но у него это получается очень плохо.
— Здесь поэтому так тихо и странно?
— Да, ты это тоже чувствуешь, благодаря обручу, он легко, но всё же реагирует на это, как и любой другой магический артефакт.
— Что это может значить?
— Вряд ли что-то хорошее, потому что безвредная магия не отпугнула бы отсюда всех животных.
Мне снова пришлось признать правоту эльфа. Он был не только умён, но и прекрасно разбирался во всём, что касалось магии, природы и взаимодействии магии с природой. А то, что он так беспокоился по поводу того места, где мы оказались, заставило и меня, и Рилиана действительно опасаться. Мы, не сговариваясь, подогнали лошадей, которые всё больше и больше храпели. Из их ноздрей почему-то начинал валить пар. Меня бросало то в жар, то в холод. Судя по мелким вздрагиваниям молодого паладина, с ним творилось такое же непонятно что. Становилось всё тревожнее, а долгожданный шум большака всё никак не желал приближаться или хотя бы появиться. Ещё больше стали беспокоиться лошади. Ко мне закралось весьма неприятное чувство, что вот-вот какая-нибудь из них взбрыкнёт, скинет одного из нас, а её примеру последуют и все остальные, оставив нас на дороге с ушибами и, возможно, даже переломами. Но эта волна прошла также быстро, как и появилась. Животные полностью успокоились и пошли так же ровно и бодро, как до этого, но напряжённость эльфа, выражавшаяся в губах поджатых сильнее, чем обычно, не давала мне успокоиться полностью, потому как я знал, что Нартаниэль никогда не переживает и не беспокоится по пустякам, а, значит, эта странная магия действительно представляла из себя довольно серьёзную для нас опасность и, скорее всего, не пропала бесследно. Эльф был крайне восприимчив к любому применению магии всех видов, мог определить её вид и даже назвать заклинание, если, конечно, волшебник не применял маскирующих чар. То же, что мой друг не мог даже точно понять, откуда она исходит и что из себя представляет, заставляло меня сильно задуматься и оставаться настороже, в отличие от Риилиана, который немного вырвался вперёд и уже вовсю насвистывал какую-то походную песню. Как оказалось, расслабился он слишком рано, потому что источник не заставил себя долго ждать, решив развеять все догадки, успевшие возникнуть в голове эльфа, и предъявить нам неоспоримый факт.
Эльф резко дал шпоры коню, обогнал Рилиана, который послал ему вдогонку удивлённый взгляд, после чего в седле обернулся ко мне. Я на его немой вопрос только и мог, что пожать плечами, потому что не знал, какая муха укусила нашего спутника, но вскоре это выяснилось. Отдалившись от нас на некоторое расстояние, он остановил коня, тот нехотя ещё какое-то время погарцевал на месте, явно он был ещё полон сил и совсем не желал останавливаться, но быстрая реплика Нартаниэля успокоила его, позволив эльфу свеситься с седла, будто бы рассматривая какие-то следы там. Я видел, как шевельнулись его губы, а потом буквально за пару мгновений по его лицу пробежало множество теней самых разных эмоций, после чего, однако снова появилась гранитная непробиваемая маска. Он снова выпрямился в седле, развернул коня к нам и поднял руку в знак того, что бы мы остановились. Доверяя его опыту, чутью и таланту, мы тут же послушались, чему наши «бравые скакуны», в отличие от жеребца эльфа, были несказанно рады и тут же принялись пользовать эту возможность всеми доступными способами. Если быть точнее, то вовсю ощипывали придорожную травку. Кричать никому из нас не хотелось, поэтому мы подождали, пока эльф, так сказать, вернётся в наши ряды, что и поспешил сделать. Мы несколько минут переглядывались с ним, но это не дало почти никаких ответов на вот-вот готовые вырваться вопросы, поэтому Нартаниэль решил их опередить, начав говорить первым:
