Ирина Котова - Королевская кровь-4
Выглядел он страшно — полуприкрытые черные глаза, синие губы, дыхание — свистящее, хриплое. С каждой минутой он словно иссыхал, темнел. И она, вцепившись ему в руку, шепотом просила, требовала — потерпи, потерпи, миленький, пожалуйста! Не оставляй меня! Потерпи, ты же сильный, ты можешь!
«Никогда не сомневайся во мне, Пол», — прозвучал в голове его голос.
— Я не сомневаюсь, — прошептала она, склонясь к его уху, — только не в тебе. Но как же мне страшно, милый… Как мне страшно!
Отвлекло ее едва слышное ворчание каменного охранника в гостиной. Полина снова прихватила ружье, подошла к двери — и услышала стук.
За дверью обнаружились Свенсен и Левенхофт. Слабаки, позволившие страху взять верх над преданностью. Мрачные, желтоглазые, молча дожидавшиеся, пока она выйдет.
— Что нужно? — резко осведомилась Полина, не опуская ствол.
— Мы пришли помочь, — с трудом проговорил подполковник Хиль.
Пол сжала зубы и сделала шаг назад, не желая тратить время на предателей.
— Не вини нас, — продолжил берман, верно оценив молчание королевы, — для нашего народа бешенство — беда похуже чумы. Ты не из нас, ты не понимаешь. Но мы умеем ценить верность, жена короля. Мы принесли тебе лекарства и еды. Я могу обработать твои раны.
— Сама сделаю, — буркнула Полина непреклонно. — Оставите у входа и отойдете. А еды не надо — откуда я знаю, что вы туда снотворного не добавили, чтобы потом зайти и добить его?
— Что бы ты ни думала сейчас о нас, — с упорством произнес Свенсен, — поверь, Демьян был бы нам благодарен и сам бы просил о смерти, чтобы не представлять угрозы окружающим. И случись что со мной или Ирьялом — у него бы рука не дрогнула. Лучше пасть от руки друга, чем стать причиной смерти сотен людей, а потом и самому умереть в мучениях.
— Его вылечат, — четко проговорила Полина. — Никто не умрет больше, слышите?
Подполковник покачал головой.
— Нет спасения, ваше величество. Вы думаете, за столько веков не искали средство? И виталисты пытались, и даже один из королей Инляндии руки налагал, и маги сообща пробовали излечить. Невозможно. С тех пор, как ушли последние Гёттинхольды, спасения нет. И то они могли помочь только в самом начале, остановить мор, когда наши короли просили и потомки Черного соглашались, успевали наложить руки. А если не успевали… Первую неделю заразившийся берман лютует, он не знает жалости, не узнает близких — и заражает все новых людей, и никто не защищен — ни женщины, ни дети. Не вините нас за наш страх, прошу. Старики еще помнят вымершие поселения и погребальные костры до небес. И, — он нахмурился, принюхался — и почти отшатнулся от дверей, — почему у вас так тихо? Вы заперли его?
— Демьян спит, — резко пояснила королева, и берманы с недоверием выслушали эти слова. — В покои не пущу, я не верю вам. А если не обманываете и хотите помочь — откройте замковый телепорт на вход. Я жду тех, кто обладает силой.
Свенсен кивнул.
— Я открою переход, — сказал он. — Ждите.
Через час в спальне короля Бермонта началось срочное совещание. Собравшиеся тихо обсуждали ситуацию, и тревога витала над прибывшими тяжелым пологом. Василина, бледная, растерянная, крепко держала израненную сестру за руку. Мариан, находившийся здесь же, едва сдерживал рычание — от лежавшего на кровати шла смертельная угроза, и у него, у боевого офицера, позорно тряслись поджилки и руки холодели. Он не смог отпустить Василину одну, но по слезной просьбе супруги к кровати не подходил — но и на расстоянии ощущал кислый запах смерти — так зверь ощущает другого больного и опасного зверя, и инстинкт вопит, что нужно бежать.
Рядом с Василиной напряженно совещались короли Луциус и Гюнтер. Напротив собрались маги. Алекс Свидерский, поднятый Тандаджи среди ночи. Немного опухший придворный маг Блакории фон Съедентент и ненакрашенная, просто одетая леди Лыськова.
Полина уже рассказала, что случилось, опустив отдельные детали — только сообщила, что муж ее укусил, а потом заснул. Впрочем, их величества были людьми неглупыми.
— Мы изучали берманское бешенство в университете, — сухо говорил Луциус Инландер, — но особо отмечалось, что члены королевской семьи не заражаются, слишком силен иммунитет.
— Вполне может быть, если штамм магически усилен, — деликатно пояснила леди Виктория. — Намеренно усилен. Алекс, я ведь права? От него просто фонит стихией смерти.
Свидерский неохотно кивнул, проводя ладонями над лежащим без сознания правителе Бермонта. На груди короля, съехав набок, поблескивала темным вином коронационная подвеска — и Свидерский огибал ее, стараясь даже руки над ней не проносить.
— Я сначала посчитал, что это от подвески, — сказал он задумчиво, — интересный артефакт. Едва тлеющий, но тут и огонь, и смерть. Изумительная спайка, никогда не видел такого, похожа на природную. Жаль, Макса нет, он бы… — тут ректор вспомнил, что это не научный консилиум и вернулся к теме. — Но ты права, помимо этого чувствуется магическое вмешательство в организме. Как, интересно, занесли вирус?
— Если ее величество говорит, что нападавший берман не был болен, — продолжала Вики, — то в кровь зараза попала механическим путем. С пищей или через рану. Или у вируса бешенства разные сроки инкубации?
Луциус задумался, нахмурившись.
— Нет, — ответил он, наконец, — при попадании в кровь заболевание развивается за несколько минут. Странно, что вторая стадия наступила так быстро. Возможно, — он внимательно глянул на Полину, — ваша кровь ускорила развитие болезни, поспособствовала сокращению активной стадии.
Александр Свидерский, на пару с Мартином сканирующий лежащего Бермонта, отряхнул руки и покачал головой.
— У нас хватило бы сил выжечь заразу, — сказал он тяжело. — Но проблема в том, что выздоровление от любого вируса идет через кризис. А у него и так агония, вмешательство просто убьет его.
— Вообще странно, что он еще не мертв, — поделился Луциус. — С таким количеством токсинов в крови. Сильный он, очень сильный. Борется.
— Вики, — тихо позвал Мартин. И когда Виктория обернулась к нему, кивнул в сторону Пол, потрогал себя за плечо — там, где на одежде юной королевы расплывалось красное пятно. Она поняла. Прав он, здесь нужна женская помощь.
— Ваше величество, — обратилась она к Полине Бермонт, — прошу вас, позвольте вас осмотреть.
Поля упрямо замотала головой и сжала зубы.
— Не может быть, чтобы вы не могли помочь! — почти выкрикнула она, обводя собравшихся обвиняющим взглядом — и монархи, и сильнейшие маги опускали глаза перед силой ее горя. — Кто, если не вы?!
