Ирина Котова - Королевская кровь-4
Принцесса сорвалась с места — а внизу раздавались крики и грохот. Но она побежала не в свою комнату. Она метнулась к лестнице тайного хода, быстро спустилась по ней — и открыла каменную дверь в зал.
— Демьян, — повторила она тихо. Он обернулся, пригнулся, ссутулился — и прыгнул к ней, и она понеслась вперед, так быстро, как только могла, насколько только хватало дыхания, слыша за спиной рычание и грохот приближающегося зверя. Мимо складов и колодцев. Мимо комнат с оружием. Вниз, к каменному основанию замка. Туда, куда не проникнут другие.
Она едва успела нажать на заветный камень — и нырнула внутрь часовни, мимо каменных медведей, и через мгновение ее берман влетел внутрь и замер, оглядываясь.
Полина судорожно вздохнула — и закрыла дверь изнутри. Прижалась к стене, чувствуя, как ползет по спине холодный пот — и как прыгает к ней тот, кого уже нельзя было назвать человеком, хотя выглядел он почти как человек. Ссутулившийся, широкий, с тяжелой поступью, выпущенными когтями и клыками. С черными, безумными глазами. Она едва увернулась — затрещали, лопаясь, стальные нити, вшитые в рубашку, по коже полоснуло болью — и Полина застонала, чувствуя, как ее хватают сзади и впиваются в плечо клыками. В глазах все расплывалось — но почему-то она очень отчетливо видела, как на стенах и полу часовни разгорались звездочками мхи.
— Демьян, — прошептала она жалобно, дергаясь от боли, — это же я…
Он зарычал и швырнул ее спиной на алтарь. Прижал рукой, в плечо ткнулись клыки — и он несколько раз провел языком по ране, все ближе подбираясь к шее — то ли обнюхивая, то ли готовясь перегрызть горло.
Она беззвучно плакала и судорожно сглатывала. Раны стреляли болью, кровь капала на алтарь, и страшно было до жути.
— Демьян, — звала она со всхлипами, вглядываясь в безумные глаза. — Милый. Это же я. Демьянчик, родной мой…
Он не слышал.
— Ты обещал, — крикнула она, — что мне не нужно тебя бояться! Я твоя жена! Жена!
И в последнем, отчаянном рывке она ткнулась губами к нему, обхватила руками и поцеловала куда-то в угол рта. Он глухо, раздраженно заворчал и снова отшвырнул ее — Поля ударилась об камень затылком, перекатилась по алтарю на живот и отчаянно зарыдала, мгновенно ослабев. Все повторялось — только гораздо страшнее и безнадежнее.
Затрещала сорочка, передавливая ей горло, и спине стало холодно. Сзади навалилось тяжелое тело, Поля прижалась щекой к каменной плите и закричала. Она кричала долго, отчаянно, пока не охрипла — и словно в насмешку взгляд выхватывал улыбку на спокойном, бесстрастном лице Хозяина лесов, наблюдающего за безумным сыном, который делал дочь Красного своей.
— Это не он, — твердила она себе между вспышками боли, — не он. Не он. Не он.
В какой-то момент она отключилась. Полыхнуло в глазах белым, и наступил покой.
Очнулась принцесса от боли и холода. Руки ее свесились с алтаря, затекли, онемели. Между ног было больно и горячо, очень болела спина. Пол встала, пошатываясь, как слепая — и тут же осела на пол. Сил плакать уже не было.
Не так она представляла себе брачную ночь.
Муж ее — теперь уже муж — лежал на алтаре. Спал, но тяжело, болезненно — грудь его мелко вздымалась, тело блестело от пота. Она закусила губу и потянулась к его лбу. Потрогала.
Кипяток. Он умирал. Он совершенно точно умирал. Раны его стали меньше и почти не кровоточили, но кулаки сжались в судороге, и его то и дело пробирала дрожь.
— Ладно, — сказала Пол самой себе и поразилась, насколько каркающий у нее голос. Нащупала под ногами сухой мох, вытерлась, как могла, пучками обтерла мужа. В часовне больше не пахло яблоками. Здесь стоял удушающий запах крови. И алтарь весь был в кровавых подтеках. Особенно там, где находились ее бедра.
Она потрясла головой — ощущение оглушения не проходило. И, кривясь от боли, Полина пошла к каменной двери в часовню. Та распахнулась сразу же. И каменные медведи, не дожидаясь прикосновения, повернули к ней головы, признавая в женщине свою королеву и повелительницу.
— Мне нужна помощь, — сказала она. — Заходите.
Ее мужа несли за ней, а она шагала по коридору тайного хода. Смотрела в окошки — и видела, как рыщут по дворцу берманы с факелами, как перекликаются они, как ищут они Демьяна, чтобы убить. Наверняка уже были и в их покоях — а, может, и ждут их там до сих пор. И Пол, подумав, заглянула в одну из комнат с оружием, взяла ружье, патроны, повесила на голую спину, через целое плечо.
Она открыла дверь, оглянулась, прислушалась. Никого? Прошлась по комнатам, заперла распахнутую дверь на засов и только потом вернулась к спальне. Каменный медведь послушно занес Демьяна в ванную — и Поля горько усмехнулась, глядя на лепестки цветов на полу и мягкие полотенца. Его держали — а она стояла рядом и обмывала его и себя, и руки ее дрожали. Потом вытирала, глядя на раны, которые почти затянулись уже. Ее собственные еще исходили кровью, и она перевязала плечо полотенцем и велела отнести мужа в кровать.
В дверь заколотили.
— Держите дверь, — приказала она. Огляделась, и взгляд ее упал на свадебное платье. Красное на красном — разве будет видно?
Кое-как натянула на себя. Спина осталась голой — пуговицы было никак не застегнуть. И пошла к выходу.
Берманы, стоящие в коридоре, рычали почище диких зверей. И рев этот стал еще громче — когда распахнулись двери, и на пороге показалась молодая иноземка, целящаяся в них из ружья. За ней молча возвышались два каменных медведя, а она сама выглядела так страшно, будто ее таскал по кустам зверь — великолепное платье, расходящееся на плечах, исцарапанное лицо, искусанные губы, но взгляд голубых глаз был жесткий, непримиримый.
— Зачем вы пришли? — спросила она хрипло.
Вперед вышел давешний противник ее мужа, Ольрен, со сломанной рукой.
— За взбесившимся берманом, женщина, — низко сказал он. — Не стой у нас на пути. Заразу нужно уничтожать сразу, иначе будет горе.
— Я ваша королева, — горло болело и сжималось, и она буквально выдавливала из себя слова. — И я приказываю вам уйти!
— Ты не королева, пока не завершился обряд, — покачал головой берман. — А он бы не смог.
— Смог, — ровно проговорила Полина, ощущая, как по-новому смотрят на нее мужчины и как в глазах их появляется понимание и жалость. — Как там в ваших дурацких традициях? Считайте, — она нервно засмеялась, — три раза взошел на мое ложе, как и положено. Так что уходите. Вы не пройдете дальше. Не пройдете! — крикнула она, когда Ольрен, не поверив, двинулся к ней. И выстрелила — мужчина упал, схватившись за ногу.
— Трусы! — крикнула она зло. — Слабаки! Он все еще ваш король! Решили воспользоваться шансом взять корону? Он все равно всех вас победил — так дайте ему вылечиться!
